Бездетность и стресс могут “передаваться”… по запаху! К такому сенсационному выводу пришли ученые из Санкт-Петербургского государственного университета. О том, чем грозит нам езда в переполненных вагонах метро и как одному человеку в лесу можно уберечься от стаи голодных волков, “МК” поведал доцент кафедры генетики и селекции СПбГУ Евгений Даев.
Чем пахнет страх?
Недавно сотрудники СПбГУ совместно с лабораторией радиационной иммунологии Медицинского радиологического научного центра РАМН поставили на мышах интереснейший опыт. В клетку к испытуемым поставили пробирку с синтезированными феромонами стресса. Обычно такие хемосигналы выделяются различными железами с потом и мочой в условиях повышенной плотности. Если у мышей был выбор, они тут же убегали из “пахучей” клетки. Что же касается тех, кто вынужден был не менее 24 часов сидеть под шлейфом “тревожных” феромонов (опыт ставился на самцах мышей), потом жестоко поплатились за это.
— Уровень хромосомных нарушений в клетках костного мозга у самцов после воздействия определенными феромонами заметно превышал уровень спонтанных нарушений у мышей контрольной группы, — говорит Даев. — Также в семенниках у стрессированных самцов нарушился ход клеточных делений, ведущих к образованию половых клеток. Об этом свидетельствовал и большой процент аномальных спермиев (стадия развития сперматозоидов). У них наблюдались морфологические дефекты головок и хвостов. Для подтверждения теории “охмуренных” запахом самцов мы скрещивали потом с самками. Процент внутриутробной смертности еще не рожденных мышат в результате намного превышал нормальные показатели.
Получается, что через органы обоняния генетическая система мышей реагирует на сигналы, посылаемые железами внутренней секреции стрессированного животного, то есть на его запахи. Грызуны, как выяснилось, все делают по запаху, как по команде: болеют, пугаются, размножаются и подавляют размножение. Более того, пахучие сигналы расходятся как круги на воде, и вот уже мыши, “нанюхавшись” мочи жертвы, сами начинают болеть.
Ученые уверены — среди людей тоже есть много индивидуумов, которые способны таким же образом передавать свою тревожность наиболее чувствительным окружающим. По их словам, особое воздействие люди могут испытывать в густо населенных районах города или, к примеру, в метро, в час пик. Запахи “тревожности” зафиксировать очень сложно — это вам не запах алкоголя или, пардон, давно не мытого тела, который, кстати, тоже может вызвать стресс. “Ароматы” сильного волнения часто улавливаются и распознаются через обоняние неосознанно, на подкорковом уровне. Чужие феромоны, попавшие к нам от соседа в вагоне метро или электрички, скорее всего регулируют работу генов, контролирующих активность иммунной системы. Если они (феромоны соседа) “кричат”: “Внимание! Стресс! Не хватает места для жизни!”, то организм как бы схватывает этот сигнал и начинает перестраиваться на медленное саморазрушение, а возможно, даже снижает способность к качественному деторождению.
Эффект стоящего рядом
Но не всегда чужие запахи бывают губительны для окружающих. Доказано, что влюбляемся мы в какого-то конкретного человека тоже благодаря воздействию на нас неповторимого запаха его гормонов. Подобные пахучие вещества умудряются даже добавлять в духи: в женские — мужские феромоны, в мужские — женские.
Но это еще что. Недавно ученые пришли к выводу, что “ароматами”, извлекаемыми из подмышечных впадин и паховой области, можно воздействовать на целые группы людей!
— Не так давно в Британии и США проводили специальные эксперименты, — рассказывает Даев. — Группы женщин ежедневно находились по нескольку часов в закрытой комнате. Они не замечали, что в течение всего времени через вентиляцию помещение обрабатывали специфическим феромоном. Каково же было изумление специалистов, когда по окончании опыта у их подопечных синхронизировались по дате и длительности менструальные циклы! Они могли также становиться длиннее или короче, в зависимости от того, какой феромон был использован.
