Главный прораб столицы рассказал москвичам, что их ждет в ближайшем будущем
Накануне праздника 20-летия строительного комплекса Москвы мне хотелось увидеть уникальные объекты. Но машина “главного прораба” мчалась за пределы МКАД, где наносит стратегические удары миллионная армия строителей. Утро Владимира Ресина началось в Щербинке. Оттуда последовали броски в Люблино, Левобережный район, поселок Северный, где все меняется на глазах. Конец гонки — в Куркине. Так каждую субботу. Но в этот раз объезд затянулся допоздна.
“Бюджет Москвы уступает только Токио”
— Потому что наполовину по сравнению с прошлым годом снизились объемы сдачи жилых домов.
— Чем это вызвано?
— Нам пришлось отстаивать права на территории в борьбе с чиновниками области и некоторыми жильцами сносимых деревень. Ваша газета не раз писала о точечной застройке, из-за нее лишились многих площадок. С отставанием справимся, силы и средства есть.
— Год назад я видел в Щербинке пустырь…
— Теперь видите улицы и дома. Мы обещали Президенту России, что быстро построим дома для военнослужащих, и сдержали слово. 8000 квартир переданы Министерству обороны. Теперь выполняем программу для очередников, молодых семей, ветеранов. Нам здесь нужно до конца года прибавить 300 тысяч квадратных метров. Щербинка будет крупным красивым районом с хорошими подъездами. Ко Дню города откроем движение по реконструированному старому Варшавскому шоссе — это теперь хорошая дорога, она разгрузит Варшавское шоссе.
— День строителя 2008 года совпал с 20-летием Комплекса строительства и архитектуры. Как удалось собрать под одним флагом миллион строителей?
— Юрий Михайлович вспомнил в эти дни, с чем нам пришлось столкнуться на пороге рынка. Бесславные преобразователи деньги из бюджета выделять нашей отрасли прекратили, хотя она никогда не являлась обузой для государства, приносила каждый год миллиарды рублей в казну. Мы доказывали, что обязаны строить дома, школы, больницы, называли число умерших от недоедания стариков, но услышали однозначный ответ: “Мы вам помогать не будем. Денег нет”. Сегодня у Москвы бюджет — триллион рублей. Он уступает одному Токио, сопоставим с бюджетом Нью-Йорка.
— Как удалось выйти на триллион?
— Пошли на риск, в условиях инфляции взяли кредиты, преобразовали по законам капитализма советские домостроительные комбинаты и главные управления, тресты, привлекли к делу частные компании, модернизировали управление отрасли — и пошли вперед. С недавних пор прибавляем в год свыше пяти миллионов квадратов жилья. Во главу угла и при победившем капитализме ставим заботу о людях, решение социальных задач, сносим наследство Хрущева. За минувшие двадцать лет новоселье справили миллион двести тысяч москвичей. Люди живут в Бутове, Марьинском парке, Жулебине, Кожухове, Куркине…
— Куда уйдете из Щербинки?
— Перспективный проект — Люберецкие поля, где я начинал в молодости, строил инженерные сооружения. Очистим эти авгиевы конюшни по примеру полей, где возник Марьинский парк. Будет у нас Люберецкий парк.
“Над рельсами поднимем эстакады, устроим транспортные развязки”
— Развернемся в бывших промышленных зонах: они занимают четверть территории города. Столица СССР развивалась как крупнейший индустриальный центр в мире, чем мы гордились. Когда я был начальником главка промышленного строительства, ежегодно прибавлялось по миллиону квадратных метров производственных площадей.
При капитализме нам понадобились небоскребы “Москва-Сити”, башни “Газпрома”, банков. Их мы строили все минувшие 20 лет. Москва превращается в крупнейший финансовый центр мира, каким была до 1917 года. Об этом напоминают на Красной площади Верхние и Средние торговые ряды, гостиные и деловые дворы Китай-города, средоточия российских банков.
Другой резерв — тысячи гектаров земли железных дорог. Исторически так сложилось, что пассажирские поезда подходят к московским вокзалам на Садовом кольце и вблизи него. За вокзалами в XIX веке начинались заводские окраины. В наш век платформы оказались в центре. Рельсы разрезали Москву на куски, как пирог. Ничего подобного нет ни в Париже, ни в Лондоне. В Риме один известный вокзал.
— Где выход из западни? Нельзя ли все девять вокзалов, как аэропорты, вынести за пределы МКАД, разобрать рельсы и шпалы и залить асфальтом главные пути Московской железной дороги, превратить их в проспекты, дать дорогу машинам и пространство для развития города?
— Пойдем другим путем. Поезда по-прежнему будут уходить от наших вокзалов. Но над рельсами поднимем эстакады, получим, таким образом, в гуще города автомобильные дороги, построим транспортные развязки.
— Насколько это реально?
— Первая такая дорога над рельсами на восемь полос планируется над Курским направлением.
Над рельсами Киевского направления задумана платформа от Третьего транспортного кольца до Минской улицы. По предварительным расчетам, этот проект позволит прибавить два с половиной миллиона квадратных метров жилья. Столько получаем на землях бывших сел и деревень.
Москве намерены передать территорию грузовых дворов — их все видят за окнами вагонов, как только поезда отходят от перрона. Четыре таких двора — Москва-Рижская Товарная, Москва-Товарная Киевская, Москва-Товарная Смоленская и Москва-Товарная Ярославская — перебазируют за МКАД. Что эта даст? По расчетам проектировщиков, на территории Рижского грузового двора, примыкающего к Сущевскому Валу, можно разместить пять жилых кварталов, 400 тысяч квадратных метров, торговые центры, детские сады, школы, поликлиники; столько же хватит площадей для офисных зданий.
Намного больше Ярославский грузовой двор: там, если его демонтировать, сможем прибавить миллион квадратных метров, разбить парк, который примкнет к Лосиному Острову.
— Владимир Иосифович, полвека назад в кабине машиниста тепловоза я за час проехал вокруг всей Москвы по рельсам Окружной железной дороги. Помню, поезд прошел рядом с автозаводом, по знакомым улицам, мимо красивых станций, выдержанных в одном стиле. По кольцу ходили в прошлом не только грузовые, но и пассажирские поезда. Еще при Хрущеве начали разрабатывать проект, имея в виду вернуть дорогу москвичам. Как долго мне еще ждать реализации проекта?
— Вы сможете частично повторить путь через два года, проехать по маршруту Пресня—Канатчиково. На первоочередном участке пять остановок — Сити, Кутузово, Потылиха, Воробьевы горы, Площадь Гагарина. Эти названия всем москвичам хорошо известны: прежние окраины оказались вблизи центра. Пустовать вагоны и станции не будут.
Потом, через несколько лет, откроется движение по всему Малому кольцу. Стоимость билета будет такой, как в метро. Город получит наземную линию скоростного транспорта длиной свыше 50 километров.
— Владимир Иосифович, все знают: за несколько лет на окраинах возникают районы, равные городам. Но почему центр за фасадными домами улиц выглядит неприглядно? Например, на Тверской за бывшим Музеем Революции, гостиницей “Пекин” скрываются убогие строения, пустыри. Здесь нужна точечная застройка. Но ей объявлена война снизу и сверху. Как быть?
— Точечная застройка противопоказана сложившимся районам. Но она допустима в кварталах и улицах, подвергшихся разрушениям, когда сносились храмы, колокольни, ветхие здания. И здесь есть перемены. Нет больше пустыря на Петровке, где сломали после войны торговый пассаж. На его месте — новый корпус Центрального универмага. Заполняются пустоты на Арбатской площади у Гоголевского и Никитского бульваров.
При советской власти на Воздвиженке снесли старинное здание. Как было обещано, его воссоздаем.
— Предвижу, что это здание обзовут в прессе “новоделом”, подобно Манежу, Большому дворцу в Царицыне, Старому Гостиному двору…
— В этом деле преуспевают несколько профессионалов, набивших руку на очернении всего, что делает Москва. Вы видели, как Старый Гостиный двор, Манеж, Большой дворец востребованы. Они приносят радость людям. Нельзя отвергать общественное мнение, но и нельзя поддаваться искажениям.
“Прекратить набор высоты невозможно”
— Москва всегда строила башни и углублялась в подземное пространство. Прекратить “набор высоты” невозможно. Это мировая практика. Высотным кольцом окружаем центр за пределами Садового кольца и Камер–Коллежского Вала. “Новое кольцо Москвы” — известная программа, принятая нами в конце ХХ века. Есть много желающих возводить высотные дома. Приходится сдерживать стихийный напор, чтобы не исказить панораму Москвы. “Новое кольцо Москвы” реализуется с большими трудностями. Но программу никто не отменял. Нам предстоит возвести двести высотных зданий.
— Что вы подразумевается под этими словами — дома типа сталинских высоток?
— Нет, это современной архитектуры жилые башни высотой не менее 75 метров, свыше 25 этажей. Первый такой дом, под названием “Эдельвейс”, хорошо видно при въезде в Москву по Минскому шоссе. Там он одинок. Но в принципе высотки группируются в комплексы на окраинах и за пределами центра.
В минувшие годы башни поднялись и на Пресне, Беговой, юго-западе. Начинаем окольцовывать юго-восток на пересечении улиц Маршала Голованова и Перервы. В одной башне — сотни квартир, парковки, торговые объекты. Благодаря высотным домам панорама Москвы становится краше, окраины преображаются, возникают новые центры притяжения людей.
