Костя Цзю: “Преимущество богатых людей в том, что они могут давать”
Поделиться
Костя Цзю возвращается в Россию. Нет, от австралийского гражданства он отказываться не собирается. Там, в Сиднее, остается его дом, там живет его семья — трое детей, жена Наташа, его и ее родители.
Но основную свою деятельность Костя хочет перенести в Россию. Здесь он собирается проводить большую часть времени. Столичные власти даже выделили знаменитому боксеру помещение под офис и квартиру.
На родину Костю вернул амбициозный замысел. Он хочет создать по всей стране сеть “Академий бокса Кости Цзю”. Цель проекта — увести детей с улицы, дать им условия для занятий спортом. Мы беседуем с Костей о его собственном детстве, о том, чем австралийские дети отличаются от наших, и, конечно, о его планах в России.
Шаловливый, но без подляночки
— Костя, ты был трудным ребенком?
— Думаю, нет. Я был легким. Но шаловливым. В английском есть выражения “cheeky” и “naughty”. “Naughty” — шаловливый, а “cheeky” — это такой… с подляночкой. Я был шаловливый, но подляночки во мне никогда не было. На месте я не мог сидеть совсем. Эта непоседливость и стала одной из причин, почему меня родители отдали в бокс. Они хотели привить мне строгую дисциплину.
— Свой двор в родном Серове вспоминаешь? Чем занимались в детстве с пацанами?
— Весной, в половодье, бегали кататься на плотах. В футбол всегда гоняли. Помню, у нас был возле дома большой парк. По крайней мере, тогда он мне казался большим. Парк был обнесен трехметровым деревянным забором, и я несколько раз проходил этот забор по всему периметру. Думаю, это километра полтора-два.
— На спор?
— Нет, для себя. Еще любил по деревьям лазить. Не было дерева, на которое я не смог бы залезть. Мне были всегда интересны все крыши, все подвалы. Все, что связано с определенным риском.
— Я скажу: да. Мама работала медсестрой и зарабатывала 60 рублей. Папа на заводе зарабатывал 90 рублей. В 15 лет я получил свою первую зарплату — 120 рублей. А в 16 лет у меня было уже 180 рублей — больше, чем у мамы с папой.
Пить водку заставил тренер
— С пьянством приходилось сталкиваться? Одноклассники, друзья во дворе выпивали? Наркотиков-то в наше время, по-моему, не было.
— Я даже пьянства особого не помню. У нас в классе были пара ребят, которые изредка выпивали. Помню, пару раз мы ходили в походы, и пацаны брали с собой какое-то вино. Но пьянства не было. Я сам первый раз сильно выпил на свой день рождения, когда мне исполнилось 18 лет. Тренер заставил.
— Как-то непедагогично…
— Наоборот, очень педагогично. Это был первый раз, когда я имел право выпить вместе с тренером и родителями. Я купил шампанского. Тренер сказал: “Нет, пей водку”. Я выпил. Раз, два, три… Пока не потерялся. Перед уходом тренер напомнил, что завтра тренировка. Просыпаюсь с больной головой, состояние ужасное, прихожу на тренировку. Он видит мое состояние и спрашивает: “Понравилось вчера?” — “Да”. — “А как сегодня?” — “Болею”. — “Будешь тренироваться?” — “Буду”. Он говорит: “Иди домой, отдыхай”. После этого я спиртного в рот не брал очень долго. Не хотелось ни грамма. Я думаю, это хороший урок был. А сейчас я вижу: подростки пьют газированные коктейли. Они сладкие, но алкогольные. Один, второй, третий — и уже пристрастился, появилась зависимость. Еще меня поразили пепельницы в школах. Как в заводских курилках. Это же прямое поощрение курения.
— Почему был выбран бокс, а не футбол или хоккей?
— Папа у меня в футбол неплохо играл. А для меня он выбрал бокс. Я был очень маленький: в 9 лет весил всего 25 кг. Папа, наверное, боялся, что меня будут обижать.
— Твой прадед был кореец. У тебя когда-нибудь возникали проблемы из-за того, что внешность не такая, как у всех?
— Я не помню, чтобы у нас такое было. Ни одного случая не могу вспомнить.
