Френкелю “шьют” на заказ

13 сентября 2006 года Андрей Козлов и его водитель Алексей Семенов были застрелены на территории спорткомплекса в Сокольниках, куда Козлов приезжал, чтобы поиграть в футбол. Версия, оформленная следователем Хомицким, подписанная замгенпрокурора РФ Гринем и представленная в суд, такова. Андрей Козлов, занимая пост председателя Комитета банковского надзора ЦБ РФ, не давал работать по отмыванию и обналичиванию денег банкам, подконтрольным Алексею Френкелю, сначала не допустив их в систему страхования, а потом и добившись лишения их лицензий.

Тогда Френкель, “испытывая острую неприязнь” к Козлову, решил заказать его и “в конце апреля — начале мая 2006 года” обратился к своей знакомой, директору ресторана “Триш” Лиане Аскеровой, с просьбой подыскать для него убийц. Она пошла к своему приятелю, предпринимателю Борису Шафраю, а он 6 июня 2006 года предложил этот заказ украинцу Богдану Погоржевскому. Тот через несколько дней получил от Шафрая информацию о клиенте, предоплату и привлек сначала к слежке, а потом и к исполнению убийства других своих земляков — Алексея Половинкина, Максима Прогляду и Александра Белокопытова. В обвинении указывается также, что вместе с Погоржевским в организации преступления принимал участие еще и некто Андрей Космынин. (Дело семерых обвиняемых выделили в отдельное производство, а дело Космынина, которого ищут до сих пор, осталось у следователей.)

Заранее обращаем ваше внимание на выделенные даты.

Еще стоит обратить внимание на показания зампреда ЦБ РФ Мельникова. Он настаивал в суде, что убийство Козлова связывает только с Френкелем. Но адвокаты тут же напомнили ему, что в начале следствия он даже и не вспоминал о нем, а на вопрос следователя, кого он считает возможным заказчиком, не задумываясь, назвал… банк “Дисконт”.

СПРАВКА "МК"

8 сентября 2006 года по инициативе Козлова было возбуждено уголовное дело в отношении неизвестных сотрудников банка “Дисконт”, которые организовали схемы вывода денег (счет шел на миллиарды долларов), в том числе и очень высокопоставленных лиц государства, за границу.

Мельников рассказал тогда следователю, что Козлов все последние дни жизни только и занимался тем, что пытался приостановить этот поток. Несмотря на то что в “Дисконте” уже сидели сотрудники правоохранительных органов, деньги все равно каким-то образом уходили со счетов. И Козлов лично обзванивал банки, куда они поступали, требовал заблокировать счета. По словам Мельникова, 13 сентября они с Козловым были на срочном совещании по этому поводу в Департаменте экономической безопасности (ДЭБ) МВД. А тем же вечером его убили.

Самой “железной” привязкой всех фигурантов к убийству Козлова у обвинения является детализация их переговоров. На каркас таблиц созвонов идеально сели все обстоятельства подготовки и совершения преступления. Вот здесь Шафрай встретился с Погоржевским, а здесь Аскерова передала деньги и информацию. А вот и звонок с отчетом о проделанной работе. Все вроде бы сходится. И приложение к детализациям — обобщенная схема созвонов — выглядит очень даже убедительно (схема 1). Только уж очень запутанно…

За связь без брака

А вот если схему распутать, то картина (схема 2) получается противоречащей выводам следствия. Видно, что есть три группы телефонов “переговорщиков”.

Погоржевский, Космынин, Половинкин, Прогляда, Белокопытов пользовались какое-то время номерами из группы 3 и группы 2, а потом перешли только на телефоны из 2-й группы и сразу же после даты убийства Козлова от них избавились. На схеме видно, в какой именно очередности участники преступления переходили на другие номера. Возможно, они информировались о готовящемся убийстве в разное время? И правда, оказалось, что сначала между собой общались только Погоржевский, Половинкин и Космынин (гр.2). С 1 сентября к ним подключился Прогляда. И только 12—13 сентября к этой группе присоединился Белокопытов.

