Сегодня исполняется ровно 15 лет с того дня, как официально была достигнута договоренность о разделе некогда могучего и легендарного Краснознаменного Черноморского флота СССР.
В этот день, 17 июня 1993 года, в Подмосковье встретились президенты России и Украины Борис Ельцин и Леонид Кравчук и подписали соглашение о разделе единого морского наследства бывшего Союза и создании на его базе двух новых военных образований — Черноморского флота России и Военно-морских сил Украины.
Крым, Черноморский флот (ЧФ), Севастополь, нефть и газ — эти понятия благодаря нашим политикам давно сплелись в сознании людей в единый клубок проблем, который вот уже второе десятилетие сильно портит отношения России с братской Украиной. То, что этот клубок в ближайшее время будет как-то распутан, ничто пока не предвещает. Напротив, чем громче звучат лозунги про встающую с колен Россию, тем острее обозначается проблема Севастополя и ЧФ.
Напомню, все начиналось с “войны указов”.
В октябре 1991 года Верховный Совет Украины принял решение о подчинении бывшего ЧФ СССР Украине. Затем 5 апреля 1992 года президент Украины Леонид Кравчук подписал указ “О переходе Черноморского флота в административное подчинение Министерству обороны Украины”. В ответ на это 7 апреля 1992-го Борис Ельцин издал свой Указ “О переходе под юрисдикцию РФ Черноморского флота”.
23 июня 1992 года в Дагомысе Ельцин и Кравчук все же решили не обострять и подписали соглашение о начале переговорного процесса по разделу флота. Предполагалось, что он должен завершиться через 3 года. Однако итоговые соглашения были подписаны только 28 мая 1997 года, а окончательный раздел завершился к 2000 году.
Все это время, пока флот делили, ни одна из сторон средств в него не вкладывала — ведь итог дележа был неизвестен, а потому он тихо ржавел и умирал.
Так, в 1991 году ЧФ включал в себя 835 кораблей всех существующих классов. Ежегодно через черноморские проливы в Мировой океан выходило до 100 боевых кораблей. В составе ЧФ имелись: 2 противолодочных крейсера-вертолетоносца, 6 ракетных крейсеров и больших противолодочных кораблей I ранга, 20 эсминцев, БПК и сторожевых кораблей II ранга, 28 подлодок, 400 аппаратов морской авиации, а также береговые войска, морская пехота и 160 000 человек личного состава.
В 1993 году у ЧФ осталось уже 400 кораблей. Численность личного состава снизилась до 75 000 человек.
В 1997 году из бывшего общего хозяйства Союза ВМС Украины получили 30 боевых кораблей и катеров, одну подлодку, 90 боевых самолетов, 6 кораблей специального назначения и 28 судов обеспечения. Россия получила право держать в Крыму группировку из 338 кораблей (в том числе 14 дизельных подлодок) и 161 летательный аппарат.
При разделе России досталось гораздо больше “железа”, зато Украине отошло больше земли. В том числе Севастополь вместе с основной частью береговой инфраструктуры. Российская сторона не сумела отстоять его статус в качестве главной базы своего флота. Сам ЧФ изначально предлагалось рассматривать как единое оперативно-стратегическое соединение флота СНГ. Но и об этом наши политики договориться то ли не смогли, то ли не захотели.
* * *
В результате кроме кораблей мы получили около 5% территории базы флота на условиях аренды в $97,75 млн. в год. Эти деньги ежегодно списываются в счет погашения долга Украины перед Россией за энергоносители (на момент подписания договора в 1997 году этот долг составлял $2,347491 млрд.).
За все годы независимости друг от друга ни Украина, ни Россия так и не смогли создать на Черном море полноценные военно-морские силы, которые могли бы всерьез влиять на ситуацию в этом регионе. А вот влияние Турции благодаря распаду бывшего советского флота существенно увеличилось. В 1997 году соотношение боевых кораблей в бассейне Черного моря оценивалось как 1:2,5 в пользу Турции. Сейчас — 1:4,2 и даже больше.
От 338 кораблей, доставшихся России в 1997-м, сейчас у нее осталось всего 35. На вооружении ЧФ теперь лишь 1 подлодка, у турок их 13. У нас 6 кораблей класса “крейсер” и “сторожевой корабль”, у них — 26.
