Российский тянитолкай

За два c лишним месяца, прошедших с переезда в Белый дом, Владимир Путин в роли главного “завхоза” страны успел развить бурную деятельность: он инспектирует заводы, грозится “вынуть из желудка” у бизнесменов неправедно нажитое имущество и “раздать бедным”, увеличивает траты на социалку и бичует бюрократию в рядах подчиненных. То есть не только “встал у руля” экономики, но и вроде бы “нажал на педали”. Куда поехала в результате бюрократическая машина и тронулась ли она вообще с места, вместе с экспертами разбирался “МК”.

“И нашим и вашим”

Первые месяцы после операции “Переезд” правительство потратило на попытку совместить несовместимое — снизить инфляцию, объявленную “мишенью номер один”, и параллельно увеличить госрасходы. “Минфин пытался удержать оборону, но социальные обещания, взятые тандемом Путина и Медведева, оказались превыше доводов о том, что бюджетные инъекции стимулируют инфляцию”, — объяснил “МК” источник в правительстве.

Напомним: 8,9 млрд. руб. выделили ветеранам на улучшение жилищных условий, 4,4 млрд. руб. — на обеспечение инвалидов-ветеранов бесплатными автомобилями и т.д. Правда, 39 млрд. “под шумок” ушло и на имиджевую Олимпиаду в Сочи, которая съест еще немало неплановых денег. В обороне стража бюджета Алексея Кудрина, кроме того, были продырявлены и другие проходы: Путин провел через правительство свою главную социальную инициативу — рост зарплат бюджетников на 30%, который добавит инфляции-2009 дополнительно один процент.

— В социальной поддержке населения правительство Путина действительно преуспело, — ставит “плюс” руководитель Института проблем глобализации Михаил Делягин. — Однако на фоне инфляции, выбившейся из-под контроля, все это выглядит слабо и к заметным результатам не приведет.

Правительство, таким образом, пустило себя по замкнутому кругу: зарплаты и пенсии поднимаются, но их снова съедает инфляция. Как прогнозируют эксперты из консалтинговой компании “ФБК”, жизнь беднейших россиян, доходы которых меньше прожиточного минимума, за этот год подорожает на четверть. Виной тому в первую очередь рост стоимости минимального набора продуктов питания, которая, по данным Росстата, только за первое полугодие возросла на 20,6% (овощи и фрукты подорожали на 36%, макаронные изделия — на 26%, подсолнечное масло — на 25,9%, хлеб и хлебобулочные изделия — на 20,7%...). Из-за этого впервые за 2000-е годы количество бедных по итогам года увеличится — с 18,9 млн. до 20 млн. человек. Таким образом, инфляция грозит перерасти в социальную проблему. И при всем при этом, как предсказал “МК” ряд аналитиков, рекордные социальные траты — акция явно разовая, а реально масштабные деньги государство, по всей видимости, потратит на удовлетворение разыгравшихся аппетитов отраслевых лоббистов. Хороший кусок пирога под свою стратегию до 2030 года недавно получили железнодорожники: только из федерального бюджета порядка 109 млрд. ежегодно (в прошлом году правительство вложило всего 1,7 млрд. рублей). Минтранс выбивает триллионы на госкомпанию для строительства автодорог, а Минсельхоз вышел с идеей создания госкорпорации по разведению племенного скота. Секторов, где без подобных “монстров” якобы не обойтись, найдется еще множество.

В пользу того, что ставку на госкорпорации Белый дом намерен делать и впредь, говорит, в частности, приход в кабмин на роль промышленного вице-премьера Игоря Сечина — идеолога антилиберального поворота 2003 года. К тому же параллельно заявлениям об оттепели в экономике происходит дальнейшая госкорпоративная застройка: укрепляются новыми активами “Ростехнологии”, еще в одного “монстра” грозит превратиться Федеральный фонд развития жилищного строительства. “Первоначальная здравая идея так и не была воплощена, и на свет появилось подобие еще одной госкорпорации”, — комментирует доктор экономических наук Никита Кричевский. Какая тут оттепель, если бывший некогда штабом реформ МЭРТ низведен до уровня бюро макроэкономического прогнозирования, а практически автономные госкорпорации с колоссальными самостоятельными бюджетами возглавляют доверенные люди Путина?

