Россия нам все дороже

Вице-премьер, министр финансов Алексей Кудрин признал, что инфляция в России в этом году будет не меньше 10%. Рост цен опять победил наших чиновников. Правительство борется, организует рабочие группы и комиссии, президенты требуют результатов, продукты и бензин “замораживают”, а жизнь, несмотря на все эти и другие меры, невзирая на неуклонный “рост реальных доходов населения”, становится все дороже и дороже. За всю историю постсоветской России правительству удалось уложиться в собственный прогноз по инфляции всего лишь раз — в 2004 году. Опыт безуспешных сражений приводит, в соответствии с логикой, к одному из двух возможных выводов: либо боремся не с тем, либо — не так.

Стерилизация — путь к кастрации

Казалось бы, если твои прогнозы и способы борьбы не подходят, то надо постараться посмотреть на проблему с другой стороны. Обратить внимание на иные составляющие. Но не таковы наши министры. Ставший вице-премьером правительства министр финансов Алексей Кудрин использует по большому счету лишь один, на его взгляд, безотказный рецепт: стерилизация денежной массы. Дескать, чем меньше денег будет в экономике, тем ниже окажется инфляция. Поскольку инфляция, грубо говоря, возникает-де тогда, когда денежная масса превышает товарную. Любые предложения направить инвестиции в экономику воспринимаются им в штыки, потому что это разгонит маховик роста цен. Скорее всего его принципиальная позиция является следствием его же убежденности, что инфляция в России носит исключительно монетарный (денежный) характер.

Но даже если это и так, то логика Кудрина страдает по крайней мере одним просчетом. Он берет лишь денежную составляющую, не желая думать о товарной. Ведь по этой же логике, если наращивать производство товаров, это поможет в борьбе с ростом цен не меньше, если не больше, чем ограничение денежного оборота в стране и доходов населения.

Вложения в основные фонды создают дополнительные рабочие места, повышают работникам зарплату, но самое главное — наращивают выпуск продукции. А зарплата — что зарплата: на нее идет лишь часть от стоимости созданного товара. И мы прекрасно знаем, что в нашей стране — гораздо менее значимая часть, чем в той же Европе или США.

Может быть, такая позиция Кудрина была обусловлена тем обстоятельством, что развитие товарного производства не входит в компетенцию министра финансов. Он отвечает лишь за свой участок. Но теперь, когда он возглавил группу по борьбе с инфляцией, ситуация должна была бы измениться. Должна бы, но не меняется. За последние недели мы не услышали от Алексея Леонидовича ничего, что свидетельствовало бы об изменении его точки зрения. Принципиальность — хорошее качество. Но лишь до тех пор, пока она не превращается в упертость. А стерилизация денежной массы уже привела практически к полной кастрации отечественной экономики.

Наши борцы с инфляцией к концу прошлого года получили новый аргумент для собственной защиты — мировой рост цен на продовольствие. И тут же стали объяснять, что китайцы начали больше есть, а индийцы — плодиться немыслимыми темпами. И что так обстоит дело с ценами везде.

На помощь им пришли специалисты Росстата и некоторые СМИ. Так, буквально на днях прошла информация под броским заголовком о том, что рост цен в Еврозоне за март текущего года составил аж 3,5%. Впору хвататься за голову и жалеть европейцев: у нас-то за первый весенний месяц — всего лишь 1,2%. Право, не стоит. 3,5% — это в Европе в годовом исчислении. За месяц-то цены в зоне обращения единой европейской валюты выросли всего на 0,29%.

Еще больше умиления вызывает справка Росстата о росте цен на продукты питания в декабре 2007 года. Дескать, хлебобулочные изделия вздорожали на 12,4%, масла и жиры — на 15,3%, молоко, сыр, яйца — на 14,7%. Все, как у нас в сентябре—октябре. Вот только у нас в сентябре, а потом — в октябре, а потом еще в каждом месяце понемногу или побольше. А у них это рост цен на продовольствие за три года, по сравнению с 2005-м. У нас же за тот же период только официальная инфляция составила 31,6%. А всем понятно, что продукты дорожают быстрее, чем все остальное, а бьют по малообеспеченному населению больнее. Так что не складывается, господа. Никак не получается.

