Американская экономика уже не просто уходит, а падает в кризис: если позавчера стало известно, что одни из крупнейших американских инвестбанков Lehman Brothers и Merrill Lynch, образно говоря, “выбыли из игры”, то вчера поступило сообщение, что ФРС США рассматривает вариант спасения крупнейшего американского страховщика — компании American International Group (A.I.G.), которой как воздух необходим кредит в $75 млрд. А индекс Доу-Джонса по результатам торгов понедельника упал сразу на 4,42%, откатившись на уровень 10 917 пунктов. На российских биржах вчера царила настоящая паника.
Воистину “черные понедельники” на мировых биржевых площадках становятся уже традиционными. Впрочем, что касается нашего фондового рынка, то на нем “черные понедельники” переходят во вторники тех же самых тонов.
Разница во времени приводит к тому, что американские тенденции мы отыгрываем лишь на следующий день. Но вчера к полудню индекс РТС опустился до 1129 пунктов, а ММВБ — до 954. Российский фондовый рынок откатился более, чем на три года назад. А биржи в конце дня даже прекратили торги. Если добавить к этому опустившуюся до 89 долларов цену барреля на мировых рынках, то вполне понятной становится реакция особенно нервных экспертов, кричащих, что все пропало, и вспоминающих обвал нефтяного рынка 1986 года, оставивший СССР без нефтедолларов.
Вот только ситуация в корне изменилась, и Россия сейчас скорее партнер ОПЕК, чем конкурент, которого надо “гасить”.
Панические крики о необходимости спасать рынок и повышать ликвидность банков слились в один хор, требующий от властей каких-то действий. В ответ первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев заявил, что в этих целях могут быть использованы средства государственного Фонда национального благосостояния. Но если необходимость поддержки государством банков не вызывает сомнений практически ни у кого, то подобная политика в отношении фондового рынка вызывает больше вопросов, чем дает ответов. И вовсе не потому, что некоторые горячие головы на Западе высказались против господдержки российского фондового рынка, заявив, что эта нерыночная мера может привести к коррекции экономического сотрудничества с Россией. Полноте, что они могут? Отказать в новых кредитах? Так, во-первых, ставки по предлагаемым ими займам выросли, деньги на Западе стали дороже, и брать кредиты на Западе не столь уж и целесообразно в нынешних условиях. Проще договариваться с Китаем, который, кстати, на днях впервые за шесть лет понизил ставки по кредитам. Понятно, что условия на международном и внутреннем рынке отличаются, но тенденция, как говорится, налицо. А во-вторых, на Западе сейчас у них самих гигантские проблемы с ликвидностью. Так что хоть пляши перед ними на канате, хоть шпагу глотай, а денег они все равно не дадут.
Выделять государственные деньги для поддержания рынка акций — самое противоестественное, что может быть в финансовой политике. Рынок сам по себе очень высокорисковый. Каждый клиент ПИФа перед тем, как отдает деньги в управление, обязательно уведомляется о том, что для его инвестиций не существует абсолютно никаких гарантий. Опять же буквально на днях президент Медведев сказал, что ситуация на российском фондовом рынке на 75% обусловлена общемировыми тенденциями и лишь на 25% — нашими внутриэкономическими проблемами и конфликтом на Кавказе. Если это действительно так, то вкачивать на рынок госсредства — все равно что писать даже не просто против ветра, а против урагана. Отдавать для того, чтобы потерять, — кому это выгодно?
По большей части объяснение Медведева похоже на правду, вот только пропорции, наверное, можно чуть скорректировать. Если в среднем фондовые рынки развивающихся стран упали с конца весны примерно на 20%, то наш провалился на 40%. А значит, и доля наших проблем в нынешнем состоянии дел несколько выше. Но кидать в топку спекулянтов госсредства все равно не стоит. У самих российских компаний, чьи акции относятся к категории “голубых фишек”, вполне достаточно средств, чтобы самим выкупать свои бумаги и поддерживать собственную капитализацию.
Что, к примеру, уже не первый раз делают собственники ЛУКОЙЛа Алекперов и Федун.
Что для нас американский кризис? По большому счету он нам побоку. Американцы объявили о начале борьбы со спекулянтами на нефтяном рынке, которые раздули “пузырь”. Но даже если спекулятивная составляющая нефтяных контрактов занимает 50% в стоимости барреля (а по разным оценкам, она колеблется от 25% до 35%), то ожидать падения цены “черного золота” ниже 70—75 долларов в этом году вряд ли стоит. А пока нефть не опустится ниже 60 долларов, никаких финансовых проблем у России не появится. Да и дальнейшее падение не вызовет катастрофы в ближайшем будущем: за восемь месяцев первичный профицит бюджета составил 2 трлн. 405 млрд. рублей, что чуть меньше 100 млрд. долларов. К слову, весь экспорт из РФ в прошлом году составил 352 млрд. долларов, а импорт — 199,7 млрд. Так что финансовая подушка безопасности у страны вполне приличная, даже без Резервного фонда и Фонда национального благосостояния.
Кричать о пожаре не стоит еще и потому, что капитализация российского фондового рынка сейчас опустилась ниже триллиона долларов, а в лучшие времена недотягивала до полутора триллионов. А весьма значимая доля реального сектора российской экономики на фондовом рынке не присутствует. Для сравнения: ВВП страны в 2007 году больше, чем вся капитализация отечественного фондового рынка. Так что ничего катастрофичного пока на самом деле не происходит. Тем более что за падением, как правило, следует рост.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТОВ
Михаил ДЕЛЯГИН, глава Института проблем глобализации:
— Думаю, что президент излишне самокритичен. Падение нашего фондового рынка обусловлено двумя вещами. Первое — удешевление нефти, второе — глобальный финансовый кризис. Сегодня иностранные инвесторы вытаскивают ликвидность из всех заначек, и в первую очередь с рынков с большими рисками, в число которых входит и российский.
Достаточно посмотреть на график падения с июля этого года. Война в Осетии, признание Абхазии и Осетии вели к падению рынка, но он потом восстанавливался. Глобальный финансовый кризис после некоторого затишья вышел на новый уровень. Думаю, что влияние внешних факторов куда более существенно, чем мы привыкли считать. На мой взгляд, это основная причина.
Евсей ГУРВИЧ, руководитель экономической экспертной группы при Минфине:
— В данном случае очень трудно оценивать количественно. Сейчас со всех, скажем так, развивающихся рынков деньги изымаются и переводятся в более надежные. Этот мировой процесс затронул нас в июле, когда падение началось с “Мечела”, потом дала толчок Осетия. Сыграли роль все факторы — и мировой кризис, и цены на нефть. Что касается внутренних проблем страны, я бы не стал их недооценивать: на мой взгляд, их роль более существенна. Если говорить в цифрах, то 30—40%.
Рисунок Алексея Меринова.
АНЕКДОТ ДНЯ
Муж — жене:
— Дорогая, я банкрот! Ты по-прежнему будешь меня любить?
— Да, милый, но мне так будет тебя не хватать!
