Свершилось: главный суд России, Конституционный, переезжает в Питер. К 1 мая все вещи судей уже должны быть там, а с 21 мая туда, и только туда, на площадь Декабристов, 1, нужно направлять все обращения...
В Москве по коридорам здания КС на Ильинке бродят мужчины в комбинезонах с многозначительной надписью на груди: “Деликатный переезд”. В приемных судейских кабинетов — бумаги, на которых перечислены все виды предлагаемой для упаковки вещей тары: в списке картонные короба (в одних “удобно перевозить посуду и книги”, в других — “можно перевозить одежду в висячем состоянии”) и пленка полиэтиленовая “прозрачная пупырчатая трехслойная”...
Между тем далеко не все конституционные судьи довольны грядущей передислокацией. Почему? Один из членов КС, Владимир Ярославцев, объяснил это “МК”.
— Вы всегда возражали против переезда, а сейчас не изменили своего мнения? Ведь вам такую красоту, говорят, в Питере выстроили...
— Я считал и считаю идею переезда Конституционного суда в Петербург ущербной. Может быть, в сытой и благополучной стране было бы неплохо провести такое мероприятие, но у нас...
— Разве Россия сейчас не сытая?
— Несколько лет назад Владимир Владимирович Путин посетил институт для детей, больных лейкемией. Нам показывали по телевизору, как он им сочувствовал, а потом — крупным планом пустырь, где заложили Всероссийский гематологический центр для детей, больных лейкемией. Но центра до сих пор как не было, так и нет... Может быть, вместо того чтобы ставить вопрос о дорогостоящем переезде судей и аппарата в другой город лучше его достроить?
К тому же никаких правовых оснований для перевода суда в Петербург нет. Единственное основание — политическая воля (даже не воля — каприз!) президента, который решил таким образом поднять статус своего любимого города. А с моей точки зрения, потакать политическим капризам за счет народа нельзя. Ведь до сих пор никто не знает окончательной цены вопроса! Сначала говорили, что понадобится 221 млн рублей. Сейчас названа сумма, в которую уже обошлось все это мероприятие: 10 млрд. рублей, и это еще не предел... И ради чего?
— Но есть же во всей этой истории хоть один плюс — прекрасные здания отреставрировали...
— Еще трудно сказать, узнаем ли мы архитектуру Росси после нашего въезда и начала полноценной работы.
— А вам уже показали, где вы будете жить — коттедж на Крестовском острове, кабинет в здании Сената?
— Мы распределили жребием коттеджи и дачи. Я в жеребьевке не участвовал — и не потому, что встал в позу, а потому, что продолжаю оставаться на своей позиции, но какой-то номер мне дали. Я там еще не был. Мои коллеги, правда, выезжали в Питер, встречались там с президентом, посмотрели помпезные коттеджи, дачи в Комарове, кабинеты — они тогда лишь частично были готовы... Некоторые задавались вопросом, куда они денут провода в старинных интерьерах, ведь суд — это современный компьютеризированный офис со спецсвязью. Оказывается, чтобы выглядело красиво, провода в старинные изразцовые камины засунули!
А вообще все очень дорого, непродуманно и неизвестно для чего. Мы не хотим обижать народ, но судьи стали заложниками ситуации, и ничего, кроме раздражения и изжоги, наш приезд у горожан сейчас уже не вызывает. Я знаю, потому что бываю в городе — у меня и квартира там еще осталась.
Вот взять Каменный остров и Крестовский остров — это зоны элитного, люксного жилья. Там живут очень богатые люди. А теперь транспорт пропускают на Каменный и Крестовский остров только по паспортам и спецпропускам, представьте! Под наш переезд сделали. И называют теперь этот район горожане “гетто для богатых”...
— И к какому сроку вы должны быть уже там?
— Нам сказали: до 1 мая переехать. Вот на 3 апреля у меня была заказана машина, чтобы вывозить имущество с дачи в Усове, где мы живем уже 14 лет... Любой судья сейчас задается вопросом: почему такая спешка, почему непременно нужно вывезти все с 1 по 10 апреля, если первое заседание в Петербурге намечено только на 21 мая?
— А коттеджи вам даются в пользование бесплатно?
— Нет, будем за них платить. Мы и сейчас в Москве платим за коммунальные услуги и содержание служебного жилья, и немало. В Питере же плата увеличивается — коттедж плюс еще дача в Комарове; говорят, речь идет о нескольких десятках тысяч рублей ежемесячно — до 50, что ли, не помню. Но мы же не миллионеры, что бы там ни говорили о наших крутых зарплатах... И мы не просили такие роскошные дома! Сейчас Конституционный суд ведет переговоры с управляющим делами президента, и они пока не могут договориться о цене. Теперь требуется чуть ли не указ президента, который определит, за что мы все-таки будем платить, а за что — нет.
— Вы уже переезжаете, а указа еще нет?
— Да. Я верю, что управделами президента г-н Кожин выставляет реальную цену стоимости эксплуатации и содержания коттеджей. Но мы не можем по своим зарплатам это выдержать. И знаете, на кого это ляжет? На бюджет, то есть опять же на нас с вами!
