“Вашу дочь на перемене случайно толкнул одноклассник. У нее рука сломана. Вы подпишете бумагу, что не имеете претензий к учительнице? Она ведь ничего не видела!”
“На вашего сына упали ворота во время урока физкультуры. Когда везли в больницу, был жив. Но он сам виноват — не нужно было озорничать”.
Нового учебного года родители московских школьников ждут со страхом. Газеты пестрят сообщениями о несчастных случаях в столичных учебных заведениях. Неумолима и статистика: за прошлый год в травмопункты города приняли 606 тысяч детей. Невольно задумаешься: вернется ли сегодня мой ребенок с занятий целым и невредимым? А если, не дай бог, случится беда, кто понесет наказание? И кто вообще виноват в росте детского травматизма в образовательных учреждениях?
“Ваша дочь сварилась в супе”
В то утро, 15 февраля, москвичка Маргарита Мартиди как обычно проводила шуструю озорницу Вику на занятия. А домой привезла… инвалида I группы.
“Здравствуйте, вам звонят из школы. Ваш ребенок сварился в кипящем супе. Срочно приезжайте”. Этот телефонный звонок Маргарита не забудет никогда. До школы — не так близко, но женщина добежала за пять минут ног под собой не чуя. Во дворе учебного заведения увидела машину “скорой”. На ватных ногах прошла в столовую. Ее девочка сидела на стуле, закутанная в простыню. В столовой было не протолкнуться — казалось, сюда сбежались все сотрудники школы. Педагоги прятали глаза, боялись встретиться взглядом с несчастной матерью.
Маргарита осторожно сняла с дочери простыню. В глазах потемнело — Вика обварилась с головы до пят. Пострадали часть лица, шея, грудь, спина...
В ожоговом центре детской больницы №9 имени Г.Н.Сперанского Вику сразу же отправили в реанимацию. “Если шоковое состояние продлится три-четыре дня, откажут внутренние органы и наступит кома”, — предупредили врачи.
Обед вне расписания
Пока тянулись часы ожидания, Маргарита и ее муж вспоминали события последних недель, дней, часов. Перебирали все, что могло бы предупредить беду. Может, они виноваты в том, что случилось? Недосмотрели за дочерью? Зря отпускали ее в школу? За несколько недель до трагедии Вика остановилась у дверей школьной столовой, чтобы застегнуть сандалики. В этот момент на нее налетел спешивший старшеклассник. От удара о дверь первоклассница сильно повредила руку. Но боль прошла, об инциденте забыли. В то время семья готовилась сразу к нескольким счастливым событиям. 14 февраля у Маргариты был день рождения. У Вики — первые и потому долгожданные соревнования по спортивным танцам. А в марте — желанная поездка в Китай всей семьей.
15 февраля в школе №773 для первоклассников был последним учебным днем (у малышей здесь свой график, и каникулы устраивают чаще, чем обычно). Уроки закончились рано, и в 12.00 непоседа уже была в группе продленного дня.
Учитывая обычную для последнего дня учебы суету, воспитатель продленки решила покормить детей раньше. И привела их в столовую в 12.15 вместо 13.00. Работники общепита так и не успели накрыть столы. Возникла неразбериха. Первоклашек еле-еле рассадили по местам, а заведующая столовой Галина Глазунова решила лично разлить суп по тарелкам. Она подхватила с плиты 8-литровую кастрюлю только что сваренного супа и подошла к столу малышей. Женщина была как раз за спиной у Вики, когда девочка, привстав, потянулась за ложкой. И плечом буквально врезалась в кастрюлю, которую сжимала в руках работница общепита.
“Из кастрюли на ребенка выплеснулось около 700 миллилитров горячей жидкости, причинив ожог 40% поверхности тела 1-й, 2-й и 3-й степени”, — гласят строчки протокола.