За все годы российский ЧФ не получил ни одного нового корабля.
Фактически сейчас ЧФ — это: ракетный крейсер “Москва” (принятый в 1983 году — самый молодой корабль флота), одна дизельная подлодка, один десантный корабль, пара-тройка кораблей II ранга да столько же ракетных и артиллерийских катеров. Это все, что еще хоть как-то способно выйти в море. Оставшиеся 70% кораблей требуют ремонта.
При таком составе сил трудно говорить всерьез о военном значении ЧФ для России. Из реальной боевой единицы флот давно превратился в предмет торга политиков. Его используют как разменную монету в спорах, которые сводятся к одному: останется ли Украина в орбите влияния России или прибьется к иной военно-политической системе. Чтобы помешать этому, ЧФ кой на что еще может сгодиться.
Так, во время недавнего визита в Россию премьер-министр Украины Юлия Тимошенко предлагала российскому руководству поддержать ее на президентских выборах 2009 года, предлагая в обмен пролонгацию договора по ЧФ в Крыму и отказ от форсированного вступления Украины в НАТО. Говорят, наши политики обещали подумать.
Правда, сделка может не состояться, так как предмет торга исчезнет. ЧФ просто не доживет до 2017 года, как говорят военные моряки, “в силу естественной убыли”.
* * *
Каковы позиции России и Украины в отношении ЧФ сегодня?
Официальный Киев хочет, чтобы 2017 год стал последним годом пребывания флота на Украине, а потому уже сейчас предлагает Москве согласовать процедуру и график вывода, учитывая, что процесс выхода наших баз из Грузии и Приднестровья затянулся на годы.
Российская сторона считает такое обсуждение преждевременным: дескать, наступит 2017 год — тогда и поговорим.
Многие наши политики надеются, что тема ЧФ рассосется сама собой с приходом другой власти на Украине. Но рассчитывать на это наивно. Вопрос с флотом придется решать в любом случае. Сейчас на Украине говорят о нескольких вариантах его развития.
Во-первых, если Украина все же станет членом НАТО, то Россия под давлением альянса будет вынуждена отказаться от продления соглашения о пребывании ЧФ в Крыму.
Во-вторых, Украина получает статус нейтрального государства, не участвующего ни в одном из военных блоков, что автоматически делает невозможным пребывание ЧФ на ее территории.
В-третьих, Россия и Украина объявляют Крым демилитаризированной зоной, а Севастополь становится свободной экономической зоной.
Во всех этих случаях ЧФ все равно должен будет покинуть Крым.
Есть, правда, и другие предложения. Например, депутат Верховной рады Юрий Стець предложил в обмен на пребывание ЧФ в Крыму после 2017 года принять российской стороне украинские ВМС у себя на Балтике, в районе Калининграда.
И все же, думается, наиболее вероятен другой вариант развития событий. Скорее всего российские власти будут тянуть с решением вопроса о ЧФ как можно дольше: торговаться с НАТО, играть газовой трубой… Затем, когда в Севастополе останется с десяток “живых” кораблей, ЧФ просто изменят юридический статус (на флот он и сейчас не тянет, и в Минобороны давно предлагали сделать его флотилией. — Авт.). Назовут его, к примеру, пунктом базирования. Закрепят этот статус новым соглашением с Украиной, что, в свою очередь, можно будет представить как большую политическую победу России.
* * *
Однако эти “победы” еще впереди, пока же можно констатировать, что на ближайшее время наша власть не имеет никакой ясной политической стратегии и по отношению к Украине, и применительно к собственному ЧФ.
С одной стороны, в свете новых политических амбиций Кремля и разговоров о пересмотре статуса Крыма уходить из Севастополя очень не хочется. Тем более есть “Морская доктрина РФ на период до 2020 года”, где одним из направлений национальной морской политики названо “совершенствование правовой базы функционирования ЧФ РФ на территории Украины, сохранение города Севастополя в качестве его главной базы”.
С другой стороны, есть Федеральная целевая программа (ФЦП) “Создание системы базирования ЧФ на территории РФ в период 2005—2020 годов”, инициированная в 2003 году Путиным. Там предусмотрено выделить 47,650 млрд. рублей на создание новой базы флота в Новороссийске.
В результате непонятно: уходим мы из Крыма или нет?