А вот в научном труде исследовательницы Марты Макклинток описан пример негативного влияния человеческого запаха на физическое состояние человека, причем взятый из жизни. В закрытых женских учебных заведениях Британии у всех воспитанниц врачи в течение нескольких лет выявляли повышенную частоту нарушений в половой сфере: необычную длительность менструаций, ацикличность, вплоть до полного отсутствия. Но как только барышни выходили в общество, периодичность сразу восстанавливалась. Это, по мнению Макклинток, объясняется тем, что в школе отсутствовало влияние мужских феромонов, а избыток женских тормозил половое созревание молодых девушек. В то же время некоторая синхронизация циклов по комнатам объяснялась большей зрелостью какой-либо одной из девушек или наличием у нее доминирующего генотипа. Своей энергетикой такие барышни могли и подавлять окружающих, у них падал иммунитет и нарушались определенные женские функции. Подобным эффектам западные ученые даже дали название: вystander — “эффект стоящего рядом”.
Согласно той же теории о влиянии запахов ближнего, особи одноименного пола, вынужденные жить бок о бок долгое время, чаще всего тормозят развитие друг друга. Взять, например, неполную семью. Исследования, которые проводил еще Фрейд, показали, что уровень конфликтности выше там, где остались мать и дочь или отец с сыном. Взрослые, половозрелые особи зачастую угнетают молодых, особенно если принадлежат к одному полу.
Кстати, эта феромональная гипотеза весьма логично объясняет появление большого количества несамостоятельных, женоподобных мальчиков. В старые времена мужчины подолгу отсутствовали дома, пропадая либо на охоте, либо на полях сражений, или просто на работе. Их сыновья, не испытывая излишнего “давления” более сильных мужских феромонов, созревали быстрее, стремились побыстрее начать опекать мать и сестер. Теперь ситуация изменилась. Мужчины все чаще выбирают оседлый образ жизни, больше внимания уделяют семье. Нередки уже и такие варианты, когда сильный пол выполняет функцию хранителей очага, в то время как их жены добывают на кусок хлеба. Естественно, что рядом с такими отцами сыновья, во-первых, испытывают “давление” запахом, который как бы говорит: “Место мужчины занято, и тебе здесь особо делать нечего”, а во-вторых, могут просто копировать в будущем не совсем традиционную модель распределения ролей в семье.
Кстати, по поводу роли феромонов в регуляции территориального поведения Евгений Даев напомнил еще один хорошо известный пример. Случилось это примерно в 40—50-х годах в Канаде. Писателю и естествоиспытателю Фарли Моуэту пришлось провести много времени в тундре, изучая волков. Наблюдая за поведением вожака одной волчьей семьи, Моуэт решил провести эксперимент. Он вышел из палатки, которая стояла рядом с волчьей тропой и, подражая вожаку, пометил территорию вокруг палатки так, что часть ее захватывала ту самую волчью тропу. Когда на ней появились серые хозяева, они не посмели ступить на завоеванную территорию. Путешественник с большим изумлением наблюдал, как вожак “прометил” новую тропу по внешней стороне меток Моуэта, и целая стая с тех пор стала делать крюк, следуя вновь проведенной границе.
Так что хотим мы или не хотим, а все мы зависим от окружающих. И всему виной наши “любопытные” носы, которые вечно вдыхают что надо и что не надо. И напоследок информация к размышлению. Недавно американские ученые провели исследование среди людей, перенесших операцию по пластике носа. Она, как известно, влечет за собой повреждение определенных “антеннок” в назальных полостях, улавливающих феромоны. Большинство опрошенных, по их словам, после операции начисто утратили способность влюбляться…
Что плохо пахнет для мышей, очень нравится человеку. Оказывается, вещество пиразин, которое выделяется с секретом мыши в стрессовых ситуациях, в больших количествах образуется при жарке кофейных зерен и мяса. Присутствует он и в швейцарском шоколаде.
Ученые Кёльна провели недавно любопытный тест. Они синтезировали феромоны здоровых и больных людей и предложили добровольцам, что называется “за глаза”, определить приятные и неприятные запахи. Тестируемые забраковали почти все образцы с “ароматами” людей, страдающих генетическими заболеваниями, а вот “благоухания” здоровых определили как приятные.