— А семьи тоже переезжают? Вот вы здесь живете уже много лет, и москвичи среди судей есть...
— У кого-то часть семьи переезжает, а часть остается, кто-то вообще говорит: один еду, не хотят...
— Значит, будут кататься туда-сюда?
— Да. Из бюджета это нам не оплачивается, за свой счет. Но вообще-то не наездишься. У судей есть же и текущая работа, и кто будет пересылать с курьерами в Москву кучу дел? Да и с коллегами надо проконсультироваться, посоветоваться... Так что волей-неволей придется перебираться.
— Ваша семья поедет с вами?
— У меня маленькая семья — жена и теща. Моей любимой теще 86 лет, она настолько уже привыкла к этому Усову — спокойно, можно выйти, цветочки посадить... Хотя она коренная петербурженка, может, и рада вернуться. Так что вместе поедем опять назад, домой... Вот как в жизни бывает: когда-то я не собирался в Москву и не думал, что перееду, теперь возвращаюсь назад, хотя тоже не собирался.
— А сотрудники аппарата переезжают?
— Обман всей общественности заключался в том, что все время говорили про перевоз 19 судей. Но нас не 19, а 450 человек, если вместе с аппаратом. И наш аппарат особый: это профессора, доценты, квалифицированные сотрудники с большим опытом — ведь у конституционного судопроизводства есть своя специфика. Головная боль судей — сохранить аппарат... Конечно, кто-то согласился ехать, кто-то — нет. Кстати, всех сотрудников (кроме судей) вывели сейчас за штат, и они ожидают решения своей судьбы. Некоторых уже уволили.
— И чем в Питер людей заманивают? Зарплатами большими?
— Зарплаты те же самые остаются, и жильем пока особенно не заманишь — оно же служебное... В Питере построили дом для сотрудников аппарата, но говорят, что он еще не очень готов к принятию жильцов. Еще мы беспокоимся: формально предусмотрено 200 квартир для аппарата, но сколько будет — не знаем. Я пока верю в честное слово губернатора и управделами, что квартиры дадут. Иначе будет коллапс, и не хотелось бы начинать на новом месте с коллапса.
— Если не все сотрудники аппарата поедут с вами, то, значит, придется искать людей в Питере?
— Мало найти — надо еще обучить. Так что хотела или не хотела того власть, но определенный сбой в работе суда будет.
— Но Питер — известная всей стране кузница юридических кадров...
— Это легко говорить, не зная сути дела. Вот там в марте какой-то конкурс проводился — я, судья КС, об этом случайно узнал от знакомых! Но мы федеральный орган, и это совсем не значит, что если мы переезжаем в Петербург, то весь аппарат будет обязательно из Петербурга. Простите, а чем хуже профессора и доценты из Сибири или других регионов? Конституционный суд не вотчина города Санкт-Петербурга, мы не поступаем под командование местных властей и сами будем решать кадровый вопрос.
— Представители правительства, Думы, министерств и ведомств тоже будут ездить туда-сюда?
— И им придется ездить. Но мы уже начали беспокоиться об уровне представительства в Конституционном суде. Если и в Москве на заседания приходят в последнее время начальники отделов-подотделов ведомств, а раньше министры, замминистра приходили, то кого они нам в Питер будут посылать? К тому же этим чиновникам тоже придется оплачивать командировки, проживание в гостиницах...
— А представительство КС в Москве все же будет?
— Да. Вроде 50 человек. Но еще не решено, кто здесь останется, как оно будет работать, и это вызывает нервозность дополнительную. Вот мой кабинет, где мы сидим, совсем недавно отремонтировали — прекрасный кабинет! И зал заседаний нашего суда — один из лучших в Европе, между прочим... Деньги-то потрачены на ремонт. И зачем? Сюрреализм какой-то!
— Вы возмущаетесь, но населению по большому счету все равно...
— Знаете, все хорошо, пока их лично не коснулось. А когда коснется: как же так! И суд плохой, и правительство, и в Думе не те сидят...
Вот и Владимира Владимировича, и меня на юрфаке ЛГУ учил один и тот же преподаватель — Георгий Иванович Петров, и мы на первом курсе начинали с теории управления. Как раз с пресловутой вертикали. Да, ни одно государство не может существовать без вертикали, но должна же быть ответственность снизу доверху! Когда что-то случается в армии, школе — в нормальных странах министры подают в отставку, потому что считают, что недосмотрели, виноваты, а у наших чиновников это вызывает искреннее удивление. Потому что у нас, как я это называю, “вертикаль с горизонтальным перемещением должностных лиц, не справившихся со своими обязанностями”...
Не этой вертикали нас учили на юрфаке.
ИЗ ДОСЬЕ "МК"
Владимир Ярославцев родился в Ленинграде в 1952 году. Окончил юрфак ЛГУ. С 1985 по 1994 год работал судьей Ленинградского (затем — Санкт-Петербургского) городского суда. В 1994 году стал единственным кандидатом, выдвинутым Всероссийским съездом судей, которого президент Ельцин представил Совфеду для назначения на должность конституционного судьи. Кандидат юридических наук, член Президиума Совета судей РФ, заслуженный юрист РФ.