— Воспитательная роль бокса себя оправдала?
— Характер стал меняться лет в двенадцать. Когда стало по две тренировки в день. Мне приходилось ездить в секцию на автобусе минут по 15—20. В шесть встаешь, идешь в школу, после тренировки приходишь — ужин, домашнее задание и спать. Такой режим дисциплинирует. Я потерял определенный момент юношества-отрочества, когда ребята ходят гулять — девочки, первые свидания... У меня этого не было.
Женщины любят... носом
— Тем не менее с красивой девушкой, которая стала потом женой, успел познакомиться. Это была школьная любовь?
— Мы познакомились, когда она училась в школе, а я уже закончил. Она меня узнала раньше.
— Еще бы, единственная звезда в городе, — вступает в разговор жена Наташа. — Конечно, все девчонки знали, что он такой известный. А мне он понравился своим джентльменством: белые носочки, чистенький, аккуратный, вежливый. И запах... В то время парфюм был редкостью, а от него всегда шел сумасшедший запах. Перед боем он всегда читал книгу. К нему подходили: у тебя такой бой, должен быть адреналин, должна пена из ушей идти! А он такой спокойный, сидит где-нибудь в углу с книжкой.
— Если ты думаешь постоянно о бое, ты можешь сгореть, — продолжает Костя. — Твоя же энергия пойдет против тебя. А я научился контролировать себя очень сильно. Я не думаю совсем о бое. Но в какой-то момент себя переключаю. Щелк — и совсем другое настроение, совсем другой человек.
— Когда после поездок по миру вернулся в город детства, каким он показался?
— Когда я улетал в Австралию, я думал: 3—4 года побоксирую и вернусь в Серов, куплю большой участок земли, построю здоровенный дом и… На этом все заканчивалось. Что буду делать дальше, я не представлял. Сейчас про возвращение в Серов мы даже не говорим. У меня очень серьезные задачи. Правильно же говорят: полжизни ты работаешь на имя, а потом имя начинает работать на тебя. Я перешел в тот период, когда имя уже работает на меня. Практически все двери передо мной открываются. Важно это сейчас правильно настроить — с громадной пользой для общества, российского прежде всего.
— А где тебя больше любят — здесь или в Австралии?
— В России больше любят, и здесь я могу принести больше пользы. И хочу больше пользы принести здесь, чем там. Там я все равно чужой. Я люблю Австралию, обожаю эту страну, ее людей. Хочу там жить, там спокойно. А здесь делать пользу. Я вижу, что с моим именем здесь можно сделать много полезного для людей. Хотя бы строительство тех же спортивных комплексов.
— Как ты стал австралийцем?
— В 1991 году последний чемпионат мира, в котором участвовала сборная СССР, проводился в Сиднее. Я, единственный в команде, выиграл золотую медаль. И тогда мне сделали предложение. Если за звание чемпиона мира я получил 1200 долларов, то за переход в профессиональный бокс с переездом в Австралию предложили на пару нулей больше за год. Суммы были колоссальные. Когда ты начинаешь зарабатывать такие деньги, появляется уверенность в себе. Конечно, потом сталкиваешься с такими жизненными делами, как налоги, которых в то время в СССР не существовало, как знание законов при подписании контракта… Начинаешь заново изучать всю систему жизни. Приходилось тяжело. Мне было 22 года, Наташе 19. Ребенок, который ни разу никуда не выезжал из Серова. У нас не было никакой помощи, никакого правильного совета.
ГТО в стране кенгуру
— Ты всего в жизни добился сам. А твои дети всё получают от тебя. Не боишься, что вырастут какими-то не такими?
— Я много даю, но и очень много спрашиваю. Строгий же я? — Костя призывает на помощь Наташу.
— Иногда чересчур строгий. Он очень мало общается с детьми, воспитанием занимаюсь я. А когда он приезжает, он на них иногда так рыкнет… Если Тима со своей командой проигрывает в футбол, папу нашего лучше к нему не подпускать.
— Понимаешь, в спорте есть такое понятие: отдаться на 100%. Если он отдается на 90%, то потом у него будет плюс 100% отработки. Потому что только так можно достичь чего-то. Если бы у сыновей не было задачи добиться, тогда совсем другое дело. Но я хочу, и они хотят этого. Кто дома хозяин? Папа дома хозяин. Поэтому папу будете слушаться.
