Судебными исками могут закончиться хореографические эксперименты Алексея Ратманского по возобновлению на сцене Большого театра балетов легендарного балетмейстера Касьяна Голейзовского. В кулуарах Большого театра упорно говорят о намерении родственников великого хореографа подать в суд на Большой театр. Поскольку разрешения на исполнение этой хореографии они не давали.
“Мастерская новой хореографии. Version 5.0” прошла в Большом уже в пятый раз. Ратманский раз в год предоставляет желающим опробовать на публике свои вирши на репетиционной сцене ГАБТ. И вот он пригласил бывших сотрудников Фонда Голейзовского Тамару (Лин Сю-ань) и Валерия Храповых восстановить балет Голейзовского на музыку Скрябина “Скрябиниана” (поставлен специально для Большого в 60-е годы). Ничто не предвещало скандала. Но тут выяснилось, что права на хореографию Голейзовского принадлежат его семье.
И в ходе переговоров с родственниками театру так и не удалось получить разрешение на показ этой хореографии. Дело в том, что забытые шедевры, чтобы сделать их актуальными, Ратманский любит преподносить в оформлении модных современных дизайнеров. И в этот раз преобразить Голейзовского Ратманский пригласил культового художника Рустама Хамдамова. Вот тут-то и произошла загвоздка.
— Их не устраивают костюмы, — объясняет нам Ратманский. — Они пришли, посмотрели эскизы, костюмов не видели и сказали нам: “Эскизы красивые, но это не подходит. Мы разрешения не дадим”.
— А какие у самого Голейзовского были костюмы?
— Он хотел, чтобы голыми танцевали. По известным причинам он артистов не раздел. Но, читая его переписку, мы выясняем, что ему не нравились и те костюмы, в которых танцевали артисты. Для телефильма были сделаны другие костюмы — такие комбинезоны, которыми он тоже был недоволен. То есть при жизни он не нашел варианта, который бы его устроил.
Выпустить на пусть и экспериментальную, но все же сцену Большого театра голых танцовщиков, как и Голейзовский, Ратманский пока не решился. Голейзовский в 60-е счел возможным имитировать наготу колготками и трико, как вторая кожа, обтягивающими тело. Ратманский же захотел хотя бы стильно одеть танцовщиков. И костюмы Хамдамова (в стиле конструктивизма и экспрессионизма 20-х годов) могут сразить кого угодно наповал.
— Может, они посмотрят и передумают, — надеется на лучшее пресс-секретарь Большого театра Екатерина Новикова. — Мне кажется, они своего дедушку любят. Они должны быть заинтересованы, чтобы его хореография шла. У нас уже есть прецедент с “Ромео и Джульеттой”. Этот балет не идет на сцене Большого театра в хореографии Поклитару, потому что родственники композитора Прокофьева запретили. И с Голейзовским — похожая история. К сожалению для зрителей.
