Ширмочка

Соня Мармеладова вновь на панели…

Власть, пришедшая на смену коммунистической, долго не понимала, какой прекрасной ширмочкой могут служить ее деяниям литература, театр, кино. (Есть ширмы и повнушительнее: под названием “спорт”, “шоу-бизнес”, “гламур”, “телевидение”…) Прежние тоталитарные вожди прекрасно сознавали выгоду разнообразных мебельных изысков и умело ими пользовались, поэтому выделяли спортсменов, артистов, художников в особую касту. Отрядом специального назначения, находившимся, само собой, в привилегированном положении, числились все поголовно мастера искусств: “властители умов”, “инженеры человеческих душ”, “солдаты идеологического фронта”, “боевой авангард” — как называли писателей, режиссеров, циркачей, кудесников кисти и грима. Их осыпали милостями, вокруг их шедевров устраивали тарарам — таковым было непременное условие существования шумливой части общенародного пролетарского кипучего дела. “Партийная организация — партийная литература”, “…важнейшим является кино” — с бесхитростной прямотой формулировал приоритеты в отношении богемной братии основоположник уникальной модели общественного развития, сам (что видно из его высказываний) начисто лишенный эстетического вкуса.

Разумеется, привечали и превозносили не всех рыцарей словесности, подмостков и экранов, а тех, кто яростно или хотя бы спустя рукава служил режиму и его правящей верхушке. Потому что под лозунгами о счастливом будущем, о братстве и равенстве творились бессовестные обманы и наглые подтасовки, шло оболванивание доверчивой и, значит, наиболее уязвимой части населения. Примитивных лозунгов для околпачивания простаков было маловато, нужны были практические подтверждения правильности провозглашаемой доктрины. Для того и штамповались произведения соцреализма, этим целям и отвечали пропущенные сквозь шпицрутены цензуры достижения культуры. Покорные окрику свыше создатели книг, пьес и кинематографических лент благоденствовали. Непослушных и восставших против партийной линии по головке не гладили. Происходило деление искусства на официальное и неофициальное. Штучные представители второй категории существовали трудно: в материальной поддержке и народном признании им было отказано. Их выдавливали из дружной семьи на все согласных и все одобрявших правоверных служителей муз.

Что изменилось после падения советского строя? Власть предержащим сановникам стало не до творцов. Обстановка в стране сложилась нервная, надо было успеть, пользуясь неразберихой, набить карманы, приобрести недвижимость — в России и за рубежом. Многие опасались: могут не успеть. До искусства ли в подобной стрессовой ситуации? До культуры ли: в быту, книгах, на подмостках? Опасения оказались безосновательны. Все, кто хотел и успел подсуетиться, взяли и присвоили то, что им приглянулось. А потом и то, что осталось без пригляда и никому особо не надобилось. Дальше можно стало разлагаться без судорожной спешки. Минус, однако, проявился в том, что вместо мутной воды в аквариум российской вакханалии стала поступать — в основном благодаря усилиям зарубежных наблюдателей — более-менее прозрачная. Некоторые неблаговидные (не все, конечно) поступки надо было мотивировать, действия — аргументировать.

Тут и вспомнили о подзабытой палочке-выручалочке. Нравственной сказительнице и истолковательнице причин и ужасов вечно утлого российского бытия. О Сонечке Мармеладовой, хнычущей, но идущей на панель. О трепетной словесности и возвышенном кино- и сценолицедействе. Вот куда следовало направить, переключить внимание долболобов! Вот вокруг чего можно и нужно было затеять дискуссию, забацать показуху. Загибавшиеся кинофестивали получили спонсорскую поддержку, театральные сборища — широкое паблисити, литературу стали за госсчет посылать на ярмарки в Европу! Отдали под фуфловые многосерийные проекты экранное и телевизионное время, устроили пышные празднества по случаю присуждения наград. Сформировали (по типу уже известной с советских времен) тусовку, наплодили и понасадили в первые ряды сонмы дутых величин. Именно в эту отрасль шулерства немедленно ринулись искатели дивидендов. Если государство втюхивает во что-либо средства — значит личные минимальные вложения окупятся стократно! И машина заработала, завертелась, замелькали лики кумиров, которым бросили кость с олигархического стола. Прежде чиновник-коммунист за версту видел родственную душу исполнителя-писателя, сценариста, скульптора. Теперь удачливый торгаш поощряет экзерсисы купцов от литературы и театра первой и второй гильдии. Торгующие из Храма искусства не изгоняются. Напротив, привечаются. Бизнесмены от власти дружески протянули руку бизнесменам от искусства.

Скромные бесприданницы в мире прекрасного, конечно, не перевелись. Но до них ли, если на выданье (или, точнее, на подиуме) нарумяненные, дородные мамки по вызову, готовые при первой команде исполнить любой каприз заказчика? Вот и надо (наряду с мнимым противодействием инфляции и реальной игрой на курсах валют) успеть, будь они неладны, провести церемонию облагодетельствования, туды их в качель, авторов треклятых хрен знает каких бестселлеров.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру