“Сегодня в ресторане фастфуда праздник: ежегодная смена масла во фритюрнице!” Не пугайтесь, это всего лишь анекдот. Но, как говорится, в каждой шутке есть доля правды. А вы когда-нибудь задавались вопросом: чем потчуют горожан в столичных фастфудах? Чтобы выяснить это, корреспондент “МК” устроился работать в один из ларьков в подземном переходе, где готовят и продают выпечку. Результаты превзошли все ожидания: упавшие на пол слойки и пирожки идут на продажу,сосиски в тесте по ночам обгладывают крысы, а продавцы, словно рабы, батрачат в ларьках несколько суток подряд без сна и отдыха.
Найти свободную вакансию оказалось очень просто. Практически на каждом ларьке висело объявление о том, что в торговые точки требовались продавцы. По одному из указанных телефонов я и позвонила.
— Работа очень тяжелая, — сразу предупредил меня администратор. — Круглосуточно нужно готовить и продавать выпечку. Затем ночью чистить противни, убираться на рабочем месте, принимать товар, а под утро сдавать смену.
Я заверила администратора, что физическим трудом меня не испугаешь, и договорилась выйти на стажировку на следующий же день.
7.00 Все утро собиралась впопыхах, по незнанию надела костюм с коротким рукавом, о чем уже на работе не раз пожалела. Ибо спецформу мне как стажеру так и не выдали, и я несколько раз обожгла руки о раскаленную дверцу печи.
9.00 Примчалась на нужную станцию метро, практически сразу нашла свое временное пристанище — ларек с выпечкой в переходе. У витрины уже суетилась женщина лет пятидесяти, ловко выкладывая замороженные слойки на противень. Направляюсь прямиком к ней и начинаю разговор:
— Здрасте, я к вам на стажировку!
— Ну, раз пришла, заходи, — говорит она. — Меня Галей зовут, а тебя?..
11.00 К этому времени я уже немного освоилась на рабочем месте. В тесном ларьке одному продавцу с трудом можно было развернуться, а вдвоем — так вообще ощущение такое, словно мы шпроты в банке. Стоять пришлось практически вплотную к печке. Пользуясь небольшой передышкой, Галя рассказывает о распорядке дня:
— Работа с 8 утра до 8 утра следующего дня. Днем и вечером печешь и продаешь слойки, после полуночи начинаешь мыть витрину, убираться, очищать противни. В три привозят товар, его нужно весь пересчитать и записать. В пять-шесть начинаешь печь для сменщицы, чтобы она не пришла на пустое место, а в семь-восемь сдаешь смену.
Но продавцов катастрофически не хватает, поэтому Галя работает вторые сутки. А если сменщицу на завтра не найдут, то женщине придется заступать и на третьи.
— А перерыв на обед? И как быть с туалетом? — интересуюсь у нее.
— Ты что?! — восклицает Галя. — Перерыва на обед нет, если успеешь что-нибудь съесть в течение дня — хорошо, а так ночью можно кушать, когда народу не будет. Туалет наверху — платный, но оставлять без присмотра точку днем нельзя, а работаем мы по одному, так что терпеть до вечера…
Сам процесс выпечки выглядит следующим образом: слойки из холодильника ставят на расстойку, чтобы они разморозились и тесто поднялось. Затем полуфабрикаты отправляют в печь, где при температуре 180 градусов слойки покрываются хрустящей румяной корочкой. Я уже загрузила в печку несколько противней слоеных изделий с творогом и лимоном. На очереди самые ходовые слойки — с сыром и ветчиной. Впрочем, как выяснилось, предпочтение этому виду выпечки отдают не только люди.
— Крысы и мыши очень любят слойки с сыром и ветчиной, — рассказывает Галя. — Часто обгрызают их.
— Неужели во всех ларьках водятся грызуны?! — ужасаюсь я.
— Рядом с ларьками везде живность водится. А крысы на самом деле очень умные животные: сосиску или сардельку из слойки вытащат, а тесто не трогают…
13.00 У печи невыносимо душно и жарко. Покупатели вереницей тянутся к ларьку. День в самом разгаре, а у нас во рту и маковой росинки не было. С собой я ничего не взяла, а в животе урчит все громче.
— А слойки мы можем на рабочем месте есть? — выкладывая на витрину подстывшую выпечку, спрашиваю у Гали.
— Клади деньги в кассу — и ешь. Можешь здесь же купить воды. Только я очень редко так делаю: во-первых, дорого (35 руб. сосиска в тесте и 50 руб. — поллитровая бутылочка холодного чая. — “МК”), а во-вторых, когда с выпечкой так намучаешься, то не то чтобы есть — видеть ее не можешь!
— Дайте мне две сосиски и минералку из холодильника! — прервал наш разговор очередной покупатель.