Никто из политиков на этот вопрос прямо старается не отвечать. Обычно цитируют классиков. Например, вице-премьера Сергея Иванова: “Севастополь останется главной военно-морской базой ЧФ как минимум до 2017 года. Несмотря на строительство военно-морской базы в Новороссийске, переводить туда штаб ЧФ и корабельный состав не планируется”.
Корабельный состав, похоже, и сам этого не хочет. Вот что говорит военный эксперт “МК”, занимавшийся ФЦП по перебазированию флота:
— С самого начала перебазирование в Новороссийск было чисто политическим решением. Никакого оперативно-тактического обоснования ни Генштаба, ни 4-го ЦНИИ Минобороны для этого не имелось. Уже после принятия ФЦП нам поручили обосновать с военной точки зрения необходимость такого перевода, что и было сделано. Хотя, говоря объективно, Новороссийск вообще не приспособлен для базирования флота. Частые шторма, знаменитая бора (внезапно налетающий резкий ветер мощной разрушительной силы) вынуждают корабли постоянно выходить в открытое море и бороться за живучесть, что даже при хорошем их состоянии — серьезное испытание. Есть и ряд экономических проблем. Если раньше военным директивно выделяли любые территории из землепользования, то сейчас так уже не сделаешь. Вся территория Новороссийского порта поделена. Кругом частные судоходные компании, и коммерсанты не в восторге, что им приходится тесниться у своих же причалов. Кроме того, в одном месте там сконцентрированы: огромный нефтяной терминал, масса гражданских судов, танкеров с нефтью, да еще военные корабли, на которых, между прочим, имеются оружие и боеприпасы. Поэтому я считаю, что в Новороссийск флот переводить нецелесообразно. От него там совсем ничего не останется. И виноваты в этом будут политики. Они обязаны договариваться, а не заниматься необоснованным перебазированием, свалив затем всю вину за небоеготовность флота на военных моряков.
* * *
Своей оценкой ситуации по ЧФ “МК” попросил поделиться президента Академии геополитических проблем, доктора исторических наук, генерал-полковника Леонида Ивашова:
— Леонид Григорьевич, зачем нам в Севастополе флот, от которого осталось лишь одно легендарное название?
— Флот нам, безусловно, нужен. Без него мы перестаем быть черноморской державой. Правда, у нас там мало кораблей — всего 35. Но недавно главком ВМФ заявил, что их нужно иметь 100. Хорошо бы… Но это как в анекдоте: лев, конечно, может съесть 100 кг мяса, но кто ж ему столько даст? Так и мечты главкома... Что-то все же надо модернизировать, поставлять хотя бы единичные образцы и помнить, что наш уход из Севастополя в случае вступления Грузии и Украины в НАТО превращает Черное море в чисто натовское внутреннее озеро.
— …и мы этого не можем допустить?
— Да. Наш флот демонстрирует и защищает российские интересы, причем и политические, и экономические, и военно-стратегические. Он делает Россию черноморской державой, равной, по крайней мере, Румынии, Украине, Турции, или даже в чем-то их превосходящей.
— Ну это вряд ли. В последнее время лидеры Турции называют проливы Босфор и Дарданеллы не иначе как “турецкими”. Они постоянно ужесточают условия прохода торговых судов через них. Ну и как сможет тут помочь ЧФ, если, к примеру, Турция закроет Босфор? Наши военные силы давно уже не равны.
— Думаю, Турция будет все же учитывать наше военно-морское присутствие. Благодаря ЧФ мы с Турцией имеем ряд соглашений и серьезное взаимодействие. Турки вообще заинтересованы в нашем военно-морском присутствии в Черном море.
— Звучит парадоксально, учитывая, что Турция — страна НАТО.
— У них свои интересы. Есть принцип собственной акватории, а потому турки не слишком желают военно-морского присутствия в Черном море флота США и Великобритании. И они, естественно, понимает: если Россия прекратит военно-морское присутствие, тут же появятся более сильные конкуренты, которые будут претендовать на контроль в зоне проливов.
— У нас нет денег на корабли, флот умирает, зато мы вкладываем миллиарды в строительство новой неудобной базы в Новороссийске. Не считаете ли вы, что все это благодаря нашей провальной внешней политике по отношению к Украине?
