Помните знаменитую фразу папаши Мюллера в исполнении Броневого из “Семнадцати мгновений весны”: “В наши дни верить никому нельзя, порой даже самому себе. Мне — можно”. Не знаем, как там в киношном Третьем рейхе, а в наше время и в нашей стране, похоже, верить нельзя никому. Что подтверждает история, случившаяся в редакции журнала “Работница”.
Случайная закономерность или закономерная случайность?
…В начале ноября прошлого года, после того как коллектив журнала похоронил скоропостижно скончавшегося сотрудника компании Анатолия Бобылева, главный редактор журнала, она же генеральный директор, Зоя Петровна Крылова, разбирая оставшиеся после покойного рабочие документы, совершенно случайно нашла на его столе бумажную копию электронной платежки, датированную недавним числом. Эка невидаль — платежка! Их сейчас в каждой компании десятки в день оформляются. Благо электронная система “банк—клиент” работает исправно.
Но для госпожи Крыловой найденная копия стала действительно откровением. И не только потому, что указанный перевод денег она не подписывала. А по той причине, что электронной платежки вообще не должно было быть. В 2002 году она, почувствовав, что лишена возможности в полной мере контролировать проводки по системе “банк—клиент”, поручила главному бухгалтеру Наталье Полянской отвезти в банк официальное письмо о том, что “Работница” просит вернуться к прежней системе: с бумажными платежками, заверенными, как и положено, двумя подписями: ее, генерального директора и, естественно, главбуха. Через некоторое время Полянская доложила, что поручение выполнено. И все эти годы главбух приходила к ней с платежками на подпись и даже приезжала в больницу, когда Крылова неожиданно заболела.
Найденная копия потрясла Крылову, и на следующее утро она отправилась к руководителю банка, где ее ждали еще большие потрясения. Первое: оказывается, все это время ей банально дурили голову, подсовывая липу, а все расчеты с банком велись главбухом по электронной системе “банк—клиент”. И второе: деньги со счетов “Работницы” шли не только туда, куда санкционировала гендиректор, но и на цели, о которых Крылова и не подозревала.
В частности, было установлено, что деньги ушли:
— на погашение кредита (купленный джип) Муравьева А.С. — в период с 2006-го по 2007 год — в общей сумме 412 тыс. рублей;
— на оплату мобильной связи Муравьева А.С. — в период с 2004-го по 2007 год — в общей сумме 122 474 рубля;
— на оплату мобильной связи Полянской Н.Е. — в период с 2005-го по 2007 год — в общей сумме 138 тыс. рублей;
— на медицинское обслуживание Полянской Н.Е. и других неустановленных лиц — в период с 2004-го по 2006 год — в общей сумме 171 115 рублей.
И так далее… По самым скромным прикидкам (а настоящая ревизия, безусловно, выявит и другие факты), работницы компании увели со счетов “Работницы” на свои лицевые счета и счета неустановленных лиц более 1 миллиона 400 тысяч рублей.
“Читатель-то ни в чем не виноват”
Зоя Петровна за голову схватилась, но в милицию сразу не побежала. В разгаре была работа над номером, и скандал мог нарушить график выхода издания.
— Читатель-то ведь ни при чем, он должен получить журнал в срок, — как бы оправдывается Крылова, которая без спонсоров и стратегических партнеров умудрилась сохранить одно из старейших семейных изданий России, когда рынок печатных изделий наводнили сплошная импортная “Бурда” и иже с ними. Зоя Петровна вообще очень трепетно относится и к своему изданию, и к читателям.
— Вот сейчас на наш рынок выходит массовый китайский журнал для женщин. Но ведь у них главный стержень — в пропаганде идеи “одна семья — один ребенок”, — сокрушается она, — нам ведь это совершенно не подходит.
Короче, Крылова, стиснув зубы, решила, что до окончания работы над номером она ничем своего нового знания не выдаст. И продолжала еще три недели с серьезным видом подписывать те филькины грамоты, которые главбух Полянская таскала ей под видом реальных платежных документов. Правда, коммерческого директора Крылова в тайну своего открытия посвятила. И параллельно работе над номером они пытались найти оптимальный выход из сложившейся ситуации.
