Пугачева просит покоя

И ищет его под арии Николая Баскова

Знаете ли вы украинскую ночь? Да ни черта вы не знаете, если не были вчера в Архангельском, где при звездах давали ночь “Майскую” Римского-Корсакова! С середины неба глядит на вас Басков; необъятный свод раздается вширь под звучанием оркестра Михаила Плетнева; девственные чащи черемух уж было хотели протянуть свои корни в ключевой холод, как появилась Пугачева с Галкиным, и фотокоры, затоптав все газоны, шатром нависли над героями. От чего Примадонна лишь тихо выдохнула, совсем без сил: “Ребята, дайте покоя. Ничего нового уже не снимете…”

Итак, хотите знать, как Плетнев и его РНО завершили сезон под открытым небом, “пригласив всех на закат”? Час до концерта — последняя репетиция. Плетнев смешно сидит на высоком табурете, взмах палочки: Анна Викторова (влюбленная Ганна) одна начинает свою партию в дуэте, как в последнюю секунду на площадь влетает Басков (Левко) в темных очках и за 50 метров до сцены, буквально на бегу, подхватывает: “По-прежнему будешь ласкать ты меня?” — дуя в микрофон-петличку. Прыжок к оркестру и — капризы пошли: “Где мне поставить бутылочку с водой? Да почему микрофоны фонят? Я вам еще нужен, маэстро?” Звезда, одним словом.

А народ между тем маринуется пред огромными коваными воротами. Но вот плотину прорвало, народ хлынул. Ой-ой, иные фифочки — тихий ужас — едва не в декольте, да ножки голые, да спинки открыты, мама! “А вот мы — опытные слушатели!” — провозглашает дама, сидящая прямо предо мной: ее кавалер достает преогромный кофр и аки фокусник вынимает оттуда пальтишко, шарф, шапочку, но дама все не унимается: “И носочки достань, а то ноги отвалятся!” А что — резон есть: хоть в восемь вечера и было +18°C, но солнце зашло, ветерок гуляет, зябко…

Полдевятого: третий удар гонга (это вместо звонков). Хористы (ребята Тевлина) спешно рассовывают по сумкам термосы с чаем. Поехали. Гоголевским очарованием потянуло со сцены: то Басков поет, то Авангард Леонтьев “ночь” декламирует. Зрители вертят головами, шепчутся: “Да-а, дворец-то весь обветшал, жуть…” Идет брожение по рядам — кому-то в лоб майский жук угодил, иных мошкара кусает. Привлеченные праздными массами, на площадь потянулись местные дворняги, стали Баскову подпевать… Но вдруг оркестр замолкает, Плетнев опускает палочку, Басков с Викторовой уносятся прочь. Публика в ступоре. Через секунду появляются: Басков — в шарфике, Анна — в накидочке.

“Прохладно”, — говорят. Ну и дальше продолжают… “Сам себе я голова!” — в стельку пьяный вылазит Каленик (бас Анатолий Лошак), никак не может дорогу к хате найти, поет — а самого к земле манит. Хор над ним издевается, указуя путь к хате Головы, а зябнущий народ воодушевляется: “Во! А нам бы кто налил!” Сказано — сделано. Час минул — антракт. Те, кто с VIPовскими приглашениями, двинули к столикам с яствами, а те, кто без, фланируют близ колоннады, завидно глядя на шеф-повара в белом колпаке, горячую закуску и бокалы с горячительным. Энергичные бабульки-меломанки, плюнув на интеллигентность и приличия, минуя охранников, полезли прям на высокий парапет колоннады, дабы что-нибудь со стола умыкнуть. А тем более — постоять в обществе августейшей особы Пугачевой и усатого Галкина...

“А как птицы пели, вы слышали?” — зачарованно вздыхали дамы, расходясь. “Хорошо, что без пробок доедем”, — вторили им джентльмены, вертя в руках ключи. Сезон удался. С чем мы всех и поздравляем!

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру