Ранее в “МК” вышли две мои статьи, посвященные отношениям российского чиновничества с бизнесом и — шире — обществом, озаглавленные “Смертельное недоверие”. Хочется, чтобы этот трактат имел более оптимистичное название. Увы, общим заголовком по-прежнему отражен смысл взаимоотношений. Прошло полтора года. Посмотрим, что изменилось за “отчетный период” и чего можно ожидать от новых президента и премьера.
На западном фронте без перемен
С бизнесом все относительно и ясно, и грустно. Ну не стал он двигателем роста материального благосостояния граждан и лидером структурной модернизации экономики. Никто не задает ему планку социальной ответственности — ни государство, ни общество, ни он сам. Средний и малый практически не развиваются. Олигархи вяло бормочут про рабочие места, налоги и право определять, что важнее для народа — спортивная стрельба, яйца Фаберже или самая дорогая в мире бизнес-школа в Сколково. Абрамович построил самый дорогой в мире платный госпиталь в Крылатском. Известное поведение в Куршевеле и — шире — в обществе — норма. Отдельные реальные добрые дела, сделанные частным капиталом, в главных, электронных СМИ почти не обсуждаются. Следовательно не приветствуются, их как бы и нет — такова монополия патерналистского госкапитализма на добрые дела. Ну не показали — значит театр Чехова и не восстановили из руин.
У предпринимателей отбили охоту практиковать не только в политике, но даже на ниве невинной общественной деятельности. Бизнес сознательно не участвует в развитии конкурентной, то есть здоровой политической системы, не обсуждает ее усиливающееся нездоровье. Бизнесмены “завязали” участвовать в публичных дискуссиях и выступать в СМИ (кроме развлекательных), членствовать в партиях и общественных организациях (кроме санкционированных).
Кто из них набрался смелости сказать, что реальная инфляция — не 11%, а 30%, что сотнимиллиардные объекты Олимпиады и острова Русский (рост сметы — уже вдвое!) не заменят новых дорог, доступного жилья, сетей, заводов, аэропортов? Для инноваций надо хотя бы иметь отрасли как объекты внедрения. Что такого конкурентоспособного мы сегодня производим, если даже военную продукцию вернули Алжир и Индия? Досрочно гасить внешний долг — “не бином Ньютона”. Не лучше ли было на эти 24 млрд. евро субсидировать ставки процента по ипотеке, авто- и потребкредитам?
Это ведь только придворные трубадуры намастырились петь в телеэфире песню о светлом будущем. Воистину права “Новая газета” — наше национальное дерево не береза, а липа. Ну нет инфляции, есть доходы от цен на газ и могущество госкорпораций. А ведь для любого делового человека вышесказанное очевидно, как и выводы начинающих диссидентов из академии наук о примитивизации экономики, обреченности госкорпораций и сырьевой зависимости. Мы слышим лишь всеобщий всепобеждающий “одобрямс”. Хотя бизнесменов можно понять: есть что терять. У олигархов есть рост фондового рынка и элитное жилье, цементные заводы и телекоммуникационные монополии, металлургия, нефтехимия и удобрения. Придворные бизнес-тузы пашут барщину и регулярно платят оброк. Государственная политика ориентирована на дружбу с 20-ю корпорациями и удержание прочего бизнеса в страхе. И получается, что структура экономики — почти советская, только устаревшая, просто это страшно признать.
Автор этой статьи в 2005 году удостоился чести ареста Генпрокуратурой в Басманном суде принадлежащих ему акций совместного с правительством предприятия “Ильюшин Финанс” (язык не поворачивается назвать партнерством). Ясно, по заведомо сфабрикованному уголовному делу, которое развалилось еще до суда. Не будь совсем дурак, автор продублировал практически все виды бизнес-деятельности в Западной Европе. Так, знаете, для сравнения. Авиаперевозчики, авиализинг, гостиницы и строительство, энергетика, сельское хозяйство и т.д. Там ведь нет столь коррумпированных прокуроров и басманного правосудия. Но дело еще вот в чем. Самым большим потрясением стала даже не активная помощь инвестору со стороны местных чиновников (что факт — главный вопрос любого мэра: “Чем вам помочь?”). Главное — там все дешевле. И земля, и здания, и кредиты!
Поговорим о наших чиновниках. Отличительной чертой советского чиновника, при всех недостатках той бюрократической системы, была невозможность обогатиться. Да и укради он, тратить было негде: внутри страны — ОБХСС, за кордоном — КГБ и “железный” занавес. Теперь же ставки несравнимы. Можешь заработать десятки и сотни миллионов долларов. Примеры известны — обращайтесь. Когда бюрократия рапортует о достижениях в сфере госфинансов, она говорит о собственном материальном благосостоянии.