Между тем стоит лишь допустить мысль о том, что природа нашей инфляции имеет другой характер, как происходящие в нашей стране процессы становятся гораздо более понятными. Как понятным становится и то, что, действуя по рецепту Кудрина, правительство не лечит болезнь, а лишь загоняет ее внутрь. Откуда этот нарыв через некоторое время прорвется, не оставив всему организму ни единого шанса на выздоровление после общего заражения крови.

Что же это вас, батенька, перекосило-то так…

История современной инфляции, если вспомнить, началась с того момента, как правительство так и не ставшего полноправным премьером Егора Гайдара разом в январе 1992 года повысило тарифы на железнодорожные перевозки и энергоресурсы (сразу в 5 раз) и ввело тот самый налог на добавленную стоимость, вокруг которого сейчас скрещиваются копья. Некоторые отрасли в результате этого сразу получили конкурентные преимущества, а на смену советскому диспаритету цен пришел российский. Вот только если советский социалистический диспаритет был обусловлен необходимостью дотировать производство товаров для населения, то в новой России население мало кого из той власти интересовало. В результате мы получили чудовищную диспропорцию цен, на которую, в частности, регулярно сетует министр сельского хозяйства Алексей Гордеев. Впрочем, аргументы аграриев до недавних пор мало кого трогали. Внимание к селу возросло лишь после того, как цены на продукты питания прошлой осенью пошли в поход за содержимым наших кошельков.

А ведь разрыв получился действительно чудовищным. Если до решения Гайдара покупка литра солярки была эквивалентна стоимости килограмма зерна, то сейчас тому же фермеру или хозяйству, чтобы купить тонну дизтоплива, надо продать уже 4—5 тонн зерна. Это уже после подорожания продуктов питания. Еще недавно это соотношение доходило до 6,5.

В результате мы пришли к тому, что сельское хозяйство в стране было уже на грани исчезновения.

Предпринятые для спасения меры — нацпроект “Развитие АПК” — лишь помог ему немного подержаться на плаву. Кардинальных изменений к лучшему как не было, так и нет. Лучше всего ситуацию в АПК характеризуют цифры Росстата.

Показатели сельского хозяйства РФ

Почему я считаю, что нацпроект “Развитие АПК” не переломил ситуацию? Ответ также можно найти в статистике. Недавно Росстат опубликовал информацию, что в январе—феврале нынешнего года выросло производство скота и птицы на убой. По сравнению с февралем прошлого года — аж на 10,2%. Подождите радоваться тому, что мяса на прилавках станет больше! Скотину забивают на селе отнюдь не для того, чтобы порадовать горожан парной свининкой или говядиной. Просто скотина, если ее не кормить, почему-то дохнет. А с кормами в стране опять не очень. По данным Росстата (чувствую, отвернут когда-нибудь голову или мне, или статистикам), в нынешнем марте в сельскохозяйственном секторе имеется лишь 11,6 млн. тонн кормовых единиц (на 1 условную голову скота — 7,1 центнера). Годом раньше этот показатель был немного выше — 11,8 (7,2). А с 2006-м вообще лучше не сравнивать — 12,9 (8,0).

Уровень рентабельности (в %)

Так что надежды на то, что наши мясо и овощи вытеснят импортное, на самом деле все меньше и меньше.

Производство сельхозпродукции (млн. тонн)

Ясно, что засилье импорта будет пока только нарастать. Но и импорт нынче недешев. Буквально на днях МВФ выдал потрясающий по ужасу прогноз о возможности в скором времени ведения военных действий (войн) за продовольствие. Пусть он и относится к голодающей Африке, но прогноз этот сделан на основании того, что продовольствие в ближайшее время будет только расти в цене. Изменить ситуацию внутри страны в краткосрочном плане явно не получится. Таковы результаты экономической политики нашей с вами власти. Которая очень напоминает старый анекдот, что как ни верти буквы “ж”, “п”, “а”, “о”, а слово “счастье” так и не сложишь.