“Мама, лучше бы я умерла”
На пятый день врачи решились на операцию по трансплантации кожи — с ноги Вики срезали два кусочка и пересадили их на обожженные участки. Первоклассница перенесла 4 общих наркоза — только так возможно было содрать с ребенка поврежденную кожу, а затем делать перевязки. У девочки появились шумы в сердце, и началась энцефалопатия. А каждый раз при выходе из наркоза мозг малышки как бы повторно проживал травмирующую ситуацию. Девочка испытывала ощущения, как в первые секунды ожога. Она кричала от боли и ужаса, пыталась сорвать повязки и подняться с кровати. Отец девочки бросил работу и целыми днями просиживал рядом с дочерью.
Следующую операцию врачи запланировали на срок, когда девочке исполнится 9 лет. Если ее не сделать вовремя, плечо Вики разовьется неправильно. Но от шрамов девочка не избавится уже никогда.
Вика стала бояться огня. У девочки скачет давление, ее мучают головные боли. Теперь ей приходится постоянно носить специальную одежду, которая давит на тело и не позволяет рубцам дальше развиваться. Любые подвижные игры, которые раньше так любила школьница, теперь причиняют ей боль.
“Мама, ты меня родила, чтобы я испытывала такую боль. Зачем? Я не могу это терпеть, лучше бы я умерла!” — в отчаянии воскликнула однажды Вика.
Генеральная уборка для следователя
Мама девочки написала заявление в ОВД “Печатники”. Но сразу стало понятно, что доказать вину заведующей школьной столовой будет весьма непросто.
— Меня очень удивило то, что большинство работников школы даже не понимали, что совершено преступление, — вспоминает старший дознаватель ОВД Дмитрий Соловьев.
Во время первого визита стражей порядка не пускали на территорию школы, стремительно убирая следы ЧП. Когда блюстители закона попали внутрь, столовая сияла кристальной чистотой. Не удалось установить даже, что за суп был в тот день на обед, не говоря уже о его температуре. Но основания для возбуждения уголовного дела все-таки нашли. Впрочем, скорее случайно.
— Дело удалось возбудить только после заключения судебно-медицинского эксперта о тяжести нанесенного вреда здоровью. Если бы он был определен как средней тяжести или легкий — Уголовный кодекс пришлось бы отложить в сторону, — признает люблинский межрайонный прокурор Константин Кремнев.
Но уголовное дело — это еще полдела, простите за каламбур. Было непонятно, в чем конкретно виновата заведующая столовой. В нарушении должностных полномочий Глазунову обвинить так и не смогли.
— Во-первых, в ее обязанности как заведующей не входило разливать суп первоклашкам. Она сделала это, пытаясь помочь занятым коллегам, — поясняет Соловьев. — Во-вторых, в школьных столовых ориентируются на рекомендацию 1993 года выпуска по организации общественного питания детей и учащейся молодежи в образовательных учреждениях РФ, подготовленных одним из НИИ. Но в них нет четких указаний — как именно надо наливать суп детям.
В итоге Глазунову обвинили в причинении тяжких телесных повреждений по неосторожности.
Без вины виноватая
“Одна секунда — и не только кастрюля, вся жизнь перевернулась. Ребеночек-то маленький. Лучше бы я себе на голову вылила этот суп”, — так начался мой разговор с 49-летней Галиной Глазуновой.
С того момента, как произошло несчастье, женщина не расстается с таблетками. Да и домашним — мужу и двум дочерям — смогла рассказать о случившемся только недавно.
По словам Глазуновой, у этой беды сразу несколько “родителей”. Во-первых, детей в столовой не ждали. Повара только-только приготовили обед. Его не успели даже остудить, не то что накрыть на столы.
— Конечно, работа повара ограничивается зоной кухни, — признает женщина. — И мы должны выставлять кастрюлю на раздачу. Но кто будет накрывать — этот вопрос часто так и повисает в воздухе. После несчастья с Викой, например, учителя просто боятся брать в руки кастрюлю. Вот и приходится поварам не только у плиты стоять, но и еду разносить.