Владимир Путин сравнил их с надменной кастой, понимающей службу как разновидность бизнеса. Из его стратегии развития России до 2020 года: “Сегодняшний госаппарат является в значительной степени забюрократизированной, коррумпированной системой, не мотивированной на позитивные изменения, а тем более на динамичное развитие”. Добавим — системой, спрятавшейся от общества за забором из спецсигналов, служебных “меринов” и “бумеров”, огромного полусекретного спецхозяйства, личных самолетов, заборов спецпоселков и особняков. Это малопривлекательные лица их содержанок заполнили телеэфир и смотрят с фасадов зданий. Для них — свое здравоохранение, самые дорогие иномарки, гостиницы в 7 звезд в постоянных командировках, элитное жилье. (как писали “Аргументы недели”: “Центр гигиены и эпидемиологии в Москве был как без рук без “Ауди А8” со скромным ценником в 4,6 млн. рублей… за счет средств федерального бюджета”). И в данном контексте уже совершенно не важно, что в госаппарате есть талантливые, трудолюбивые и честные люди, выполняющие свой долг. Набиуллины, Голиковы, Шароновы, Андросовы, Вьюгины, Задорновы, Сторчаки и др. — скорее исключение, которых система “серостей” постепенно выдавит.
Впору говорить о сосуществовании двух стран. В первой процветают мандарины и вельможи всех уровней власти со своими сословными привилегиями. Это о них сцена из китайской жизни XIX в., описанная дипломатом Иваном Коростовцевым: “Мандарину первого класса предшествует большой красный зонтик с шаром на верхушке и два колоссальных веера с начертанными на них именем и рангом чиновника. В шествии участвуют копьеносцы, жезлоносцы, алебардисты и знаменосцы. На желтых значках видна надпись: “Очищай путь”. Для облегчения прохода процессии впереди и с боков едут мафу (конюхи) на обвешанных погремушками и бубенцами мулах и лошадях. Крик носильщиков и мафу, хлопанье бичей полицейских, бряцание бубенцов заглушают уличный шум и издалека предупреждают о проезде мандарина".
В другой, реальной стране проживает 2/3 населения с доходами в 20—30 раз ниже, чем в Европе, но заоблачными ценами на 20 основных товаров (молоко, хлеб, масло, сыр) и услуг (ЖКХ, транспортные тарифы и т.д.). В магазинах США картошка и молоко стоят вдвое ниже — медицинский факт, установленный автором. Вот так.
Антикоррупционные прятки:
то тепло, то холодно. Не горячо…
И Путин, и Медведев обозначили борьбу с коррумпированной бюрократией задачей номер один. На первый взгляд, есть что отметить. Почистили замылившееся “око государево” — прокуратуру, где значительно поменялся руководящий состав (хотя бы пресловутый Бирюков ушел — в Совет Федерации). Создан следственный комитет, пусть пока не единый. Вероятно, из авгиевых конюшен вышло дело о “Трех китах” (правда, ни шатко, ни валко). Можно вспомнить аресты должностных лиц Федеральной таможенной службы, торговавших мясными квотами, чиновников региональных и местных администраций. За 9 месяцев 2007 года привлечено к ответственности более 12 тыс. мздоимцев, арестованы высокопоставленные сотрудники спецслужб. Сотрудник Минфина, торговавший служебной информацией, получил 10 лет строгого режима. Приговором закончено “дело Минатома”. В тюрьме подручные Зурабова, сам он уже не министр, пробивший новые сомнительные “высокотехнологичные” здравмодули на 150 млрд. рублей и “заработавший” на здоровье пожилых и инвалидов (хотя страховка депутатов Госдумы от компании МАКС, к которой министр имел отношение, вроде так и осталась).
Читатель, возможно, сочтет, что “план П.” в части борьбы с коррупцией — перевыполнен. Есть, однако, вопросы. Почему уголовные дела — только против мэров? Мы что, не знаем наших губернаторов? Не является ли это победой одного, встроенного в вертикаль клана над другим, пока выборным? Дела силовиков (те же “Три кита”, ФСКН) напоминают схватку бульдогов под ковром. Что касается ареста замминистра финансов Сергея Сторчака, то для меня это очевидный заказ и фабрикация дела. Ведь преступное деяние, покушение на которое ему вменяется, можно совершить только в сговоре всем составом правительства.