А что там с тратами на социалку? Если заглянуть в бюджетные планы правительства на несколько лет вперед (до 2012 года), открывается истинное положение вещей: в процентном отношении к ВВП социальные траты практически не изменятся, а некоторые — такие, как образование или социальная политика, — даже уменьшатся. Например, в этом году на социальную политику потратят 0,7% ВВП, а в 2011 году — 0,5%.

Рассчитывать на снижение бедности и увеличение численности среднего класса, исходя из таких планов, не приходится. Наверное, выполнение одного из главных пунктов “Плана Путина” (“Концепции-2020”) — увеличить долю “середняков” до 50% и выше — начнется уже после 2011 года.

Социальные траты федерального бюджета (в % от ВВП)

Как расставить точки над пятым “И”?

Еще одно жирное “но”, которое нивелирует “социальные акции” правительства Путина, — тот факт, что власти и не пытаются выбраться из замкнутого круга. “Российское правительство наращивает расходы и при этом не намерено принимать серьезных мер по борьбе с ростом цен”, — “пригвоздили” эксперты из Международного валютного фонда.

Итак, как могло бы действовать правительство, если бы реально собиралось спасать россиян от роста цен? Президент РФ Дмитрий Медведев уже дал рецепт в своем бюджетном послании правительству — ограничивать траты. Глава государства признал, что действия кабмина подогревают инфляцию, то есть, по сути, снижают реальные доходы граждан. Рецептом поспешил воспользоваться Алексей Кудрин, включивший бюджетную экономию в антиинфляционный план, который недавно был внесен в правительство.

Все бы замечательно, да вот экономию можно бы выкроить не из социальной политики и образования. А, например, за счет уменьшения рекордных даже по сравнению со временами СССР трат на содержание самих себя. Армия чиновников дорожает: их зарплаты в 2007-м увеличились на рекордные 37%, а популяция возросла до 1,5 млн. Последние восемь лет расходы на госаппарат и силовую составляющую только и делали, что росли (за названный период — в десять раз). То, что проведение ревизии содержания чиновничьего аппарата не планируется, совсем недавно дал понять вице-премьер Алексей Кудрин на встрече с бизнесменами.

Сэкономить не один миллиард можно было также, более вдумчиво планируя дорогостоящие имиджевые проекты, такие как Олимпиада в Сочи и саммит АТЭС во Владивостоке. Их смета “внезапно” подрастает: чиновники то и дело обнаруживают, что “не так посчитали” (как было с оценочной стоимостью земель, которые выкупаются у населения Сочи) или “не так спроектировали” (недавно правительство после года вовсе не бесплатной волокиты пошло на перенос ряда олимпийских объектов). При всем при этом все тот же Кудрин уже не раз объяснял, что разбрасываться деньгами государство не имеет никакой возможности: ближайшее десятилетие будет трудным для российской экономики.

Победить рост цен помогли бы и реальный уход государства из экономики и создание конкурентной среды. “Пока мы слышали только декларации, которыми нельзя подменять реальные механизмы, — сказал “МК” председатель оргкомитета всероссийского движения “За честный рынок” Илья Хандриков. — Последние пару-тройку лет закачивались огромные деньги в госкорпорации, которые получили абсолютные конкурентные преимущества”.

Что еще могло бы сделать правительство в борьбе с инфляцией? Напрашивается: поддержать население. Во-первых, субсидируя процентные ставки по кредитам, чтобы те хотя бы не проигрывали инфляции. Во-вторых, оказывая конкретную адресную помощь — в частности, ввести продуктовые талоны. “Введение такой системы маловероятно, — считает Делягин. — Это обнажит ложь официальной пропаганды о том, что страна поднимается с колен”.

“Ничего не сделал — только вошел!”

А теперь сравним с тем, что собирается предложить вместо системной перестройки правительство.

Разочаровавшись в “заморозке” цен на некоторые виды продуктов, “Путин и его команда” пока борются с инфляцией, ограничивая рост денежной массы и за счет укрепления рубля удешевляя импорт. Побочный эффект — подрыв и без того хилых сил отечественного производителя. При этом снижение темпов роста цен не просматривается, и речь здесь не только об “инфляции для бедных”: даже по официальным данным Росстата, цены растут в четыре раза быстрее, чем в Европе (разбивая в пух и прах правительственную “отмазку”, что инфляция у нас в основном импортная).

