Пятничный визит премьер-министра РФ Владимира Путина на Северодвинский завод не был случайным: в данный момент на “Севмаше” строят первую в мире платформу “Приразломная” для морской добычи нефти и газа в экстремальных климатических условиях. Именно здесь было проведено совещание, посвященное энергокомплексу страны. ВВП был настроен решительно, и некоторые участники (в том числе “заочные”) почувствовали себя “платформой в экстремальных условиях”.
Уникальность “Приразломной” в том, что она будет работать во льдах и при температуре до минус 50 градусов Цельсия. Ее габариты: опорное основание — 126 на 126 м, высота до верхней точки факельной вышки — 120 м, вес платформы — 110 тысяч тонн. Танки кессона вмещают в себя 110 тысяч кубометров нефти, а жилой блок — 200 человек персонала. Все бы хорошо, но заложена она была еще в 1995 году (“запуск” планируется то ли к 2009-му, то ли к 2010-му — мнения разделились).
Владимир Путин, прибыв на “Приразломную”, буквально застопорил работу всех сотрудников (рабочие стояли и висели на ограждениях, чтобы посмотреть на живого ВВП), но сам был настроен по-деловому. Посмотрев на сооружение, не медля прошагал к стенду с плакатами, где прослушал лекцию об уникальности проекта. В результате хоть и назвал “Севмаш” ключевым в обороноспособности страны, но экономические показатели завода как успешные не оценил. Не понравилась премьеру и местная средняя зарплата — 17 тысяч рублей. В общем, “раздача слонов” началась с губернатора Архангельской области Ильи Михальчука, которому настоятельно посоветовали “побольше уделять внимания предприятию”.
— А вы что здесь стоите? — спросили журналисты у людей, которые собрались у входа в Дом инженерно-технического работника.
— Пришли посмотреть на Путина.
— А если бы Медведев приехал, пошли бы смотреть?
— Мы их одинаково любим!
Позже, когда ВВП уже прибыл, журналисты из своего зала трансляций услышали с улицы одно громкое: “А-А-А!!!!!”. Корреспондент “МК” застал врасплох двух гардеробщиц. “Какой он красивый”, — шептала одна другой и почему-то гладила себя по щеке. “Не подскажете, что народ на улице кричал, когда премьер приехал?” — спрашиваю. “Ура, — робко отвечает одна и тут же осекается: — А что надо-то было кричать?”.
Все замолчали, как только в зал вошел премьер. Одного выражения лица хватило, чтобы понять: “Сейчас что-то будет”.
Началось вроде бы “за здравие”: “Россия в прошлом году вышла на 1-е место в мире по добыче нефти, а по газу уже несколько лет как первая”, — стартовал премьер, притопывая, как будто нажимая педали невидимого рояля.
— Мы сможем полностью обеспечить растущие потребности нашей экономики и выполнить обязательства перед зарубежными партнерами. Правила — прозрачные и либеральные, мы не собираемся скатываться к экономическому эгоизму, но подстраиваться ни под кого не будем. Кто хочет с нами работать, пусть подстраиваются под нас, — отрезал Путин и перешел к проблемам.
“Сколько можно сетовать на варварское сжигание попутного газа? Независимые производители испытывают трудности с доступом к сетям. А вы контролируете сети и должны учитывать интересы государства. И не надо головой качать”, — запретил ВВП телодвижения Алексею Миллеру.
И перешел к российским ценам на авиатопливо, которые превышают даже парижские. “Надо разрушить монополию топливозаправочных станций, — сообщил Путин и добавил: — Руководителя ФАС здесь нет, но я уверен, что он услышит эти слова. Нужно наконец проснуться и активно, эффективно исполнять свои функции — если этого не будет в ближайшее время сделано, то будут приняты кадровые решения. Говорю совершенно серьезно”, — пригрозил глава кабинета министров. И предложил пути решения проблемы: “Необходимо переходить к практике долгосрочных прямых договоров авиакомпаний с производителями топлива и одновременно проработать вопрос о сохранении за ТЗК функций по оказанию услуг хранения топлива и контроля его качества. А при росте цен и на эти услуги строить альтернативные ТЗК”.
