О “бедном” Стабфонде замолвили слово

Распилить его мечтают многие. Практически каждый знает, как и куда его надо потратить. Начиная от “кухонных” экспертов и заканчивая серьезными аналитиками. “Главная заначка страны” Стабфонд пятый год не дает покоя, пожалуй, всем жителям РФ. Тем более что он не чей-то, а наш, “всехний”. По замыслу создателей в голодный год он должен спасти население 1/7 части суши, особенно пенсионеров и бюджетников, от необходимости питаться подножным кормом. “Монологи о заначке” порой перерастают в полемику.

Главное финансовое ведомство страны, Минфин, нечасто комментирует критические публикации на тему “суперкопилки”. 23 июля с.г. в “МК” вышел материал д. э. н. Никиты Кричевского “От россиян скрывают их доходы”. Сегодня слово взял начальник отдела Стабфонда в Минфине — зам. директора Департамента международных финансовых отношений, госдолга и государственных финансовых активов Петр Казакевич.

— С января этого года Стабфонд разделен на Резервный фонд и Фонд национального благосостояния, и если Резервный фонд можно назвать “кубышкой на черный день”, то Фонд национального благосостояния — это своеобразный национальный инвестиционный институт. Что можно сказать о направлении его инвестиций?

— Управление средствами Фонда национального благосостояния не является самоцелью. Этот фонд был создан как важный элемент системы пенсионного обеспечения граждан России на длительную перспективу. В Бюджетном кодексе указано два направления использования средств фонда: софинансирование добровольных пенсионных накоплений россиян и покрытие дефицита бюджета Пенсионного фонда РФ. Сейчас оба фонда размещаются на валютных счетах Федерального казначейства в Банке России, по ним выплачиваются проценты, зависящие от размера купонного дохода и поведения цен высоконадежных долговых обязательств иностранных государств и сопоставимых с ними по качеству финансовых инструментов.

— Предусмотрено ли размещение Фонда национального благосостояния в российских акциях?

— Законодательная основа для этого существует. К сожалению, и отечественная экономика, и российский фондовый рынок все еще во многом зависят от конъюнктуры цен на сырье. Активно вкладывать в российские финансовые активы средства фонда — значит укреплять эту зависимость. Думаю, обсуждать возможность размещения средств Фонда национального благосостояния на отечественном фондовом рынке, причем в ограниченном объеме, 5—10% фонда, можно будет только в будущем. Кроме того, не стоит забывать, что в этом году показатели инфляции уже выходят за рамки сделанных ранее прогнозов.

— То есть вложения фонда внутри страны могут усилить инфляцию?

— Да, это так. На мой взгляд, инвестиции средств фонда на внутреннем рынке, безусловно, вызовут дополнительное инфляционное давление, чего как раз следовало бы избежать. Помимо этого такие инвестиции усилят спекулятивную составляющую российского фондового рынка, приведут к росту колебаний котировок ценных бумаг.

— Интернет-сайт Минфина в плане информации о нефтегазовых фондах России достаточно скуден, например, нет данных о том, куда размещаются средства фондов.

— До недавнего времени информация о формировании, управлении и использовании Резервного фонда и Фонда национального благосостояния на нашем сайте была представлена в виде подборки соответствующего законодательства. Мы понимали, что получать сведения о фондах из нормативных актов далеко не всегда удобно, поэтому недавно соответствующий раздел сайта был доработан, и теперь его посетители имеют доступ к информации в более наглядном виде. Тем не менее уже с момента создания фондов Минфин России регулярно, в первый рабочий день месяца публикует на своем сайте сведения об объеме фондов, о зачислении в них средств, их размещении и использовании. Мы также раскрываем остатки на отдельных счетах, где учитываются средства фондов, совокупный инвестиционный доход в рублях и валюте. Эта информация распространяется в прессе.

— По данным Министерства финансов, доходность Стабфонда за весь период размещения составила 10,75%. Ряд аналитиков считают, что из-за укрепления курса рубля в реальности эта цифра меньше.

— Цифра, которую вы назвали, представляет собой выраженную в долларах США доходность с начала операций по размещению средств Стабфонда (24 июля 2006 года) по день, когда его средства были перечислены в Резервный фонд и Фонд национального благосостояния (30 января 2008 года).
Что касается доходности размещения в рублях, то она, безусловно, значительно ниже вследствие укрепления рубля, которое вы упомянули. Замечу, что такая ситуация не уникальна. Страны, получающие внушительные доходы от экспорта сырья, неизбежно сталкиваются с укреплением своих валют по отношению к иностранным. За примером далеко ходить не надо, в Норвегии отрицательная переоценка валютных средств нефтяного фонда в относительном выражении больше, чем у нас.

