Звонок в дверь, и подъезд сотрясает свирепый лай, словно за порогом жаждет крови собака Баскервилей. Но навстречу выбегает ласковый черный увалень по кличке Люся. На семилетнюю лабрадоршу хозяева не нарадуются. Добрая, верная, тактичная — в общем, ангел! Все познается в сравнении. Люсина предшественница Муся была настоящей Кабанихой.
Муську Владимир Абрамович подобрал двухнедельным комочком во дворе театра “У Никитских ворот”. Она была плод сезонной любви уличной бандерши и приблудного кота. Жить бы ей на помойке, питаясь отбросами, но черная, как смоль, кошечка с белой грудкой так понравилась известному актеру, что он решил подарить ее своей жене Наталье. Однако Муська благородства Долинского не оценила и платила ему черной неблагодарностью.
— Она отличалась такой агрессивностью, что назвать ее кошкой язык не поворачивался. Она была кошкособак или котопес. Меня она держала за какого-то изувера, да и жену только терпела, поскольку Наташа ее кормила. Зато нашу дочь Полю Муся очень любила. Стоило только в шутку замахнуться на Полю, как кошка грозно кидалась на ее защиту. Если дочка болела, Муся не отходила от нее ни на шаг, ложилась и согревала своим теплом. На кошачьей морде словно было написано: “Я в этом доме хозяйка. Я здесь живу со своим ребенком, с Полей, а вы, две твари, мне не очень-то и нужны. Особенно это жирное, лысое чудовище, которое всех угнетает”. Если что-то было не по ней, она угрожающе щерилась — Владимир Абрамович так мастерски копирует кошачье шипение, что я невольно оглядываюсь.
Когда семья переезжала в деревенский дом, Муська тут же наводила свои порядки. Как-то умудрилась даже хвост сломать в драке. К ее владениям не смела приблизиться ни одна окрестная собака, кошка гоняла всех.
— Однажды в деревне она забеременела и вскоре ушла из дому. Вернулась одна, без котят. Видимо, рассудила, что один котенок — наша дочь Поля — у нее уже есть, а другие дети могли помешать исполнению охранных функций, которые порой выходили за все мыслимые рамки. Как-то из Америки приехали мои друзья, им был оставлен ключ от квартиры. Они сутки пробыли здесь и сбежали — Муська их выжила. В туалет гости ночью ходили по стульям, кошка кидалась, рвала им ноги, вела себя так, словно захватчики приехали в дом. Ребенка она не трогала, а взрослым объявила войну. Она обгадила им все подушки. Это, кстати, был ее излюбленный способ мести. Прекрасно зная, где туалет, Муська демонстративно гадила на постель, посреди комнаты или в мои ботинки. Сколько я ни брал в руки перчатку, чтобы наказать зловредную кошку, ничего не помогало!
— Наверное, она все-таки вас любила?
— Возможно. Как-то пришлось отвезти ее на время к нашей приятельнице. Только собрались уйти, как кошка разбежалась, головой пробила стеклянную дверь и ринулась к нам! Она прожила у нас 11 лет и умерла вскоре после онкологической операции.
— Больше кошек не хотите?
— Поля любит кошек, но своеобразно: “Ах, киса-киса!” И убежит по своим делам. Примерно как в нашем с Таней Васильевой недавно выпущенном спектакле “Вид на море со шкафа”. Таня играет девочку, которая на Новый год загадывает мечту: “Хочу, чтобы у меня был большой дом, куда я могла бы собирать всех беспризорных собак и кошек, и чтобы мама уволилась с работы и могла спокойно за ними ухаживать!”
— А какими путями попала к вам Люся?
— Люська досталась нам по наследству полтора года тому назад. Маленьким щенком ее взяла наша старшая дочка Маша. Она жила у нее 5 лет. Потом Маша вышла замуж и родила ребенка. Небольшая квартира, маленький ребенок, да еще у мужа открылась аллергическая реакция на собачью шерсть. И начался заход с трефей: “А нельзя ли вам на две недельки взять Люсю, пока мы будем в отъезде?” Собака очень тосковала. Объявила голодовку, с большой неохотой выходила на улицу: все было чуждым и незнакомым. Потом постепенно начала привыкать и принялась искать себе в нашей семье хозяина. Обрела сразу трех: никто не может похвастаться, что его она больше любит. Люся со всеми ласкова и приветлива.
— Вы живете у Поклонной горы, а здесь каждый праздник — салют! Испытание для собаки?
— Люся очень боится салюта. При первых залпах Люся идет в туалет. Если дверь закрыта, бьет хвостом, чтобы немедленно открыли. Укладывается вокруг сиденья, и никакими силами ее оттуда не вытащить! Когда она только переселилась к нам, я пошел с ней гулять и на Поклонной горе спустил ее с поводка. Вдруг загрохотало, и я не успел опомниться, как собаки и след простыл. “Люся! Люся!” — я бегал по дворам, с ужасом думая, что скажу Наталье. Она ведь просила меня ни в коем случае не отпускать собаку! В расстроенных чувствах иду домой, а наша Люся сидит около подъезда, радостно бьет хвостом и пытается носом открыть дверь.
— Убираете на улице за своей собакой?
— С тех пор как припугнули, беру с собой пакетик. Иногда думаю, что держать в городе крупную собаку — преступление. Ей бы носиться по полям, а не сидеть в квартире. На большую прогулку утром Люся идет с удовольствием, а вечером ее приходится заставлять. Даже бью легонько поводком: “Люся, вставай! Пошли гулять! Тебе не надо — мне надо!”
— Владимир Абрамович, у вас женское царство. Люся, наверное, оказывает вам особое предпочтение, как единственному мужчине?
— С тех пор как у нас появилась Люся, в доме никогда не бывает ни пусто, ни одиноко. Даже если моих двух девиц нет, третья — рядом. С ней всегда можно потрепаться. Когда я возвращаюсь с гастролей, при приближении лифта она уже чувствует: начинает радостно бить хвостом, кружиться. Открываю дверь, и 70-килограммовое существо бросается мне на грудь и целует в лицо! Ни одна из моих женщин не встречает меня так ласково. Идут такие прохладные поцелуи: “Как дела? Что привез?”
