Эта история потрясла даже видавших виды сотрудников милиции и ФМС. В июне в Раменском районе оперативники освободили из трудового рабства 50 граждан Узбекистана. Люди были заперты в овощехранилище и безвылазно работали по 14 часов в сутки. Мужчины, женщины, дети спали на деревянных нарах прямо среди мешков с гнившей шелухой, практически не мылись и выходили на улицу в туалет только в сопровождении охранников. Корреспонденту “МК” удалось увидеться с некоторыми пострадавшими, которые в подробностях рассказали о трудовом плене.
Мы встретились с Тимуром и Адылбеком (имена изменены по просьбам героев) в реабилитационном центре Международной организации по миграции (МОМ). Первые несколько минут мы просто всматривались в лица друг друга, не нарушая общей тишины. За это время я успела разглядеть обоих. У Адылбека было худое, изможденное лицо, ему едва перевалило за сорок, но выглядел он старше своих лет. Тимур же, напротив, оказался совсем еще молодым (всего лишь год назад парень справил двадцатилетие).
— Как же вы попали в трудовое рабство? — спрашиваю у мужчин.
— Это долгая история, — вздыхает Адылбек. — Если у вас есть время, слушайте…
* * *
В Узбекистане, откуда родом Адылбек и Тимур, люди привыкли жить большими дружными семьями и доверять друг другу. Поэтому, когда одна женщина по-соседски предложила Адылбеку и его жене отправиться на заработки в столицу, он практически не раздумывал. Огорчало только одно — денег на поездку у семьи не было. Но соседка успокоила, сказала, что даст взаймы. Тем более с обещанной зарплатой — $1500 — вернуть долг в 10 тысяч рублей можно без труда. Таким же образом женщина подбила на поездку в столицу еще несколько человек. Как выяснилось позже, дама имела проценты с каждой отправленной партии узбеков и, естественно, прекрасно знала, в каких условиях будут жить и работать люди.
— Как только мы приехали на Казанский вокзал (9 узбеков и один провожатый. — “МК”), у нас сразу забрали паспорта, якобы для оформления регистрации, — рассказывает Адылбек. — Больше мы документы не видели.
Затем будущих рабов погрузили в “Газель” и отвезли в Раменский район, в поселок Чулково.
— Там нас встретили хозяева, сказали, что мы будем работать в овощехранилище: чистить лук, морковь, резать капусту, — включается в разговор Тимур.
Но слово “работать” сюда не совсем подходит, люди должны были жить, есть, спать в одном месте — посреди очисток лука и моркови. К тому моменту, когда бедолаги спустились в овощехранилище, там уже трудились несколько десятков человек.
— Кроватей не было, только нары в два этажа, еду привозили хозяева-азербайджанцы, в основном перловку и гречку, — продолжает Адылбек. — Если кому в туалет, то на улицу в помойную яму, но строго под охраной. Мылись мы раз в неделю — из десятилитровой бочки по очереди обливали друг друга водой из кружки, здесь же стирали одежду.
Если хочешь дополнительные удобства — матрас или постельное белье, — плати.
— Сколько же лука в день вам приходилось очищать? — спрашиваю у мужчин.
— Порой до 200 кг, но мы вставали в 8 утра и до 3—4 ночи чистили, не разгибая спины, — отвечает Тимур.
Про обещанные изначально полторы тысячи долларов речи уже не шло, работягам объявили новые расценки: 1 кг очищенного лука — 1 руб. 30 коп. Но за два месяца каторжной работы никто из узников не получил и рубля! Наоборот, люди увязли в штрафах и долгах.
— Разговариваешь между собой — штраф, присел отдохнуть — штраф, — вздыхает Тимур. — Кричали на нас, иногда даже били…
— А у меня однажды сердце прихватило, ходить и работать не мог. Тогда я попросил охранников вызвать врача, — добавляет Адылбек. — Но они сказали, что приезд доктора мне очень дорого обойдется, а вместо того чтобы на здоровье жаловаться, я лучше бы работал больше.