Я быстро наклонилась за выпечкой, которая находилась как раз возле Гали, при этом женщина попыталась немного подвинуться в сторону и случайно задела рукой прилавки. С оглушительным грохотом слойки и пирожки попадали на пол. Наскоро обслужив покупателя, Галя кинулась собирать товар. Я постаралась ей помочь: подняла несколько слоек и направилась с ними к мусорному ведру. Но женщина резко перехватила мою руку, забрала помятую выпечку и, вытерев ее о фартук, положила обратно на витрину.
— Списывать товар не разрешают! Если что с браком или упало на пол, потом из зарплаты вычтут, — пояснила она. — Даже если напечешь больше, чем купят, то за остатки придется из своего кармана доплачивать.
Есть слойки мне сразу как-то расхотелось, но вида я не подала. Галя между тем продолжала рассказывать:
— В день нужно продать на 30 тыс. рублей; если план не сделала, то из зарплаты вычитают 8%. И так каждый раз, если не получается нормы по продажам.
— Сколько же за месяц выходит?
— Со всеми штрафами — меньше двадцати, хотя я работаю по нескольку суток, — вздыхает Галя. — Хорошо хоть в Москве своя квартира. Живем вместе с дочкой, а у нее маленький ребенок. Вот ради них и батрачу…
16.00 Усталость, голод и духота дают о себе знать: ноги как ватные, лицо раскраснелось, все тяжелее становится передвигать коробки со слойками и доставать горячую выпечку из печи. У Гали так вообще все просто валится из рук, бедная женщина выглядит очень усталой. Пока она обслуживает людей, я достаю из печи новую порцию горячих слоек и сарделек в тесте.
— С творогом слойки капризные, не укладывай на витрину, пока не остынут полностью, — на ходу бросает Галя.
— У меня три других противня горят, куда их?! — в панике спрашиваю у нее.
Не дождавшись ответа, начинаю выгружать слойки с творогом на витрины, после чего хватаюсь за сосиски и сардельки. По незнанию я слишком близко положила их к друг к другу, и теперь они слиплись. Пытаюсь разрезать их ножом, но выпечка еще горячая, поэтому тесто рвется кусками.
— Что ты делаешь?! — хватается за голову Галя. — Слойки с творогом и лимоном нельзя класть друг на друга горячими — они слипнутся и осядут! Если начальство увидит такую продукцию, оштрафует!
Между тем покупатели все прибывают, с 17 до 18 поток народа не прекращается ни на минуту. Упавшие на пол слойки уже не обтираются (нет времени!), а буквально сразу перекочевывают в руки покупателей. Как Галя умудрялась справляться здесь одна — уму непостижимо! Тем более женщина работает уже вторые сутки. Такое впечатление, что она просто на автомате: берет деньги, выбивает чек, подогревает слойку, отсчитывает сдачу, снова берет деньги, подогревает слойку, и так несколько часов без перерыва. К шести часам силы практически оставили меня; за все это время мы ни разу не присели, съели по печенью и выпили по стакану сока. В начале седьмого показалось, что основной поток схлынул, но не тут-то было: как раз в это время в ларек нагрянуло начальство.
18.00 — Что это у вас сосиски в тесте такие страшные?
В первую минуту я даже не совсем поняла, к кому именно обращается женщина. При этих словах Галя как-то вся скукожилась, но ничего не ответила.
— А бардак почему такой? — продолжала допрос строгая гостья.
— Уберем, — тихо ответила Галя.
— А что случилось с этими слойками? — переключилась женщина на выпечку с лимоном и творогом.
Тут до меня дошло, что это и есть администратор, с которым я разговаривала по телефону, и решила вмешаться в разговор:
— Это я печь стажировалась, первый раз неудачно получилось…
Впрочем, удачно или нет — женщину не волновало. Она молча выбрала несколько самых примятых слоек, надломила их и выбросила в мусорное ведро.
— Зайду еще раз позже, — бросила она, окидывая нас пристальным взглядом.
— Теперь из зарплаты их стоимость вычтет, — совсем сникла Галя. — А я тебя предупреждала…
20.00 В девятом часу я решила, что с меня довольно. Работать было невмоготу, люди начали раздражать, а один только вид слоек вызывал истерию. Расставались мы с Галей как родные люди, даже обнялись на прощание.
— Мой тебе совет: не устраивайся сюда работать, найди другое место, — напоследок говорит Галя. — Здесь с людьми как с собаками обращаются. Уж лучше на рынок или в магазин устроиться.
Домой я пришла в одиннадцатом часу, спустя полчаса просто отключилась, сидя в кресле. На следующий день на стажировку так и не вышла. Потому что второго такого дня просто не пережила бы. Усталость со временем прошла, но чувство отвращения при виде горячих слоек осталось.