А вокруг — лепота. В коридорах власти эхо кривое: крикнешь — “Подряд!”, а тебе в ответ — “Откат! Откат! Откат…” Директор госконторы “Рога и копыта” летает на собственном (не отечественном) самолете стоимостью 50 млн. долл. Ответственный чиновник, принимающий решение о бюджетных расходах или закупках для казенных нужд, получает на счет 15%. Офицеры спецслужб играют в казино и живут в особняках в Жуковке. Это логично: ведь гражданский сектор госаппарата с определенного уровня — почти поголовно долларовые миллионеры. А правоохранители что, не люди? Отсюда новые заказы и рейдерские атаки, крыши и ЕГАИСы.
Но все это обычная, так сказать, “бытовая” коррупция — исконное российское зло, высокий стиль отношений гоголевского городничего с купцами. Иное явление получается в результате синтеза чиновника и бизнесмена. Это новая живая материя. Должностное Лицо с Личными Бизнес-Интересами, или просто ДОЛБИН. И это серьезнее олигархии — ярлыка, приклеенного чиновниками-долбинами не связанным с ними бизнесменам.
Неизвестный “Форбс”
Что такое частно-государственное партнерство, известно давно. Исписаны сотни статей, и произнесены тысячи речей, в том числе и автором. Государство и частный капитал объединяют ресурсы в рамках социально значимого дела, построенного на бизнес-принципах. На Западе это, как правило, крупные инфраструктурные проекты. Например, строительство портов или железных дорог, авиапром и т.д. Технически все просто: создается акционерное общество, капитал оплачивают государство и частный инвестор, оно реализует проект.
В России, несмотря на обилие слов, уже 8 лет существует лишь одно крупное и успешное ЧГП. Это уже упомянутая авиализинговая компания “Ильюшин Финанс” (ИФК), спасшая гражданское авиастроение. Без заказов ИФК наши авиазаводы давно бы сгинули (иногда думаю, что в идеале модель ИФК — это есть светлое будущее нашей экономики). Правда, в России быть успешным и честным ЧГП стремно. Компанию атаковали рейдеры из коррумпированного прокурорского звена и их друзья-аферисты. Правительство перепугалось и даже не пыталось пресечь эту безобразную попытку жулья прибрать к рукам активы частного инвестора. Слава богу, справились.
Других примеров пока нет. Зато цветет хозяйственный уклад, который можно назвать семейно-государственным партнерством. Государство и частный капитал партнерствуют в лице одного человека или одной семьи. Это, например, когда чиновник, выдающий разрешения на строительство, выдает его своей собственной строительной фирме, а федеральный министр, закупающий на бюджетные деньги медикаменты для льготников, отоваривается у своей же фармацевтической компании. Вот они, долбины. Учитывая, что госкапитализм ставит благосклонность чиновника во главу угла, понятно, что долбины представляют собой внушительную и влиятельную часть госаппарата. Такие, как ИФК, им — как ладан черту. Им нужна темнота. Число их множится, а удельный вес растет. Так проще втирать очки.
Причем ничего прямо незаконного в жизнедеятельности долбинов нет. “Какая коррупция, о чем Вы?! — возмущается долбин, стоит только намекнуть на то, что подобное поведение как минимум неприлично. — Наглая клевета! Просто мой брат (сват, шурин) — успешный бизнесмен. Он выиграл конкурс! Что? Сестра — председатель конкурсной комиссии? Так у нее два высших образования, и стаж от царя Гороха. И вообще, покажите мне, какие законы это запрещают, а то я сейчас же в суд подам!” Автор этой статьи, не поверив своим ушам, был однажды свидетелем следующей сцены. Одна очень успешная бизнес-леди на вопрос, не ее ли муж обеспечил ее успех в списке самых богатых людей, ударила сидящего рядом супруга локтем в ребра. “Что? Да если бы его статус мне не мешал, я бы не 3, а 30 млрд. долл. уже заработала!” Муж согласно кивал…
Но это только одна разновидность долбинов — та, что на госслужбе, “при исполнении”. Они не могут взять и внаглую выписать себе премию в 10 млн. долл. или купить самолет за 30 млн. — приходится скрепя сердце в декларации об имуществе писать про старенький “Жигуль”. А есть такие, кто может. Эти назначены на свою должность государством для того, чтобы управлять его имуществом и преумножать его капиталы. Огромная, едва ли не основная часть нашей экономики. Сильный частный сектор в России — это фикция. Предприятия, производящие большую часть валового национального продукта, управляются современными “Геркулесами”, эдакими ОАО “Роспромнефтеуглехимэнерго”. То есть компаниями, которые как минимум на 51%, а многие — на все 100% контролируются государством. Точнее, по идее, контролируются.