— Твой папа играл в футбол, ты — боксер, дети — футболисты. Внуки, видимо, будут боксерами?..
— Главное, чтобы дочка не пошла в бокс.
— Костя, сильно наши дети отличаются от австралийских?
— Да. Там дети более свободные, независимые. В Австралии нет традиции давления на детей. Еще меня там поражает уровень развития детского спорта. Помнишь, у нас раньше ГТО было? Вот там это развито сумасшедше. Все дети плавают, бегают, бьют рекорды. Условия для детского спорта потрясающие. Со взрослыми сложнее. Там в спорт не вкладывают деньги, как в России. Если сборная команда едет на соревнования за границу, спортсмены платят свои деньги.
— Подростки с пивом на улице — частая картина?
— Там такого не увидишь вообще. Нельзя пить и курить в общественном месте. Не только подросткам — всем. Пьяных нет. Может, если только абориген пьяный изредка валяется.
— Голубых очень много среди молодежи, — добавляет Наташа. — У нас почему-то в эту сторону идет. Многие из них — преуспевающие бизнесмены.
— Ну да, тебе видней, ты чаще с ними встречаешься, — усмехается Костя.
— Пару лет назад благополучную Австралию сотрясали погромы на национальной почве.
— Началось с того, что на пляже мусульмане сорвали флаг Австралии и стали его топтать. У меня это в голове не укладывается. Да, я христианин, у вас другая религия, но ведь мы все австралийцы. Как можно топтать флаг государства, которое тебя приютило? На второй день я взял всю свою семью и специально поехал на тот пляж. У меня в “Академии Кости Цзю” из двухсот ребят примерно половина — ливанцы. Отличные ребята, со всеми дружат, никогда не было никаких конфликтов. Я вывел такую формулу для себя: дети не имеют национальности. Если нужна помощь, я буду помогать любому — черному, белому. У меня все ребята с улицы. Для меня не важно делать результат, для меня важно, чтобы они приходили в зал и чувствовали себя здоровыми.
От Москвы до самых до окраин
— То же самое ты затеваешь и в России?
— Здесь еще пару лет назад я со своими друзьями начал обсуждать возможность строительства школ бокса. Но за это время никакого движения нет. Говорили, говорили, но до ума не довели. А мне не хотелось бы, чтобы кто-то говорил: вот наобещал и уехал. Я решил, что мне самому надо этим заниматься.
— Это будет сеть академий бокса в разных городах России?
— Да, я много ездил по стране и везде получал поддержку: Камчатка, Сахалин, Владивосток, Ханты-Мансийск, Екатеринбург, Чехов в Московской области, Калуга, Тула, Краснодарский край... Руководители регионов готовы выделять землю под строительство спортивных объектов и обещают содействие. Есть бизнесмены, готовые вкладывать деньги, есть поддержка на государственном уровне. Потому что это идет в одном русле с программой оздоровления нации, которую озвучил президент.
— В чем будет заключаться твое участие в работе будущих академий?
— Я передаю свои запатентованные методики тренировок российским тренерам и несколько раз в год буду лично проводить мастер-классы. Каждый тренер работает по-своему, я не собираюсь менять техническую сторону. Но физическая подготовка… Я не знаю, кто тренировался больше, чем я. Я также готов лично курировать самых талантливых и одаренных детей.
— Можно ли сказать, что ты решил как бы вернуть долг России, которая вырастила тебя как спортсмена?
— Ноу. Я никому ничего не должен. Я все свои долги отдал давным-давно. Просто хочу помочь. Преимущество богатых, состоявшихся людей в том, что они могут давать.
— А что это за бой будет у тебя с Джеки Чаном в Пекине?
— Организаторы Олимпиады предложили устроить показательный поединок. Пока не очень представляю, чем мы будем заниматься на ринге, но у нас с ним будет две недели, чтобы обо всем условиться. Может, договоримся, как Чебурашка с Колобком в детском анекдоте. Знаешь?.. Чебурашка говорит: “Чур, по ушам не бить”. Колобок отвечает: “По голове тоже”.