Минфин, правда, недавно выдал информацию, что наконец-то дописан план борьбы с инфляцией, по поводу разработки которого не один месяц “пинал” чиновников тогдашний премьер Виктор Зубков. Однако по сравнению с первоначальным его вариантом, который отослал Зубков на доработку из-за вопиющей неконкретности, в новом плане добавилось буквально одно. А именно — звучащее как военный термин “таргетирование” (от слова “цель”). Главная цель, по плану, добиться намеченного показателя инфляции любыми способами, доступными Центробанку. Если цены растут быстрее, чем надо, то ЦБ немедленно начинает использовать инструменты по ужесточению монетарной политики. Повышает свою ставку, применяет валютное регулирование для сдерживания роста денежной массы… Алексей Кудрин, впрочем, не скрывал от журналистов, что в этой мере нет ничего революционного. ЦБ и прежде, в частности, увеличивал колебания валютного курса в зависимости от притока валюты в Россию. Мало того, таргетирование считается слишком упрощенным и механическим подходом. При котором инфляция сводится к росту денежного предложения и денежной массы и не учитываются дисбалансы российской экономики (и в первую очередь — неспособность отечественных производителей удовлетворить растущий спрос на внутреннем рынке). По мнению скептиков, таргетирование инфляции в российских условиях способно даже усилить кризис — из-за нестабильности банковской системы, неразвитости финансовых рынков, “несвободы” ценообразования, сырьевой зависимости экономики…

В общем, работоспособного плана борьбы с главным вызовом современности так и не получилось. Топчась с реальными мерами на месте, кабмин пока лишь строит на этот “вредный показатель” заоблачные планы. “Все заверения министра финансов, которые он делает об инфляции 10% за год, — это просто сладкая сказка для недоумков”, — резок, например, координатор фракции КПРФ Андрей Локоть. Напомним: уже сейчас инфляция достигла 9% с лишним, практически выполнив годовой план. А ведь уже в ближайшие годы правительство собирается съежить ее до 5—6%. Впрочем, Росстат, который все это дело будет подсчитывать, теперь оказался в ведении Минэкономразвития. И ведомству Набиуллиной придется верить на слово: оно будет не только устанавливать целевые индикаторы по инфляции, но и само же через подчиненную службу оценивать их выполнение.

Прогнозы и планы правительства — это вообще отдельная песня. Например, на днях “План Путина” (“Концепцию-2020”) в пух и прах раскритиковала Общественная палата, не увидев в нем конкретики. А завкафедрой финансовой стратегии МГУ Владимир Квинт даже заявил об отсутствии методологии и временных несоответствиях: “Разделы не связаны между собой и даже противоречат сами себе”.

Почему же правительство “тормозит” с конкретикой? По мнению экспертов, отчасти потому, что раздираемо противоречиями, в сглаживании которых Путин пока не преуспел: в частности, чиновники продолжают давний спор, смахивающий на дискуссию о первичности яйца или курицы. “Не определились с тем, что важнее — экономический рост или борьба с инфляцией”, — конкретизирует заместитель директора Института социальных систем при МГУ Дмитрий Бадовский. По мнению аналитика, это лето так и останется периодом дискуссий в правительстве. “Как было сказано в одном хорошем фильме, “никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу”. То есть никогда у нас еще не было такого количества проблем, которые не решаются”, — беспощаден Делягин.

А по мнению Кричевского, тормозит работу кабмина также и “уверенность ряда ключевых фигур, что их с этой “шахматной доски” наверняка не уберут — несмотря ни на какие промахи”. В пользу этой точки зрения говорит и майский “косметический ремонт” в правительстве и Кремле: люди остались те же, только по-другому сели (сразу же вспоминается известная басня Крылова).