Решающий разговор было решено провести 4 декабря, на следующий день после того, как очередной номер вышел в свет.
День “Ч”
При разговоре Крыловой с Полянской присутствовал не только коммерческий директор, но и специально приглашенный со стороны адвокат.
Полянская, услышав, что махинация раскрыта, не стала просить прощения или обещать возместить ущерб, а с потрясающей простотой призналась, что да, действительно, все это было: и деньги на другие счета без санкции, и липа с бумажными платежками. И ничего плохого она в этом не видит. Крылова была опять обескуражена. “После этого мы не можем вместе работать. Только ради вашего маленького ребенка я не увольняю вас, а предлагаю уволиться по собственному желанию”, — вот и все, что она предложила тогда в качестве возмездия. На что главбух с той же потрясающей наглостью ответила, что этого она делать не будет и “ничего с ней никто не сделает”.
Вызванные для беседы остальные два сотрудника бухгалтерии признали, что они тоже участвовали в многолетнем обмане. И тоже не видят в этом ничего зазорного.
После чего у гендиректора некоммерческого партнерства (НП) “Редакция журнала “Работница” не осталось другого выхода, как принять решение об увольнении главбуха Полянской Н.Е., заведующего отделом розницы Муравьева А.С., замглавбуха Афросиной Т.В. и бухгалтера Семериковой И.А. в “связи с утратой доверия”.
“Лишенные доверия” вместе с юристкой и завотделом Любовью Ершовой закрылись в бухгалтерии, и, пользуясь тем, что все они являлись учредителями НП, провели внеочередное “учредительное собрание”. Естественно, главным пунктом повестки собрания стало “увольнение генерального директора”, поймавшего трех бухгалтеров. Делать это по действующему уставу НП они не имели права, поскольку такое решение должно приниматься в присутствии всех учредителей. Поэтому они сначала “вывели” из состава учредителей всех остальных, кто не участвовал в их “спецоперации” и даже написали письмо руководителю компании “Русский трикотаж”, у которой “Работница” арендует помещения под редакцию, в котором новоиспеченный “генеральный директор” Наталья Савинова (юрист редакции) потребовала “с 05 декабря 20007 г. …не пускать и не выдавать ключи от офиса” главному редактору и еще шести сотрудникам. Насчет года — это не наша опечатка — “лишенцы” сами проставили такую дату в своем письме. Наверное, по той причине, что, не отходя от рабочего места, стали праздновать “победу”. А для верности они подкрепили письмо фальшивой печатью. Почему фальшивой? Во-первых, потому что настоящая, существующая в одном экземпляре, находилась и находится у настоящего гендиректора Крыловой. А во-вторых, потому что оттиск настоящей печати фиолетового цвета, как на оригиналах устава и учредительного договора. У “победителей” оттиск почему-то оказался голубым.
Окончание праздника ознаменовалось массовым исходом “победителей”, с трудом тащивших тяжеленные сумки. Уходя, они оклеили и опечатали дверь бухгалтерии, засняв этот процесс на камеры мобильных телефонов.
Когда 7 декабря 2007 года в присутствии 6 свидетелей (3 работающих в редакции и 3 не работающих в ней) специалисты МЧС вскрыли закрытое и “опечатанное” помещение, там не оказалось ни компьютера с системой “банк—клиент”, содержащего бухгалтерскую информацию, ни чековой книжки некоммерческого партнерства, ни договоров редакции с другими организациями. Даже адресную базу читателей, подписавшихся через редакцию, и ту “победители” прихватили с собой.
“Моя милиция меня …”
— Зоя Петровна, у вас не осталось другого выхода, кроме как идти в ОБЭП, — решительно сказал Крыловой адвокат. И гендиректор пошла в правоохранительные органы.
Сначала 8 декабря Крылова пошла в милицию — в ОВД района Марьина Роща, а затем в ОБЭП СВАО г. Москвы, где занимаются расследованием экономических преступлений, признаки которых в описанной истории, что называется, налицо.
В ОБЭП ее заявление передали капитану Трошину. Наверное, капитан оказался очень дотошным и решил изучить его до последней запятой, потому что долго хранил молчание. Лишь 29 декабря от Трошина позвонили и попросили привезти банковские выписки. А потом начался Новый год.