— Согласен. На всем постсоветском пространстве у нас большой опыт проигрывать наши позиции, усложнять ситуацию и терять свои интересы. То же самое и по Черноморскому флоту. А что касается отношений с Украиной, то здесь вообще провал за провалом. Мы какими-то публичными наскоками, ссорами, обострением отношений пытаемся не допустить ее уход в НАТО, не допустить выталкивания нас из Севастополя. Возможно, эти публичные дискуссии и могут иметь место, но только как инструмент обеспечения реальной политики. А ее нет. Я, например, не вижу, какую же концептуальную идею мы сегодня исповедуем в отношениях с Украиной? Какую стратегию выстраиваем? Да, мы не хотим, чтобы Украина шла в НАТО, но это — промежуточная задача. Наверное, нужно ставить более серьезные цели. К примеру, чтобы Украина стала более основательно интегрирована в наше российское пространство. Но для этого надо же что-то предлагать! Думаю, наша самая серьезная недоработка в том, что мы всю интеграцию на постсоветском пространстве сводим к экономической интеграции в рыночных условиях. Рыночная экономика — это всегда конкурентная среда. Мы много раз на этом уже обжигались с той же Белоруссией или Центральной Азией, где пытались навязать экономически выгодные лишь для нас проекты.
При этом мы совершенно забываем про гуманитарную сферу. Очень и очень несерьезно к этому подходим. А это прежде всего культура, наш язык, который мы должны всячески поддерживать через распространение литературы, поддержки его в школах. Я был свидетелем, когда школы, в том числе украинские, просят русские учебники, а мы ссылаемся на то, что у нас самих их дефицит. Мы не должны на такое жалеть денег, тем более они у нас есть. Нам нужны совместные научные исследования, проекты в области образования. Мы обязаны сохранить единое цивилизационное культурное пространство. Вот что должно быть приоритетом, а не публичная ругань с телеэкранов.
— Согласна. Но вернемся к флоту. Некоторые военные считают, что мы могли бы разместить его базу в Сирии, это было бы удобнее, чем в Новороссийске.
— Слава богу, что мы не успели уйти из Сирии, потому что не все в Кремле, да и в Генштабе знали, что в порту Тартус стояла одна из наших плавмастерских. Мы сохранили ее там. Это нужно делать и дальше, поддерживая свои экономические и геополитические интересы. Тем более если мы заявляем, что станем пятыми в мире по экономике и проч.
Думаю, при хорошей договоренности пункты базирования в Мировом океане — во Вьетнаме, на Кубе — мы еще можем вернуть. Они нам весьма важны. К примеру, ЧФ предназначается для действий в Средиземном море. И порт Тартус в Сирии — великолепная возможность для присутствия в нем.
— Но базой его назвать все-таки нельзя.
— Конечно, это не база. Сегодня на нее у нас силенок не хватает. Но формы есть разные, например, пункт материально-технического обеспечения кораблей по заправке пресной водой и топливом. Если мы планируем там ходить, подобные пункты должны быть. И, конечно, 2—3 корабля в них обязаны находиться постоянно.
— И последнее: каков ваш прогноз будущего ЧФ?
— Если мы сумеем выстроить нормальные, конструктивные, взаимовыгодные взаимоотношения с Украиной в самых различных сферах, то наше присутствие там сохранится. Если же, как и сейчас, будем действовать наскоками, плести замысловатые политические кружева, а по телевидению постоянно ругать лидеров Украины, то мы проиграем. Нас выдавят оттуда. Безусловно, хочется надеяться, что здоровые силы и на Украине, и в России сумеют прийти к конструктивному диалогу.
Ну и, конечно, надо не только угрожать Украине, призывая ее не вступать в НАТО, а серьезно разговаривать в Брюсселе. Какой нам смысл имитировать сотрудничество с НАТО, если НАТО ущемляет интересы нашей безопасности? Если вы так поступаете, то мы тоже можем заморозить сотрудничество и будем, к примеру, развивать его только с ЕС. Формы и шаги тут могут быть различные.
— …и главное, очень бы хотелось, чтоб они были умными.
АНЕКДОТ ДНЯ
— Доктор, у меняв голове маленький человечек ругается матом.
— Это легко поправить, 1000 долларов —и никаких проблем!
— Доктор, а знаете, что сейчас сказал маленький человечек?