При этом видно и то, что все они какое-то время имели по нескольку телефонов, но никогда не путались, куда именно с какого номера нужно звонить. Такое впечатление, что телефоны были как-то помечены, не иначе. Все это наводило на мысль, что преступление было подготовлено не просто хорошо, а прямо-таки профессионально. Но, заглянув в обвинение, мы нигде не нашли такой оценки подготовки этого преступления.

А вот когда мы начали детально изучать первую группу соединений, то сразу поняли, что по поводу них обвинение почему-то и вовсе лукавит. Там дословно написано: “Номера телефонов 8-926-735-70-27 и 8-926-735-70-25 Погоржевский и Космынин использовали исключительно для связи друг с другом”. Но это оказалось абсолютно не так. Космынин и Погоржевский начиная с 27 мая постоянно общаются еще с двумя абонентами. В одной из справок дела мы нашли упоминание вскользь об одном из них — некоем Саберове. Но кто он и каким тут боком — из обвинения абсолютно ничего не ясно.

По детализациям также видно, что и непосредственно до и сразу после убийства Погоржевский и Космынин отзваниваются по этим номерам прямо из Сокольников. Интересно, зачем? Ведь это дополнительный риск быть “застуканными” на месте преступления по звонку. При этом Погоржевский со своего телефона созванивается только с Космыниным и с Саберовым, больше никаких соединений. А вот Космынин несколько раз набирает еще кого-то. И даже не один номер.

А это уже наводит на мысль, что роль Космынина в этом деле может быть несколько иной, чем это представлено обвинением.

Непойманный профессионал

В обвинении о Космынине есть совсем немного: Погоржевский рассказал, что пытался вместе с ним заниматься перегоном машин. Благодаря все тем же детализациям мы выяснили, что в ночное время телефоны, которыми пользовался Космынин, почти всегда оказывались в Одинцовском районе.

Мы не использовали никаких неразрешенных методов, а только ту информацию, что есть в свободном доступе в Интернете. И нашли то, что искали!

В 1995 году Космынин Андрей Николаевич, 1963 года рождения, ставил на учет пригнанный из-за границы автомобиль. А жил он в это время по адресу Московская область, Одинцовский район, дер. Малые Вяземы, Городок-17, в/ч 67978. И все тот же Интернет “рассказал” нам, что эта воинская часть осуществляет “деятельность по обеспечению общественного порядка и безопасности”. Проще говоря, Космынин вполне может иметь какое-то отношение к силовым структурам.

А теперь вспомним о банке “Дисконт” и посмотрим некую хронологию.

В марте 2006-го возглавляемый Козловым департамент подготовил аналитический документ о возможном отмывании денег рядом российских юридических и физических лиц в офшорах. Средства, по его информации, шли транзитом в том числе через банк “Дисконт” и ряд иностранных банков.

В июле Козлов обмолвился в узких кругах о трех иностранных компаниях, через которые идет основной “отмывочный” поток за границу.

В августе эту информацию взял на проверку ДЭБ МВД РФ. В процессе проверки, как писала пресса, была раскрыта единая схема вывода через “Дисконт” и иностранные офшоры денег российских чиновников. И не каких-нибудь, а якобы близких к контролируемым Кремлем нефтяным компаниям, а также к генерал-лейтенанту Александру Бортникову, заместителю директора ФСБ и начальнику Департамента экономической безопасности ФСБ.

31 августа Козлов лично настоял на отзыве лицензии у банка “Дисконт”.

8 сентября, как мы помним, было возбуждено уголовное дело в отношении неустановленных лиц из банка “Дисконт”.

А еще через 5 дней Козлова не стало.

О роли Космынина говорит и еще один факт. Мы решили просмотреть самые ранние его разговоры по одному из телефонов второй группы. И тут выяснилось: Космынин “пеленговался” сотовой станцией Звенигорода в непосредственной близости от дачи Козлова еще 11 мая 2006 года! Погоржевский “светился” там же с 15 мая. А в других местах, где Козлов работал, жил, “следы” Космынина, Половинкина и Погоржевского есть уже начиная с апреля.

А теперь вернемся к исходным датам. И что же мы видим? Слежка за Козловым, оказывается, началась задолго до того, как Шафрай, по версии обвинения, отдал Погоржевскому заказ Френкеля на убийство. Может ли все это означать, что заказ на Козлова к Погоржевскому мог прийти именно от Космынина, а вовсе не от Френкеля, как утверждает следствие?

Наводка для следствия

Еще раз вернемся к обвинительному заключению.

Около 18 часов 13 сентября группа киллеров (Погоржевский, Космынин, Прогляда, Половинкин и Белокопытов) дождались Козлова возле здания ЦБ РФ и поехали за ним к комплексу “Спартак” в Сокольниках.

Пока Козлов гонял по полю мяч, Половинкин и Космынин обследовали территорию и вернулись к другим, сидящим в машинах. Потом Половинкин взял из “БМВ”, в котором приехали Погоржевский и Космынин, пакет с двумя пистолетами (теперь понятно и то, почему именно Космынин сопровождал оружие к месту преступления — у него могли быть с собою “корочки”). И вместе с Проглядой они подошли поближе к машине Козлова и стали ждать.

А дальше в обвинении следует такая фраза: “В это время Погоржевский и Космынин, осуществляя руководство исполнением преступления, находились вблизи комплекса “Спартак” в автомашине “БМВ”, контролируя действия соучастников по мобильному телефону”. И действительно, если посмотреть на детализацию, все они созваниваются. Но вот что показалось нам более чем странным. В момент, когда Половинкин с Проглядой должны, по всем расчетам, убивать Козлова, между Космыниным и Половинкиным зафиксированы самые активные переговоры. Можно подумать, что Половинкин напал на Козлова с пистолетом в одной руке и с мобильником — в другой. Что за необходимость именно в этот ответственный момент так болтать? Может, он получал от него какие-то дополнительные инструкции? Тогда о чем?

Нам кажется, что ответ на этот вопрос дал еще на предварительном следствии Виктор Мельников. Он рассказал следователям, что весь компромат, связанный с “Дисконтом”, Козлов никогда не оставлял в компьютере, а хранил исключительно на флешке, которую всегда носил с собой. В обвинении, кстати, об этой флеш-карте почему-то нет ни слова. А вот то, что один из киллеров после выстрела зачем-то подбежал прямо к Козлову, а второй его при этом страховал, подтверждают и данные экспертиз.

Еще одна странность обвинения. Там утверждается, что Космынин и Погоржевский, отдав распоряжения остальным, сидели и ждали результата вместе, в машине Погоржевского. Но, судя по распечаткам, они во время, близкое к моменту убийства, также активно общаются по мобильникам между собой. Им больше делать нечего, как, сидя в одном салоне, названивать друг другу? Неужели следователям нельзя было восстановить картину точно? Или не нужно было?

И, наконец, пожалуй, самое удивительное. Как мы помним, у всех участников преступления были специальные мобильники (группа 2), по которым они координировали свои действия и от которых сразу же избавились. Но, если взглянуть на группу телефонов №3, то видно, что все разговоры закончились 12 сентября. И ее никогда бы не запеленговали и не связали с убийством, если бы не… четыре звонка Космынина, сделанных во время покушения. То есть человек, который, по нашей версии, высокопрофессионально “курировал” убийство, вдруг “прокалывается” и звонит на тот мобильник Белокопытова, на который звонить не должен ни в коем случае. При этом, судя по распечаткам, “второй” телефон у Белокопытова тоже работал — он созванивался с него и с Половинкиным, и с Проглядой.

Странно? Чрезвычайно. Если не предположить, что Космынин сделал это специально, чтобы потом следствие вышло прямиком на киллеров. Кроме того, Белокопытов звонил с телефона из группы №3 перед убийством и сразу после него домой. Предположим, это был совет Космынина: мол, обеспечь себе алиби. А теперь посмотрим: первым следователи очень быстро вышли именно на Белокопытова и именно из-за этого его звонка жене на квартиру, комнату в которой они снимали. Его уже в конце сентября нашли на Ставрополье. Вспомним о том, что нам говорили, как следствие вышло на киллеров. По распечаткам, проведя колоссальную работу. Но с момента убийства прошло всего 2 недели. Когда же успели следователи перелопатить уйму разговоров москвичей? Похоже, что кто-то подсказал им, за какую ниточку нужно дернуть.

Кому выгоден Френкель

На нашей схеме видно, что связь между Френкелем, Аскеровой, Шафраем, Погоржевским существует. Из обвинительного заключения ясно, что, когда на Украине взяли Погоржевского, Шафрай узнал об этом и звонил Аскеровой — у следствия есть распечатки прослушки их переговоров. Но вот что интересно. Шафрай в разговоре задается вопросом: а интересно, по какому делу их взяли?

Значит, Шафрай знал об этом убийстве, но было и еще какое-то дело?

Внимательно проштудировав обвинение, мы нашли показания Шафрая, в которых он утверждает, что действительно встречался с Погоржевским и передавал ему от Аскеровой деньги и конверт с информацией, но о ком именно, он не знает. Аскерова объяснила ему, что этот человек “кинул” ее на большие деньги и она ищет возможности их вернуть. А Шафрай рассказал ей, что у него есть знакомый с Украины, который в Москве как раз тем и занимается, что выбивает за определенную долю долги. “Только долг должен быть “легитимным”, — пояснил Шафрай, — беспределом он не занимается”.

Так, может, Аскерова созванивалась и встречалась с Шафраем для того, чтобы передать через него заказ вовсе не на Козлова? Кстати, в материалах дела есть этому подтверждение. В записной книжке Шафрая имеется запись: “Ляна — доверенность и “двадцатка”. Эту запись следствие истолковывает так: Шафрай взял у Аскеровой аванс за убийство Козлова. Но о чем тогда была эта доверенность? Не о передаче ли Погоржевскому права истребовать долг Аскеровой? Так сказать, на некоторую легитимацию долга.

Один из адвокатов подсудимых подтвердил это наше предположение и даже назвал имя очень известного бизнесмена, который задолжал Аскеровой сумму в 3 млн. долларов.

Но почему же тогда Аскерова при задержании показала на Френкеля? Во-первых, ей это “подсказали” на первом же допросе. Во-вторых, она, как бизнес-партнер Френкеля, знала, что Френкель борется с решениями Козлова в арбитражных судах. Но есть и более веская причина. И название ей — закон молчания.

В признаниях Половинкина есть такое: он говорил Космынину еще в начале слежки за Козловым, что убить банкира легко, нужно только оружие. На что Космынин ответил: оружие доставят в течение 40 минут, как только это будет нужно. Значит, до 12 сентября — когда были уже четко распределены роли убийц, судя по тому, что новый номер появился и у последнего участника убийства Белокопытова, распоряжения конкретно на устранение не поступало?

Зачем Погоржевский сразу же с места убийства Козлова отзванивается Шафраю?

Показания Шафрая: “В августе Аскерова сообщила, что если до конца августа его знакомые не выполнят работу, то уже ничего не надо делать и смысла в этой работе не будет. Он (Шафрай) позвонил Погоржевскому и передал ему эти слова Аскеровой, на что тот попросил подождать еще некоторое время”.

Проще говоря, у Погоржевского уже есть заказ на Козлова. И есть заказ на другого человека от Аскеровой. Заниматься последним ему некогда — за зампреда ЦБ, видимо, хорошо заплачено (и можно догадаться, откуда идут деньги, если вспомнить Космынина и его связи). Но Аскерова начинает сомневаться в способностях Погоржевского. И тогда уже предрешенное убийство Козлова играет роль своеобразной рекламы возможностей его группы. И Погоржевский не боится, что Аскерова будет говорить лишнее — они ведь тоже повязаны неким заказом.

И вот теперь становится понятно, почему молчат все. Погоржевский и другие киллеры молчат, потому что боятся за свою жизнь, да и смысла развязывать языки нет — сидеть-то им по-любому.

И Аскеровой с Шафраем проще признать себя как-то причастными к убийству Козлова. Во-первых, потому, что живой бизнесмен гораздо опаснее мертвого банкира (именно поэтому, чтобы не усугублять их участь, мы и не стали называть фамилию). И, во-вторых, потому, что вешать на себя лишний криминал (убийство Козлова на них уже висит) просто неразумно.

И следствию хорошо — убийство однозначно и безболезненно раскрыто.

Вот и получается, что Френкель как заказчик удобен буквально всем.