Так что следующий раз г-н Трошин проявился лишь 10 января уже наступившего 2008-го. Чтобы лично снять показания с потерпевших. После чего все опять заглохло.
Обеспокоенная Крылова решила не дожидаться, когда капля подточит этот лежачий камень, и обратилась уже к замначальника ОБЭП СВАО О.Ю.Мокрову. Надо отдать должное начальнику Трошина. Разговор с Мокровым состоялся 18 февраля, а уже 20-го Трошин снимал показания у всего коллектива уволенных. Вот только небезынтересная деталь. Всю пятерку он вызвал на одно время. И показания получились, что называется, коллективные. Такое теперь ноу-хау у дознавателей — брать коллективные показания у подозреваемых, чтобы они, не дай бог, не разошлись в деталях. С того самого дня все опять подернулось пленкой времени.
Между тем уволенные сотрудники решили восстановиться на работе через суд. В который они почему-то представили документы, будто бы некоммерческое партнерство “Работница” имеет теперь других учредителей. И другого генерального директора — ту самую бывшую юрисконсультом госпожу Савинову.
Как следовало из этих документов, решение о регистрации за №112-р приняло управление Федеральной регистрационной службы по Москве. Естественно, все печати на новых “учредительных” и “уставных” документах имели совсем не тот цвет, как на настоящих оригинальных документах. Но это не остановило ни нотариуса, заверявшего поддельные бумажки, ни специалистов регистрационной службы.
Самое интересное при этом, что уволенные бухгалтеры вместе с юрисконсультом требуют, чтобы суд обязал генерального директора Крылову (“уволенную” ими же) восстановить их на работе.
Закон суров, но он… молчит
Казалось бы, ситуация — яснее некуда. Как рассказал знакомый юрист, здесь есть признаки не только “хищения в особо крупных размерах”, но и совершенного “организованной группой”, да еще и “по предварительному сговору”. А с учетом бумаготворческой деятельности группы и “подлог служебных документов”, и “мошенничество”. И тоже и по сговору, и в составе организованной группы. Целый букет деяний, подпадающий не под одну статью УК РФ. Но, насколько известно адвокату Крыловой Юлии Кайгородовой, дело в ОБЭП так до сих пор и не возбуждено. Более того, по ряду сведений от некоторых источников, наша доблестная милиция и не собирается этого делать. Оправдывая поведение пойманных “на месте преступления” тем, что они якобы возвращали свою зарплату. Помилуйте, а суд для чего тогда существует? Не говоря уже о том, что задержка с зарплатой, судя по их судебным искам, имела место в редакции на протяжении нескольких месяцев, а группа действовала около трех лет. И странная такая компенсация зарплаты получается, чтобы выплатить, к примеру, кредит за джип.
Еще одно характерное объяснение — по поводу печати не того цвета на подложных документах — тоже нашло характерное по своей простоте объяснение: “А у них, наверное, подушечка другого цвета стала”. Обалдеть. Видел я ту печать, нет там никакой подушечки. Это вообще печать другого поколения. Но даже это наши доблестные дознаватели проверить не сподобились. И совершенно не заботит их тот факт, что своим бездействием они прямо и явно нарушают один из важнейших документов, которым должны руководствоваться в своей работе, — Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации.
Может быть, здесь действительно, как подозревает Крылова, имеет место попытка рейдерского захвата популярного журнала. Но ведь у “Работницы” ничего, по сути, нет — ни недвижимости (офис арендуют), ни производственной базы. Ничего, кроме имени, популярного бренда и читателей. Может, именно они кому-то понадобились? Скажем, тем, кто еще не вышел на рынок, но уже хочет прочно обосноваться в нише “Работницы”. Или все же здесь налицо обычное для нас сочетание глупости, вороватости и надежды: авось проскочим? Ответы на эти вопросы могли бы дать только правоохранительные органы. Но они молчат.
P.S. Прошу считать данную публикацию официальным обращением в Генеральную прокуратуру Российской Федерации.
Кстати, по УПК данная публикация является публичным заявлением о преступлении. И правоохранительные органы обязаны реагировать на нее еще более ответственно, чем на частное заявление.