— В чем заключается стратегия управления фондами, каковы основные направления и которые из них самые доходные?

— Минфин является консервативным, осторожным инвестором. И это себя оправдывает, особенно сейчас, когда рынки лихорадит. Средства фондов не вкладываются напрямую в ценные бумаги, а размещаются на счетах в Банке России в пропорции 45% долларов США, 45% евро, 10% фунтов стерлингов. Таким образом, мы страхуемся от валютных рисков: потери от снижения курса доллара компенсируются доходом от роста евро. Проценты по этим счетам выплачиваются исходя из доходности индексов, состоящих на 80% из иностранных гособлигаций, на 15% — из облигации иностранных государственных агентств и на 5% — из облигаций международных финансовых организаций. Фактически каждый счет представляет собой депозит до востребования с плавающей процентной ставкой. Бумаги иностранных государственных агентств и международных финансовых организаций приносят несколько большую доходность, чем суверенные облигации, в среднем на 0,4—0,8% годовых. У нас не вызывает сомнений, что для повышения доходности диверсифицировать вложения Фонда национального благосостояния необходимо. Вопрос в том, как это делать. Сейчас у Минфина нет внешних управляющих компаний, мы размещаем средства фондов только на счетах в Банке России. Мы рассматриваем возможность использования для управления Фондом национального благосостояния управляющих из числа российских и иностранных банков и инвестиционных компаний, но пока это вопрос будущего. Известно, что президент одобрил предложение Минфина о создании специальной структуры для оперативного управления этим фондом.

— Вы имеете в виду новый департамент в Минфине?

— Нет, речь идет не о подразделении в министерстве, не о новой федеральной службе, а именно об институте, который будет находиться под контролем государства и выполнять важные функции по оперативному управлению Фондом национального благосостояния. Идея создания этой структуры — вывести из Минфина функции управления финансовыми активами, оставив за министерством нормотворческую деятельность, определение основных правил управления фондом. Важно, чтобы непосредственно инвестициями занимались не чиновники, а профессионалы рынка. Эта организация не будет бюджетным учреждением и сможет привлекать и удерживать высококлассных финансистов за адекватное вознаграждение. Нормативные документы, регламентирующие создание этого инвестиционного института, уже разрабатываются Минфином.

— Будет ли проведена независимая аудиторская проверка деятельности фондов?

— Такая проверка проводится регулярно с момента создания Стабфонда. В России существует независимый контрольный институт — Счетная палата, который фактически и является нашим аудитором. В ходе проверки исполнения федерального бюджета Счетная палата проверяет деятельность Минфина России по формированию, управлению и использованию нефтегазовых фондов и публикует эту информацию, в том числе и на своем сайте в Интернете. Такого строгого и бескомпромиссного проверяющего еще надо поискать. Кроме того, Минфин ежеквартально представляет правительству подробный отчет о деятельности фондов, а правительство, в свою очередь, направляет эти отчеты в Думу и Совет Федерации.

— К кому прислушиваются в Минфине, когда речь идет о размещении средств фондов?

— Я бы не стал выделять какие-то конкретные персоналии или институты. Минфин России работает с широким кругом российских и зарубежных экспертов. У нас есть и инвестиционные, и юридические консультанты, мы поддерживаем очень хорошие деловые контакты с ведущими инвестиционными банками, международными финансовыми организациями, с коллегами из суверенных фондов по всему миру.

— Полагаются ли бонусы управляющим фондами за особо удачную идею по размещению средств?

— Специалисты Министерства финансов, отвечающие за управление фондами, являются госслужащими. Специальной системы оплаты труда, зависящей от финансовых результатов управления, как, например, в инвестиционных компаниях, у нас не существует. Тем не менее в соответствии с законодательством о госслужбе отдельные достижения иногда отмечаются премиями.

— Ряд экспертов считает, что размещение средств на депрессивном американском рынке — абсурд. Понятно, что вложения в их облигации так или иначе вернутся, ничего с ними не случится, но, может, есть и другие, более доходные направления?

— Знаете, все в мире относительно, поэтому разумные инвесторы, будь то физические лица, банки или суверенные фонды, как правило, не вкладываются только в какие-то одни страны, валюты и виды активов. Мы прекрасно понимаем, что в американской экономике серьезные проблемы, сами американцы это признают. Тем не менее отказываться от американских активов неразумно, тем более что сейчас в долларах США размещено только 45% средств нефтегазовых фондов России. Безусловно, работая над предложениями по повышению эффективности размещения фондов, мы рассматриваем и другие географические направления инвестиций, стараемся придерживаться взвешенного подхода и распределять, минимизировать риски.