Среди руководителей госкорпораций немало порядочных людей, сознающих, что являются наемными менеджерами, служащими стране. Но там же кишат современные корейками, скумбриевичи, кукушкинды, берлаги, лапидусы-младшие и прочие бомзе. Господа-товарищи, которые относятся к работе по принципу “все вокруг народное, все вокруг мое”. Ежегодно под Новый год топ-менеджеры госкорпораций официально, “по-белому”, выписывают себе бонусов на 7—10 млрд. долл. А еще больше они кладут в карманы за счет незамысловатых гешефтов: откатов за кредиты и те же подряды, модный нынче “аутсорсинг”, перевод акций кредитуемых объектов на родственников и т.п.
Это вовсе не абстрактные деньги. Они взяты из прибыли компаний, то есть из тех средств, которые должны были пойти в бюджет собственнику — народу (а не абстрактному “государству”). То есть на выплаты бюджетникам, увеличение пенсий или пособий матерям, помощь инвалидам, образование, культуру, здравоохранение. Вместо этого они пойдут на вечеринки в Куршевеле, на самолеты, яхты и виллы на Лазурном берегу, они не дадут зачахнуть столичным бутикам, на них будут покупать квартиры по 50 тыс. долл. за метр, и, вообще держать марку Москвы как самого дорогого города мира.
Например, гражданин РФ Владимир Ч. купил в лондонском Сити, на улице Поултри, дом за 135 млн. долл. Ху из мистер “Ч”? Чем не воплощение современного Корейко? Нажил все тяжелым, непосильным трудом, причем на госслужбе. Больше он, увы, нигде не трудился. Служил в разных “геркулесах” — “Технопромимпорте”, МВТ СССР, Внешэкономбанке, Минфине. Правая рука бывшего премьер-министра, болеющего за демократию в России и дороговизну стульев для трудящихся всех стран. Можно, конечно, предположить, что человек скопил эти жалкие 135 млн. долл., откладывая из зарплаты на пенсию: во времена его руководства ВЭБом, благодаря Зурабову (вот же опять!), этот банк монополизировал все пенсионные деньги россиян.
Журнал “Форбс”, публикующий рейтинги богатых граждан России, по-моему, недорабатывает. Взял бы за труд составить хит-парад настоящих состоятельных людей. Первые строчки в нем заняли бы скромные обладатели некоторых министерских портфелей, их замы, руководители федеральных агентств, а также не шибко мелькающие в прессе менеджеры госкорпораций. В общем, долбины.
Прекрасное далеко
Главный вопрос русского бытия задан когда-то ниспровергателями и классиками. Что же, собственно говоря, делать? Во-первых, как это ни банально звучит, поставить во главу угла общество. Без свободы СМИ, политической конкуренции, независимой, доступной и эффективной судебной системы, контроля законодательной власти над исполнительной, честных выборов — дело швах.
Во-вторых (с помощью вышеперечисленного), попробовать ликвидировать долбинов как класс. Ни в коем случае никаких революций — ни буржуазных, ни пролетарских. Выиграют, впрочем, все социальные слои. И чиновники, которые работают честно, выиграют. Потому что сейчас есть своего рода заговор молчания: население закрывает глаза на коррупцию, объясняя это тем, что, дескать, на Руси не подмажешь — не поедешь. Подмазанные не гонят волну насчет маленькой зарплаты, а некоторые даже стараются на публике вести себя прилично. Если же придется жить не по неписанным, а по писанным правилам, чиновникам надо будет нормально платить.
Читатель, конечно, вправе задать главный вопрос американского бытия: а какой у тебя план? Спокойно, Дункель, план имеется. Главное — начать спокойную работу сверху, потому что долбины существуют только до тех пор, пока само государство позволяет им существовать. Тем, кто на госслужбе — рассматривать вытекающие распорядительные полномочия как частный бизнес, а тем, кто управляет активами — класть в карман доходы компаний.
Для начала необходимо прописать состоящих на госслужбе долбинов в Уголовном кодексе. Нужен закон о коррупции и закон об информационной открытости органов госвласти, нужен парламентский контроль, включая расследования. Сам факт сотрудничества между чиновником и аффилированной с ним в каком-либо виде — хоть через куму — фирмой должен рассматриваться как уголовное преступление. Кроме того, необходимо ввести ограничения для близких родственников должностных лиц на занятие бизнесом в той сфере, к регулированию которой они имеют отношение. Нарушение этого запрета, даже если фактов прямых бизнес-связей не выявлено, должно автоматически приводить к отставке. Раз уж мы живем (или хотим жить) в свободной стране, то надо уметь выбирать.