Развивайся, если хочешь быть здоров

На самом деле сельское хозяйство у нас — это пусть самый зримый, но далеко не единственный пример наступающего кризиса. Который правительство само подстегивает, якобы борясь с инфляцией и экономя деньги вместо того, чтобы развивать производство. “МК” уже не раз и не два на протяжении последних трех лет писал, что такая политика ведет к разрушению экономики, а не к возрождению страны. Нет, чиновники по-прежнему считают, что спасение утопающих — это забота тех, кто тонет. При этом забывая, что именно государство своими решениями зашвырнуло не умеющих плавать на самую середину реки. “Развивайте производство, наращивайте!” — словно заклинание, доносится из всех эшелонов власти.

Развивать товарное производство — это, конечно, очень хорошо. А на какие, извините, шиши это делать? Брать кредиты. Только вот в нынешних условиях это для большинства предприятий равносильно самоубийству.
Обратимся к Росстату.

В 2004 году уровень рентабельности проданных товаров, продукции, работ, услуг крупных и средних организаций в среднем по Российской Федерации составил 13,9%. Кредиты в тот год давали, если не изменяет память, минимум под 28—30% годовых. И скажите теперь: если даже по официальным данным в самые благоприятные 2006—2007 годы уровень процентной ставки по кредитам для предприятий практически не опускался ниже 20% годовых, а реально был выше — кто мог развивать свое собственное производство себе в убыток? Только те, кто может сделать на полученный кредит не меньше двух-трех оборотов. Вся система, как и во времена Гайдара, и сейчас построена так, что деньги лучше делать на деньгах, а не на производстве продукции.

Что опять же доказывает Росстат. Так, по последним данным, в структуре ВВП за 2007 год вклад сельского хозяйства, рыболовства с рыбоводством, строительства и обрабатывающих производств составил 8 трлн. 407 млрд. рублей из общего объема в 32 трлн. 987,4 млрд. (25,5%). Добавим сюда добычу ископаемых и производство газа, электричества и воды — 3 трлн. 839 млрд. (11,6%). В общем, производство товаров (в том числе и на экспорт) у нас занимает не больше 37%. А остальные 63% — это торговля и услуги. С чем, наверное, можно поздравить наше правительство.

Так стоит ли удивляться, что основные фонды отечественной промышленности дышат на ладан?

Степень изношенности основных фондов в отраслях экономики

О сельском хозяйстве и говорить тут не стоит. Росстат данных не дает, а если выехать в поле, то из 10 встреченных комбайнов и тракторов как минимум 8 передвигаются на “честном слове и на одном крыле”. Если не стоят в ожидании очередного ремонта. Нам, если ничего не менять в экономической политике государства, вскоре будет нечего и не на чем производить.

О чем говорить, если даже в строительстве — отрасли, которая из года в год демонстрирует завидный рост (о динамике стоимости квадратного метра жилья лучше вообще не говорить, чтобы не плакать), — изношенность техники с каждым годом становится все более и более рекордной.

А вы думаете, у нас краны башенные по разным городам только от неумелых крановщиков и иных аспектов человеческого фактора падают. Как же!

Удельный вес машин с истекшим сроком службы в парке основных строительных машин (в %)

Еще не расхотелось строить Олимпиаду в Сочи? К тому времени эта техника просто развалится. При такой степени изношенности надо удивляться не тому, что краны падают, а что это происходит относительно редко. Наверное, они держатся на том самом человеческом факторе.

В общем, если отечественное производство уверенно и уже не так медленно, как раньше, накрывается медным тазом и ползет на кладбище, то единственный способ обуздать инфляцию в соответствии с рецептами господина Кудрина — вообще лишить население денег. Нет денег — нет инфляции. Правда, с населением будут проблемы. С количеством. Но это — побочный эффект. К тому же чем меньше народу, тем больше ВВП на душу населения.

Кто поднимает цены

По идее, если либералы правы, то рынок все должен расставить по своим местам. Такая, по их убеждениям, у него есть волшебная сила. Только если бы это было так, то он давно обязан был это сделать. А вот до сих пор не получается.

Значит, либералы в чем-то ошибаются. И, наверное, в том, что воспринимают наш рынок как некую идеальную модель, полностью соответствующую их теоретическим построениям.

