В пятницу в Москве ждут японского премьер-министра Ясуо Фукуду. Интрига этого визита состоит помимо всего прочего в том, что планировавшиеся на ближайшее время визиты премьера в ряд европейских стран оказались отменены. А значит, поездка в Москву — не дипломатическая формальность.
В преддверии июльского саммита “Большой восьмерки”, который на острове Хоккайдо принимает Страна восходящего солнца, премьер Фукуда собирался посетить помимо России еще Великобританию, Германию и Францию. Но проблемы, возникшие внутри японского парламента, внесли серьезные коррективы во внешнеполитические планы чиновника. В Японии обострено противостояние между правящими и оппозиционными партиями: в парламенте идут дебаты по поводу закона о дорожном строительстве. Копья ломаются из-за попыток правительства продлить действие акциза на бензин, чреватого ростом цен на топливо. Не исключено, что оппозиционная Демократическая партия может завести речь об отставке правительства Фукуды. Как бы то ни было, визиты в Европу решили отложить: правительство попытается организовать встречи премьера с лидерами других стран, входящих в G8, до июльского саммита — если позволят обстоятельства.
То, что в Москву Фукуда ехать все-таки настроился, — это своеобразный сигнал о том, какую важность придает Токио отношениям с Россией. Заявлено, что на встречах в Москве с Путиным и Медведевым будут обсуждаться самые различные вопросы — от изменения климата до проблем безопасности на Дальнем Востоке. Но вопрос №1 — конечно, территориальный спор между двумя странами из-за Южных Курил.
Активисты движения, выступающего за возврат Японии “северных территорий”, призвали японское правительство воспользоваться саммитом на Хоккайдо, чтобы усилить давление на Россию. Тем более что впервые российский президент должен посетить Хоккайдо — остров, расположенный ближе всего к спорным островам Курильской гряды. Вряд ли стоит ожидать от приезда Фукуды серьезных подвижек по вопросу об островах. С одной стороны, в свете нынешних внутриполитических неурядиц Фукуде было бы логичным выступать в роли поборника идеи возвращения “исконно японских земель”. Но и давить чересчур на Россию, будучи хозяином саммита “Большой восьмерки”, Фукуде тоже не совсем с руки.
В начале февраля, когда в Японии отмечался “День северных территорий”, Фукуда заявил о том, что российский президент направил ему письмо, в котором предложил провести новые переговоры для урегулирования территориального спора. “Теперь я хорошо понимаю, что российский президент хочет решить территориальный спор, — говорил в феврале японский премьер. — Я хочу активно этому содействовать”. Решение территориального спора — дело хорошее. Только решение это может быть разным.
В то время эксперты высказывали предположение, что российская сторона могла предложить Японии вернуться к принципам совместной советско-японской декларации 1956 года, положившей конец состоянию войны между двумя странами. С другой стороны, в этой декларации содержалась договоренность продолжить переговоры по заключению мирного договора. А на случай подписания договора тогда СССР заявил, что готов в качестве жеста доброй воли “передать” (а не вернуть!) Японии два из четырех островов Южно-Курильской гряды — Хабомаи и Шикотан. Кто тянул Хрущева за язык обещать два этих острова, сказать трудно. Но, как говорят, японский представитель на переговорах с СССР, услышав об этом предложении, на время потерял дар речи. Возможно, Москве хотелось продемонстрировать добрую волю на фоне того, что американцы по сути дела оккупировали принадлежавшие Японии острова Рюкю (лишь в 1972 году они были возвращены японцам).
По-хорошему японцам полвека назад согласиться бы на такой вариант и поставить точку в территориальном споре. Этого не произошло, но не исключено, что Россия может реанимировать эту идею с двумя островами. Хотя двумя островами японцы довольствоваться не желают, а наиболее рьяные националисты жаждут возвращения не только всех Южных Курил, а всей Курильской гряды с Сахалином в придачу.
Проблема главным образом упирается в соображения национальной гордости и государственного престижа. Именно они, а не экономические и стратегические соображения, играют главную роль в нежелании России отдавать острова, отвоеванные у “самураев” в 1945 году, и в упорном желании Токио вернуть под свой суверенитет “северные территории”.
В любом случае возникает резонный вопрос: надо ли отдавать Японии вообще что-то, будь то два или четыре острова? Так ли нужен России мирный договор с этой страной? И какая от него реальная польза? Сомнительно, что Россия чересчур выиграет от любой сделки по островам. Как сомнительно и то, что вырастут после подписания мирного договора товарооборот с Японией и японские инвестиции. Хуже всего оказаться в дураках, отдав острова и не получив ничего взамен. С учетом имеющегося печального опыта такой сценарий не выглядит совсем уж нереальным.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
— Абсолютно правильно: смысла в том мирном договоре, который хотела бы подписать с нами Япония на своих условиях, нет, — подтвердил сомнения “МК” руководитель Центра исследований Японии Института Дальнего Востока РАН Виктор ПАВЛЯТЕНКО. — Пятьдесят лет назад он еще имел смысл. Традиционно мирные договоры решают послевоенные проблемы. Но в 1956 году была решена проблема прекращения состояния войны между СССР и Японией, была решена проблема восстановления дипломатических и консульских отношений, был решен вопрос с военнопленными, было достигнуто согласие СССР на вступление Японии в ООН (и буквально сразу ее туда приняли), были решены торговые вопросы, вопросы рыболовства. Что же еще? Формально надо было решить вопрос о демаркации границы. И Хрущев предложил отдать японцам два острова, с тем чтобы японцы воспользовались этим фактом, дабы прогнать американцев с Окинавы. Но американцы дали понять японцам, что если они возьмут эти острова, то не получат Окинаву. И японцы отказались. Так что повторю: сегодня нет никакого смысла в этом мирном договоре. Тем более что у Японии нет мирных договоров ни с Китаем, ни с Кореей. Стоит ли нам рваться впереди всей Азии, чтобы заключить мирный договор с японцами на их условиях?