Важнейший вопрос здесь — открытость чиновничьей работы и ее тщательнейшая регламентация, а также повышение ответственности за принимаемые решения. “Сфера личного усмотрения” для людей, получивших высокий пост, надевших мундир или мантию, должна быть максимально сокращена. Пусть их доходы вырастут, но легально.
Предлагали же, наряду с контролем над доходами (а главное — расходами) должностных лиц, о чем недавно говорил и Путин, перенять зарубежный опыт по части контактов этой категории должностных лиц с “заинтересованными гражданами”. Почему, например, не воспользоваться мировой практикой письменного фиксирования обращений к разного рода чинам, и не важно, в какое время — рабочее или нерабочее. Если чиновник не заносит факт контакта содержания беседы в специальный журнал, попадает под подозрение. Было бы очень интересно узнать, например, что за вопросы обсуждал теперь уже бывший министр соцздравразвития на известных фешенебельных яхтах у средиземноморского побережья Франции во время летнего отпуска. Не было ли среди этих вопросов распределения подрядов на строительство медцентров? Нет? Ну, хорошо…
Следующий шаг — провести инвентаризацию деятельности “геркулесов”. Эта работа, конечно, более тонкая и сложная. Как только начинаешь копаться в их бухгалтерии, берлаги дружно кричат: “Извините, товарищ! У нас тут коммерческая организация, акционерное общество. Что хотим, то и воротим”. Заметим, однако, что если бы менеджеры частных (не государственных, подчеркну) корпораций в США позволили себе малую долю шалостей наших кореек, они бы очень пожалели, что судьба занесла их на руководящие должности. Потому что там существует такое понятие, как corporate theft (корпоративное воровство). Это как раз то самое, за что получили астрономические тюремные сроки руководители Ehnron, Worldcom, Parmalat и пр. А буквально на днях крупнейший медиамагнат, владелец The Daily Telegraph лорд Блэк на 6,5 лет отправился мыть туалеты в тюрьме — за то, что “воспользовался самолетом компании для полета в отпуск на остров Бора-Бора во Французской Полинезии и потратил на празднование дня рождения супруги 40 тысяч долларов из средств акционеров”. Поэтому для начала следовало бы тоже почетче прописать в УК само понятие и ответственность за злоупотребление должностными полномочиями в коммерческих компаниях (если государственный авиаперевозчик бесплатно из года в год перевозит высокопоставленных чиновников — это что?).
Но этого мало. Надо сделать то, что уже начал делать Назарбаев в Казахстане — выработать прозрачные принципы работы и единые критерии оплаты для тех, кого государство нанимает в свои компании. Эти регламенты должны разрабатываться правительством и в обязательном порядке, вместе с госбюджетом, утверждаться парламентом. То есть государство (народное!) должно контролировать свое хозяйство, осуществлять функции собственника, а не безучастно взирать, как у него из амбара выносят все, что лежит — и плохо, и хорошо.
Это один путь. Есть и другой, на мой взгляд, еще более эффективный. Во многих из тех случаев, где мы видим “геркулес”, государству следовало бы избавляться от вериг собственности. Незачем государству завод, который производит автомобили типа “Жигули”. Тем более что окопавшиеся там геркулесовцы для перемещения своих филейных частей в пространстве предпочитают покупать “тойоты”. Причем за счет завода.
Государство может продать эти активы и оставить себе регулирующие функции. Кое-где для присмотра и получения прибыли — блокпакет акций. Частный бизнес будет управлять лучше, и у него труднее украсть. Это необязательно делать немедленно (что надо сделать сразу и сейчас, так это просто навести порядок), но разработать и принять долгосрочную программу приватизации было бы неплохо. Хотя бы для того, чтобы бизнес видел перспективу.
* * *
Это несложные шаги, которые могут быть сделаны и дадут эффект в считанные месяцы. От них не уйти. Когда на совещании в Кремле президент сказал: “Хотите зарабатывать деньги — идите в бизнес, хотите служить государству — живите на зарплату”, он обращался к вам, долбины! Выбор-то прост: либо общество и просвещенная, непереродившаяся часть госбюрократии справится со злокачественными долбинами, либо долбины погубят государство и общество. И не важно — химиотерапия или скальпель. Главное — вылечиться.
P.S. Новый без пяти минут президент и новый без пяти минут премьер-министр свое отношение к долбинам высказывали, и не раз. Приход в правительство на долбинские места женщин — это отлично. Они по определению (или генам?) не склонны к этому. В любом случае, надо надеяться на лучшее. Как написал Сергей Довлатов о Сахарове, на вопрос, верит ли он в то, что советскую власть можно реформировать, Андрей Дмитриевич отвечал: “Не верю”. — “А зачем боретесь?” — “Я надеюсь…”