Ну действительно, если спрос, обеспеченный деньгами, натыкается на дефицит предложения, то товары растут в цене. После чего производство должно увеличиться и привести нарушенную гармонию к прежнему ценовому паритету. Вот только при диспропорциях цен в разных отраслях ни фига это “золотое” правило рынка не работает.

А наше правительство вместо того, чтобы исправлять существующий диспаритет цен по отраслям, пытается привести внутренние цены к мировому уровню. Причем все это движение, как правило, осуществляется за счет населения.

Не секрет, что одна из главных составляющих нашей инфляции — рост тарифов так называемых естественных, а говоря по-честному, государственных монополий. Тарифы ЖКХ, электроэнергетика, газ — все цены на эти товары и услуги регулируются государством на федеральном, региональном и муниципальном уровнях.

Для понимания происходящих процессов будет достаточно, пожалуй, одного лишь газа. Опять же на днях прошло сообщение, что Минэкономразвития смягчило свою позицию в отношении предельного роста цен на газ в 2011 году. Смягчило по отношению к “Газпрому”, естественно, а не к потребителям.

Вместо ранее объявленного 30%-ного предела, равнозначного двукратному повышению цен на газ в 2011 году по сравнению с 2007 годом, министерство согласно на 40%-ный рост цен. Теперь предельный рост цен на газ выглядит следующим образом: в 2008 году на уровне 25%, что соответствует $63,3 за 1 тыс. кубометров, в 2009 году — 26% ($80,8), в 2010-м — 25% ($102,2). Далее — по списку. В результате в 2011 году “Газпром” должен на внутреннем рынке продавать газ по той же цене промпредприятиям, что и при поставках на экспорт. Какое это влияние окажет на уровень цен товаров отечественных производителей, разъяснять, наверное, не надо. Как и на дееспособность отечественной экономики. По остальным госмонополиям ситуация не сильно отличается. И возникает вопрос: что делать всем остальным, если государство так щедро позволяет поднимать цены и тарифы даже там, где оно не просто способно, а обязано диктовать правила игры?.. Ответ только один: догонять. Или, как писал великий поэт начала прошлого века, — “задрав штаны, бежать за комсомолом”. Можно ли с этим бороться? Глупый вопрос. Необходимо. Иначе российская экономика прикажет просто долго жить. Как? Об этом в другом “Кошельке”.

P.S. Новые российские известия опять не радуют. По данным Росстата инфляция с начала года по 5 мая составила уже 6,5%. Всего за неделю с 29 апреля по 5 мая значительно подорожали вермишель и масло подсолнечное — на 1,5% и 1,4% соответственно. Прирост цен на смеси сухие молочные для детского питания, печенье, маргарин, сахар-песок, рис шлифованный и пшено составил 0,6-0,9%. Существенно выросли цены на муку пшеничную (на 1%) и хлеб (на 0,6-0,8%). Цены на плодоовощную продукцию выросли за этот же период на 1,7%. Стоимость бензина автомобильного и дизельного топлива за ту же неделю увеличилась на 0,7%. А прирост тарифов на услуги городского наземного транспорта составил 0,4-0,9% На фоне последних новостей даже скорректированный прогноз по годовой инфляции, озвученый Министерством экономического развития, в 10,5% кажется уже несбыточной мечтой. Зато упало производство продуктов питания в первом квартале. Хлеба испекли на 3,1% меньше, чем год назад, сыров сделали меньше на 3,2%, муки — на1,2%, сахарного песка — на 51,8%. Выросло производство мясопродуктов, но об этом вы могли прочитать выше.Но в Америке, сотрясаемой кризисом (таким, что впору пожалеть бедных жителей США) за 3 месяца этого года потребительские цены выросли аж на 0,7% (январь — 0,4%, февраль — 0%, март — 0,3%). Меньше, чем у нас за последние две недели.

Да здравствует наш “островок стабильности”, как образно назвал Россию Алексей Кудрин, объясняя ее миссию в бушующем океане мирового финансовго кризиса. Впрочем, с нашей моделью экономики иного трудно ожидать.