На исходе второго месяца узники стали задыхаться без свежего воздуха от запаха разлагающегося лука и потных немытых тел. Многие женщины теряли сознание, но тяжелее всего приходилось подросткам. Ведь, по словам мужчин, среди прочих в овощехранилище работали два мальчика 14 и 17 лет.
— Почему вы не пытались бежать? — спрашиваю у них.
— Куда бежать? — восклицает Тимур. — Документов нет, денег нет, мы даже точно не знали, где находимся. Ведь нас привезли глубокой ночью, а следующее утро мы уже встречали в овощехранилище.
Скорее всего, судьба этих узбеков была бы совсем печальной, если бы однажды одной из пленниц не удалось сбежать. Отважная женщина тут же обратилась в милицию, где заявление передали в Департамент по борьбе с организованной преступностью и терроризмом. В тот же день, 10 июня, сотрудники правоохранительных органов провели операцию по освобождению узников. Милиционерам пришлось действовать очень быстро, иначе хозяева могли обнаружить, что одна из пленниц сбежала, и перевести узбеков в другое место. Оперативники ждали сопротивления со стороны рабовладельцев, но все прошло спокойно.
— Мы сначала даже не поняли, что случилось. Нам всем приказали выйти на улицу и построиться, — вспоминает о радостном дне Адылбек. — А когда мы увидели милиционеров, то испугались еще больше.
И только позже люди поняли, что они наконец-то свободны! Но даже видавшие виды оперативники были шокированы скотскими условиями, в которых находились мигранты.
— Милиционеры у нас спрашивали: как вы могли там жить? Они нам говорили, что без противогаза в здание невозможно зайти! — вспоминает мужчина. — А мы уже и привыкли к такому запаху.
Вместе с узбеками оперативники вывели на улицу и двух охранников, вскоре были задержаны еще четверо рабовладельцев.
Измученных, усталых людей повезли в центр реабилитации МОМ. Как выяснилось позже, всего в овощехранилище бесплатно работали 50 узбеков от 14 до 50 лет. Но, к сожалению, далеко не все освобожденные узники решили сотрудничать со следствием.
— После двух месяцев заточения у людей возникли различные психические заболевания, — поясняют “МК” сотрудники реабилитационного центра. — Но не это самое страшное. У многих из них появились заболевания дыхательных органов, проблемы с пищеварением, почками.
Можно представить себе, какой в помещении витал “аромат”. Немудрено, что, находясь в реабилитационном центре, бывшие узники только и делали, что гуляли на свежем воздухе.
— Когда же теперь домой поедете? — спрашиваю у них.
— Как только милиционеры паспорта отдадут, — отвечает Адылбек.
— А на билет-то деньги есть?
— Мы всем купим билеты, как только правоохранительные органы разрешат отправить людей домой, — вмешивается в разговор сотрудник центра. — Ведь каждому, кто попадает в наш реабилитационный центр, оказывают психологическую, медицинскую и социальную (финансовую) помощь.
— В Москву на заработки еще поедете? — интересуюсь напоследок.
— Если найду легальную работу, то поеду. А куда мне деваться? Моя зарплата в Узбекистане 23 тысячи сон, в переводе на ваши — около 500 рублей в месяц. Вот и скажи мне: как на эти деньги можно жить?
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА:
Координатор проекта “Предотвращение торговли людьми в России” Альберто АНДРЕАНИ:
— В списке стран, где распространена работорговля, Россия является одновременно страной происхождения, транзита и назначения, что значительно повышает риски распространения этого явления. Проблема в том, что торговля людьми очень выгодна, ведь эта сфера ежегодно приносит доход в миллионы долларов. Особенно сложная обстановка сложилась в экономически отсталых регионах. Распространена работорговля в Дагестане и Чечне, неменьшее количество рабов поступает из Таджикистана и Узбекистана. При этом чаще всего женщины попадают на рынок сексуального рабства, а мужчины становятся трудовыми рабами.
СПРАВКА "МК"
С марта 2006 года (за время работы реабилитационного центра) психологическую, социальную и медицинскую помощь получили 250 человек.