— Но подземное пространство осваивается не так заметно, как небо. Москва отстала от мегаполисов, где в недрах не только линии и станции метро — улицы и площади…
— Вы скоро увидите нечто подобное тому, что встречали за границей. Первый подземный торговый комплекс “Охотный Ряд” на Манежной площади убедил, что поступили правильно, расположив под землей магазины, рестораны, развлечения. Многофункциональные комплексы возникают на площадях Белорусского и Павелецкого вокзалов. Ждет строителей подземное пространство Пушкинской площади.
“Почти как Париж” лучше “дряхлой Ордынки”
— Понимаю тех, кто с тоской пишет о прошлом. И я вспоминаю с грустью мой деревянный дом в Останкине, старый трамвай, на подножку которого прыгал на ходу…
В одном журнале недавно прочел, как моя ровесница оплакивает сломанный “домик детства”, на месте которого — “устрашающая монолитная башня”, вспоминает, что училась у Третьяковки и бегала к ней через “грязные подворотни”. Теперь приезжает туда “почти как в Париж”, где в подъездах бывших одноклассников — шикарные галереи и офисы, живут богатые люди, “все сверкает, блестит”. Но ей не радостно, ей плохо, потому что не видит “дряхлой Ордынки” и призывает не уничтожать “моей родины”.
Но разве строителям не требовалось ее домик в Миусах и деревянный дом с печным отоплением моего детства у выставки сломать? Я считаю, что “почти как Париж” в Лаврушинском переулке лучше “дряхлой Ордынки”.
За минувшие годы разобраны сотни пятиэтажных домов сносимых серий. В Центральном административном округе и нескольких других округах эту работу закончили, а по всей Москве завершим программу в 2010 году.
Вспоминать о детстве надо. Но почему “профессионалы” не видят, что строители возвращают москвичам память о прошлом, которое они оплакивают? Возродили храм Христа, но, оказывается, именно с него началось “новое уничтожение Москвы”. Восстановили сгоревший Манеж, а его клеймят “клоном”, “симулякром прошлого”. Образованный человек, знающий про клонов и симулякры, возмущается. По его утверждению, известная больница на углу Петровки, “которая больницей была всегда, которая как больница строилась, которая один из уцелевших памятников давно прошедшего времени, так вот, эта самая больница теперь будет Дворцом бракосочетаний”.
И не знает “протестант”, что на углу Петровки и бульвара здание служило дворцом князей Гагариных, потом его занимал Английский клуб, где играла музыка и был дан званый обед в честь генерала Багратиона, описанный в “Войне и мире”. Город выкупил дворец, восстановленный после пожара 1812 года, устроил в нем больницу, которой здесь давно тесно. Для больницы построим новые корпуса. А Москве вернем классический дворец ХVIII века, реставрируем парадные залы. В них снова заиграет музыка, но другая — свадебный марш Мендельсона. Предложил открыть Дворец бракосочетаний мэр Москвы. Не потому ли стали сокрушаться предстоящей переменой?..
В наше распоряжение перешел памятник классического стиля на Зубовском бульваре. Это Провиантские магазины, три здания, объединенные оградой. За монументальными фасадами пушкинских времен до недавних дней существовал крупный армейский гараж. Для машин город построил новое помещение. Вернем памятнику ХIХ века утраченный облик, красную крышу, реставрируем интерьеры, перекроем двор прозрачной крышей, как в Гостином Дворе.
— Снова скажут — новодел…
— Скажут. Но пустовать Провиантские магазины не будут, как Большой дворец в Царицыне. По предложению Юрия Михайловича, 90 тысяч квадратных метров зданий переданы Музею истории Москвы. В его залы можно будет пройти по переходу из метро, приехать на машине и припарковаться на подземной стоянке.
— Как обещано, Москва прирастает историей и культурой…
— Да, возник театр на улице Станиславского, в бывшем здании завода, принадлежавшего семье режиссера. Построен театр Петра Фоменко у Кутузовского проспекта. Реставрировали Путевой дворец времен Екатерины II. Воссоздаем “восьмое чудо света” — дворец Алексея Михайловича в Коломенском, старинные усадьбы XVIII века — “Кузьминки”, “Братцево”, “Воронцово” и другие дворцы аристократов, окружавшие Москву.
— По случаю праздника, думаю, есть повод поблагодарить всех строителей и архитекторов, кто это делает.
— В три года я жил с родителями в “Москве”, пока отцу, переведенному из Минска на службу в центр, не дали ключи в Останкине. Не помню, какой гостиница была. Но знаю: теперь будет оправдывать свое название.