— Что вы можете сказать про инвестиции в ценные бумаги американских ипотечных агентств? В них действительно размещен 21% международных резервов России?

— Судя по всему, вы ссылаетесь на данные, недавно приведенные на страницах вашей газеты в своей статье доктором экономических наук Никитой Кричевским (“От россиян скрывают их доходы”, 23 июля с.г. — “МК”). Автор недоумевает, как можно было разместить 21% резервов в бумагах ипотечных компаний США. Во-первых, на днях ЦБ сообщил, что на самом деле его вложения в эти активы составляют менее 50 млрд. долл. США, а это уже не 21%, а в два раза меньше. Во-вторых, почему автор не сообщает читателям, что многими странами в эти инструменты по-прежнему вложена внушительная часть своих золотовалютных резервов и суверенных фондов? Например, вложения Китая в эти активы составляют более 300 млрд. долл. США, а Японии — более 200 млрд. долл. США. Управляющие Государственным пенсионным фондом Норвегии, которых сложно заподозрить в безответственности либо следовании политическим интересам, разместили в облигациях ипотечных агентств США почти 25 млрд. долл. США или 6% активов фонда в начале этого года, то есть в разгар ипотечного кризиса. Большинство профессиональных финансистов во всем мире охотно используют облигации американских ипотечных агентств, поскольку эти инструменты давали и дают несколько большую доходность. Инвестиционные аналитики уверены в том, что облигации американских ипотечных агентств по своему кредитному качеству фактически аналогичны суверенным облигациям США. Недавно справедливость данного мнения полностью подтвердилась. Власти США заявили о финансовой поддержке этих компаний, был подписан закон о возможности выделения этим компаниям внушительного финансирования.

— Инвестиции фондов долгосрочные или каждый год пересматриваются?

— Что касается Резервного фонда, то говорить о долгосрочном характере инвестиций его средств нельзя, потому что это — стратегический резерв на покрытие бюджетных обязательств в случае, если страна столкнется с падением нефтегазовых доходов. Если это случится, придется оперативно реализовывать активы, в которые вложен фонд, и постараться при этом не потерять. А этого можно достичь, размещая средства в наиболее ликвидные и наименее рискованные активы — облигации. Фонд национального благосостояния, напротив, ориентирован на рост вложений, и в его инвестиционный портфель, безусловно, должны включаться акции. Но и с акциями необходимо соблюдать осторожность, осознавая, что вложения в них оправдывает себя только в долгосрочной перспективе. Сейчас многие ставят Минфину в пример зарубежные суверенные фонды, совершившие в последние год-два ряд покупок крупных долей в зарубежных компаниях, преимущественно из финансового сектора. Странно, что критики осторожной инвестиционной политики министерства при этом не сообщают, каков финансовый результат вложений. Как правило, на данный момент убытки от таких вложений измеряются миллиардами долларов.

— А что вы можете сказать о позиции России в международном рейтинге транспарентности (прозрачности. — “МК”) фондов?

— Наиболее известным является рейтинг американского института Петерсона, который занимается исследованием суверенных фондов благосостояния. В этом рейтинге у российских фондов показатель прозрачности — 50 из 100 возможных. Норвегия, например, имеет 100. Тем не менее Россия обогнала не только фонд Китая, но и ряд арабских фондов и один фонд из Сингапура, существующие десятилетия. Я считаю, что для нас это не самый плохой показатель. На мой взгляд, раскрывая информацию, надо соблюдать определенный баланс, чтобы быть прозрачными, но не ставить под угрозу интересы вложений средств государства.

— Как открытость может угрожать финансовым интересам фондов?

— Например, вы сообщаете, что собираетесь купить акции какой-то компании. Соответственно, после этого акции компании взлетят и вам придется покупать их значительно дороже.

— Многие наши читатели недоумевают: почему все эти огромные нефтяные доходы только накапливаются в фондах, а не могут быть потрачены, например, на новые дома, на дороги?

— А почему вы считаете, что эти средства не используются? Многие критики финансовой политики правительства, включая Кричевского, то ли случайно, то ли намеренно забывают про то, что государство не только направляет доходы от добычи и экспорта нефти и газа в Резервный фонд и Фонд национального благосостояния, но и увеличивает за счет этих доходов расходы бюджета, выделяя значительные суммы на финансирование важнейших национальных проектов в области жилищного строительства, здравоохранения, образования. Отмечу, что информация об исполнении бюджета публикуется, и любой гражданин, разумеется, при наличии соответствующего желания может с ней познакомиться. В прошлом году из Стабфонда было выделено 300 млрд. рублей на финансирование российских институтов развития, включая Банк развития, Инвестиционный фонд и Российскую корпорацию нанотехнологий.