Довесок к авторучке

Бизнес между тем уже насторожился: не окажутся ли обнадежившие заявления властей обычным “шумом в эфире”? Например, все тот же Кудрин, ссылаясь на сложности, которые грозят экономике, не устает убеждать предпринимателей в том, что выполнить обещание тандема по поводу снижения налогового бремени (НДС ориентировочно до 12%) сейчас никак нельзя (а ведь не так давно на международном уровне называл Россию “оазисом благополучия”). Предпринимателям остается только недоумевать, зачем понадобилось раздавать заведомо невыполнимые обещания?

Сейчас, впрочем, “вбрасываются” новые надежды об “оттепели” и либерализации, но бизнес, уже “набив шишки”, клюет на это не слишком интенсивно. Вот, например, государство в очередной раз собралось уходить из экономики. Начнут с того, что чиновников-управленцев в госкомпаниях, как обещал недавно первый вице-премьер Игорь Шувалов, “заменят на профессионалов” (спрашивается, о чем думали все эти годы, “подкладывая” под “непрофессионалов” солидную часть экономики?). По мнению Кричевского, видимость “оттепели” создается не случайно. Цель — легализовать капиталы и активы на Западе: “Сегодня для решения этой задачи задействуются все возможные персоналии, механизмы и инструменты, начиная с создания положительного имиджа власти и заканчивая борьбой с коррупцией”.

Несмотря на то что “пауза явно затянулась”, эксперты, конечно, не готовы ставить крест на правительстве ВВП. “Прошло слишком мало времени. Да и у Путина сейчас отвлекающая задача: он исполняет роль амортизатора, смягчая Медведеву процесс вхождения во власть”, — считает, к примеру, Бадовский.

Прежде чем приступать к конкретике, Путину, по мнению экспертов, предстоит еще навести порядок, ведь неэффективность бюрократического аппарата превращает бюджетные траты в бесконтрольную “раздачу” (60% россиян, согласно соцопросам, кстати, не верят, что премьер в этом преуспеет). “Путин, оказавшись в правительстве, узнал много нового. “Вдруг” обнаружил, что оно недееспособно. Не только не может, но и не хочет”, — иронизирует Делягин. В частности, премьер выяснил, что за прошедший год правительство умудрилось не потратить свыше 1,7 триллиона рублей бюджетных доходов, а за январь—апрель нынешнего — уже более 1 триллиона. В это время село сидело без обещанной поддержки, на “доступность жилья” дали крохи и так далее (список можно еще долго продолжать). Впрочем, первые же конкретные действия премьера — “наезд” на “Мечел” был акцией по борьбе с трансфертными ценами и неуплатой налогов в металлургической отрасли — вызвали падение российского фондового рынка.

Путин, кроме того, сейчас, согласно многочисленным оценкам наблюдателей, занят также неторопливым “столблением” участка за участком в политическом пространстве. Для начала правительство было освобождено от пятисот рутинных функций, которые передали на уровень министерств. Затем губернаторов обязали отчитываться перед аппаратом правительства, а не президента. Следующие “симптомы” — появление у Путина собственного миниатюрного МИДа, а также создание мощного инструмента влияния на внешнюю политику — комиссии, которая под руководством самого премьера будет давать добро на допуск иностранцев в стратегические сферы экономики. Апофеозом же стала официальная “передача” внешней политики Путину: в озвученной на днях президентом Концепции внешней политики РФ значится, что именно правительство осуществляет меры по ее реализации. Таким образом, Путин, который, переезжая из Кремля в Белый дом, обещал захватить только авторучку, перенес на новое место работы и ряд “непремьерских” функций.

Шанс, что экономполитике в стиле “а поговорить” будет положен конец, появится, как предсказывают эксперты, не в ближайшие дни. А только тогда, когда отвлекающие от основной работы “маневры” будут завершены, а правительство — дореформировано и “упорядочено”.

Владимир Путин, председатель правительства:

“Что касается безответственного поведения бизнеса, то я вам скажу прямо и, может быть, грубовато — из желудка все достану и раздам бедным. Так и передайте всем заинтересованным лицам”.

Алексей Кудрин, министр финансов, вице-премьер:

“Я на матче с голландцами ставил на победу России и выиграл ящик шампанского. А вот Костин (председатель правления ВТБ. — “МК”), с которым мы вместе смотрели матч, сказал мне, что мой прогноз так же, скорее всего, не сбудется, как и снижение инфляции”.