Женщина клянется, что у стола вела себя предельно осторожно. Но никак не ожидала, что сидевшая с краю Вика в это время резко вскочит. Тем не менее мировой суд признал Глазунову виновной. Ее обязали выплатить 15 тысяч рублей в пользу государства. Кроме того, уже во время процесса женщина выплатила родителям ребенка 103 тысячи рублей материального ущерба. Еще 170 тысяч ей предстоит выплатить в качестве ущерба морального.
— Меня перевели в другую школу на должность повара, — рассказывает Глазунова. — Зарплата у меня 12 тысяч рублей. Буду одалживать, а что делать?
Трагедия на скале
20 января преподаватель уголовного права Московской государственной юридической академии привез жену и двоих детей — 7-летнего мальчика и 5-летнюю девочку — в спортивно-оздоровительный комплекс на Ленинградском шоссе. Уже больше года на индивидуальных занятиях дети изучали основы альпинизма.
В тот день брат и сестра отзанимались около часа на тренажере, имитирующем скалу, с рельефами для упора рук и ног. Безопасность детей обеспечивала страховочная система — инструктор был соединен с ребенком веревкой, которая была продернута через две балки на потолке. Таким образом, даже если малыш срывался со скалодрома, он просто повисал на страховочном поясе.
Наконец занятие закончилось, и женщина-инструктор отстегнула от себя страховочный карабин. Но расшалившийся Костя не хотел идти домой и попытался снова вскарабкаться на скалодром. Инструктор поймала озорника за ногу и, спустив вниз, велела уходить. Возможно, непоседа послушался бы, окликни его родители. Но мама мальчика как раз вышла из зала, чтобы поговорить с администратором, а отец занимался сам — с другим инструктором. Поэтому Костя снова полез на скалодром.
На высоте 5 метров он сорвался и полетел вниз, на бетонный пол. Результат — открытая черепно-мозговая травма. Ребенок умер через четыре дня в больнице, не приходя в сознание.
— Мальчик, конечно, озорничал, — говорит следователь Головинского отдела СУ СКП по Москве Иван Герасимов. — Но инструктор должна была предвидеть возможность его падения.
По мнению юриста, инструктору нужно было объяснить мальчику, что он отстегнут от страховки. А затем вывести за пределы зала. И при этом не отпускать от себя его младшую сестру, за которую несла ответственность во время занятия.
Женщине предъявили обвинение в причинении смерти по неосторожности. Между прочим, 45-летняя инструкторша — сама мама маленького мальчика. Она — заслуженный спортсмен по скалолазанию, кандидат в мастера спорта и обладатель многочисленных дипломов и разрядов. После трагедии она уволились из организации — просто не смогла работать с детьми.
Опасная перемена
Что же получается — во всех детских травмах можно найти виновного? По крайней мере сами родители в этом абсолютно уверены. “Сегодня каждый пятый материал по ОВД составляют проверки случаев, когда дети получают травмы в образовательных учреждениях”, — говорит старший помощник черемушкинского прокурора Лариса Строкова.
Но большинство этих проверок заканчиваются ничем.
ИЗ ДОСЬЕ "МК"
13 марта 2008 года ученик 11-го класса школы 1035 играл в школе в волейбол с друзьями, упал и получил черепно-мозговую травму. Дети пришли на секцию, но занятия отменили, не поставив подростков в известность. Ребята оказались предоставлены сами себе. Два преподавателя физкультуры привлечены к дисциплинарной ответственности.
Заместителю директора по учебной работе указано своевременно сообщать детям об отмене занятий. А охранникам — не пропускать школьников в учебное заведение в вечернее время без преподавателя. Пострадавшему старшекласснику на лечение и реабилитацию была выделена материальная помощь от охранного предприятия и школы.
Выговор с предупреждением о неполном служебном соответствии был объявлен директору 596-й школы, что в Северном округе столицы. В сентябре 2007 года учитель математики после урока с пятиклассниками заперла кабинет, не заметив в нем ученика. Она спешила на педсовет, опасаясь взбучки от директора… Мальчик попытался перелезть в другой кабинет через окно, но сорвался с 3-го этажа и получил тяжелейшие травмы.
Всего за 1-е полугодие 2008 года сотрудники прокуратуры вынесли 26 представлений 23 школам столицы. В основном за сокрытие опасных деяний — школьных драк, а также несвоевременное сообщение о прогулах детей.
Комментирует главный детский хирург Москвы, профессор кафедры детской хирургии Российского государственного медицинского университета Вахтанг НЕМСАДЗЕ:
— 85% школьных травм происходит во время перемен. Это и удар головой о стену при падении от подставленной подножки, и травмы в драках, и падение при беге с переломом конечностей и подвывихами в голеностопном суставе.
Помню случай, когда привезли мальчика с компрессионным переломом позвоночника — одноклассники выдернули из-под него стул. Другой школьник сел на “услужливо” подложенный гвоздь и тоже получил серьезнейшие травмы. Еще одна травма, которая влечет серьезные последствия, — удар портфелем с учебниками по голове. Ведь ранцы иной раз до 10 кило весят.
Как успокоить Вовочку
Почему же школьных травм стало больше? Эксперты выделяют три основные причины. Во-первых, выросла гиперактивность детей. Если в советское время в каждом классе был максимум один мальчик “не от мира сего” — шебутной, непоседливый, вечно докучавший учителям, то теперь таких сорвиголов уже 5—7. Во-вторых, школьники стали более агрессивными. Это раньше детей воспитывали в мире и согласии, теперь же основная родительская установка — “бей первым”. Вот и бьют, причем очень больно, не соизмеряя силу удара с последствиями.
Ну и в-третьих — в школах по-прежнему работают или молоденькие девочки, или Марьиванны глубоко пенсионного возраста. Добавьте сюда непомерные нагрузки… Попробуй утихомирь современного Вовочку — здорового лба, который того и гляди снесет тебя в узком школьном коридоре. А если таких Вовочек 10? Как утверждают эксперты, у педагогов с большим стажем сейчас ворох именно психологических проблем. Некоторые плохо переключают внимание, теряют гибкость мышления, речи, страдают повышенным давлением… Да и степень ответственности взрослых, увы, снизилась.
И каждый такой случай можно было предотвратить. Например, ввести дежурства на переменах не только педагогов, но и учащихся старших классов. Плюс — и это самое главное — инструктировать школьников и их родителей о правилах поведения и технике безопасности. Только вот сами инструкции эти безнадежно устарели. Они рассчитаны на нас прежних — спокойных школьников и умиротворенных педагогов. Но авторы инструкций явно не предполагали, что дети изменятся. А вот взрослые останутся такими же.
ЧТО ГОВОРИТ ЗАКОН
— В период образовательного процесса, обычно это время с 8.20 до 14.00, образовательное учреждение несет ответственность за жизнь и здоровье обучающихся и воспитанников, — пояснили “МК” в отделе по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних прокуратуры Москвы. Это гарантирует закон РФ “Об образовании” (статья 51 часть 1 и статья 32 часть 3 пункт 3 этого же закона), а также статья 1073 часть 3 Гражданского кодекса РФ.
Если ребенок был травмирован в учебном заведении, родители могут:
Обратиться в суд и в гражданском процессе предъявить иск школе о возмещении морального и материального ущерба, Учебное заведение может взыскать эти деньги с виновного педагога или сотрудника.
Обратиться с заявлением к директору школы, в окружное управление образования и к сотрудникам, курирующим линию несовершеннолетних в прокуратуре. По жалобе в этих структурах будут проведены проверки. Прокуратура может вынести представление образовательному учреждению и потребовать затем отчета о привлечении виновных к дисциплинарной ответственности.
Написать заявление в ОВД — там проведут проверку. А затем материалы представят в прокуратуру, где и будут принимать решение о возбуждении уголовного дела.
