Суть питерского скандала насколько ясна, настолько же и туманна. С одной стороны, мы имеем конфликт между ректором (г-ном Чайковским) и педагогами (как бывшими — уволенными, так и нынешними). Обострение конфликта было вызвано проверкой Роскультуры, выявившей нарушения в расходовании 15 млн. рублей в период 2007 года. Михаил Швыдкой (назначивший Чайковского ректором в 2005-м) лично выехал в Питер и провел закрытое совещание, цель которого — конфликт погасить, не дать ему разгореться еще шире. Удалось ли?
Понятно, что новая метла по-новому метет. Чайковский хотел перемен. Композитор, худрук Московской филармонии, он привлек новых людей, ввел новые принципы работы. Сколь удачны они были? Увы, нам “снаружи”, тем более из Москвы, сложно оценить его деятельность объективно. А скоропалительные выводы делать не хочется. На сей момент речь идет о финансовых нарушениях и кадровой политике Чайковского, что вызвало в консерватории им. Римского-Корсакова бум негодования: Александр Владимирович уволил трех проректоров, “пожелавших отмежеваться от обнаруженных нарушений”. За подробностями мы позвонили самому г-ну Чайковскому:
— Александр Владимирович, что там у вас стряслось? Что это за 15 млн. рублей — растраты-хищения?
— Во-первых, там не 15 млн., а меньше. Финансисты агентства (Роскультуры) предъявили нам эту сумму как нарушение, но речь идет о неправильной проводке, а не о том, что кто-то что-то украл.
— Что значит “неправильная проводка”?
— Ну, проверяющие считают, что эти суммы мы должны были провести через конкурс, а мы сочли, что это делать было необязательно, вот и все. И из этого мои оппоненты делают вывод, что деньги якобы были украдены. Но это не так. У меня даже есть заключение Федеральной антимонопольной службы, что никаких нарушений, связанных с освоением денег, нет. Даже если признают, что мы нарушили закон, то организацию обяжут уплатить штрафы, но это не имеет отношения к разворовыванию. Однако здесь нарочито и преднамеренно эти понятия смешиваются, и плюс ко всему поднимается шепоток, что я — чужак для консерватории, потому что из Москвы. Я считаю, это свинство.
— Но нарушения все же есть?
— Да, есть (скажем, по учебной части), мы от этого не отказываемся, но эти нарушения всегда можно найти при проверке любой организации. Вчера было абсолютно нормальное собрание, и Михаил Ефимович как раз выступил против разноса этого скандала, в чем заинтересованы те бывшие проректоры, которых я освободил от должностей.
— За что вы их уволили?
— Идет борьба амбиций, обычное дело. Когда люди считают, что ректор должен быть марионеткой, во всем слушаться их, — но тут они просчитались: я не из таких людей. Сначала возникали конфликты, а потом и вовсе началось прямое неподчинение.
— То есть они хотели навязать вам свою волю?
— Грубо говоря, да. А я не могу идти на такие вещи. У меня есть свое понимание ситуации, того, как должна творчески развиваться консерватория… Знаете, это достаточно ординарный конфликт старого с новым. Я — за более интенсивное развитие консерватории. Да, мы не все делали безошибочно. Но, тем не менее, за последние несколько лет здесь произошла масса изменений, в первую очередь в творческих вопросах. И мне не за что стыдиться.
— Сейчас в сообщениях СМИ можно уловить, что профессура консерватории против вас.
— Нет, это неправда. Большинство профессоров со мной в нормальных отношениях и понимают меня.
— Опять же — на 15 мая назначена конференция, где будут подведены итоги проверки. Как вы видите свою судьбу — вы останетесь ректором?
— Мне трудно ответить. Если Михаил Ефимович сочтет, что этот конфликт (который не я начал) надо прекратить, тогда он мне скажет, что надо уходить. И это естественно. Я в этом отношении спокоен. И не считаю, что я — профессиональный ректор. С одной стороны, эта должность почетная, а с другой — заложническая. Посмотрим. Пока я не вижу причин серьезно думать об этом. Тут многое зависит от того, как будут вести себя мои коллеги. Если я увижу, что большая часть коллектива перестает мне сочувствовать, — так какой смысл оставаться на работе? Тут уж не важно, прав ты или нет. Надо будет уходить.
Сам же Михаил Ефимович уверил, что в течение апреля Роскультура проанализирует всю эту ситуацию, пока же никаких административных решений приниматься не будет (хотя “атмосфера в коллективе оставляет желать лучшего”). Остается ждать.
