Почему Пречистенский бульвар переименовали в 1924 году в Гоголевский бульвар — понять трудно, если не знать, что после девятого вала, смывшего с двухсот улиц и переулков Москвы старинные названия, включая Пречистенку, поднялась в год смерти Ленина очередная волна беспамятства. Не стало Петроградского шоссе, Царицынских улиц, Николопесковских переулков, Варварских ворот, Поварской и Пречистенского бульвара. Назвали его Гоголевским, хотя жил и умер писатель, признанный современниками гением, на Никитском бульваре.
Ходил Гоголь, помышляя сжечь второй том “Мертвых душ”, в церковь Саввы в Большом Саввинском переулке. Она стояла вблизи Девичьего поля, где его друг, историк Михаил Погодин, построил дом в виде русской избы. В нем Гоголь жил и бывал желанным гостем. Туда вела Пречистенка, и, значит, бульвар служил отрезком приятного пути.
Последнюю в жизни обедню страдалец посетил за несколько дней до смерти. По воспоминаниям Погодина, он явился в храм Саввы Освященного до заутрени и исповедался. “Перед принятием Св. Даров за обеднею пал ниц и много плакал. Был слаб и почти шатался”. Храм разрушен спустя шесть лет после переименования бульвара, невзирая ни на его древность, ни на прямую связь с чтимым властью Гоголем.
Мысль установить ему памятник в Москве прозвучала в дни торжеств по случаю открытия памятника Пушкину. В Благородном собрании Достоевский, Тургенев, Аксаков, Островский и рядовые члены Общества любителей российской словесности услышали прочувственную речь с призывом: “Да воздвигнется памятник Гоголю в Москве!”. Там же после заседания 8 июня 1880 начали собирать деньги, по всей России открылась подписка “на составление капитала” Гоголевского фонда. Уральский заводчик Демидов дал 5000 рублей и обещал “еще всю медь, сколько таковой потребуется для отливки статуи и иных украшений памятника”.
Любой профессионал и любитель мог участвовать в конкурсе на лучший проект памятника. 44 работы выставили на всенародное обсуждение, четыре из них щедро премировали. Памятник хотели установить на Арбатской площади, лицом к Знаменке. Прошло 25 лет с начала подписки. Все это время заседал Комитет по сооружению памятника Гоголю в Москве. Но демократия в искусстве потерпела крах. Пришлось “ввиду неудовлетворительности представленных и даже премированных памятников обратиться к более известным скульпторам”. Илья Остроухов, замечательный художник и коллекционер, приглашенный на первое заседание, “доказал, что конкурсы ни к чему не приведут”, и “посоветовал обратиться персонально к Андрееву, отказавшись от конкурсов”. Его бюст Гоголю в Миргороде понравился художнику.
За два с половиной месяца один Николай Андреев выполнил то, что не удалось всем за четверть века. Потомки Демидова пожертвовали 110 тонн штыковой меди.
Гоголя на пьедестале, окаймленном барельефами его героев, установили в конце Пречистенского бульвара, лицом к площади, когда исполнилось 100 лет со дня рождения писателя. Один из наблюдательных журналистов заметил в лице статуи “загадочную замкнутость и сверкающий юмор Гоголя”. Многие большее значение придали скорбной фигуре, закутанной в плащ.
Любимым, как памятник Пушкину, монумент Гоголю не стал. На его месте скульптор Томский установил в середине ХХ века волею “советского правительства” памятник, всем известный. Он стоит в окружении фонарей и львов, охранявших другого, скорбного Гоголя. Ему в конце концов нашли место на Никитском бульваре, 7, во дворе дома, где в камине сгорел второй том “Мертвых душ”.
Воздал должное Пречистенскому бульвару Лев Толстой. В детстве часто его водили туда, куда собиралась с детьми вся знатная Москва. Бульвар напоминал ему “покойную уютную гостиную”. В 22 года будущий писатель снимает дом в Сивцевом Вражке, 34. Не только играет в карты, фехтует, ведет светский образ жизни, но и много читает, в частности Руссо, Стерна. Ведет дневник, решает мучительный вопрос: “как же это сделать, чтобы быть полным человеком и жить с целью?”, начинает писать прозу.
“В первый раз, живши в Москве, — со слов мужа записала Софья Андреевна, — ему пришло в голову описать что-нибудь. Прочитав Voyage Sentimental par Sterne (“Сентиментальное путешествие” Стерна. — Л.К.), взволнованный и увлеченный этим чтением, сидел раз у окна, задумавшись, и смотрел на все происходящее на улице. “Вот ходит будочник — кто он такой, какова его жизнь; а вот карета проохала — кто там и куда едет, и о чем думает; и кто живет в этом доме, какая внутренняя жизнь их… Как интересно бы было все это описать”. Начинает выполнять задуманное и рождается как писатель. Свою московскую квартиру в переулке бульвара описал в начатой здесь “Истории вчерашнего дня”. Входя в пустой дом, испытал неприятное чувство, “должно быть, от того, что не рожден человек, чтобы в 22 года жить холостяком”.
Глазам Пьера Безухова, проезжавшего по Пречистенскому бульвару, открылась изумительная картина темного звездного неба. На бульваре, наиболее близком к Пречистенке и Арбату, пролетело детство многих московских мальчишек, оставивших след в русской истории и культуре.
“Я решил образовать шайку разбойников на Пречистенском бульваре, куда ходил в сопровождении няни Тани. Она предоставляла мне полную свободу, усаживалась болтать с какой-нибудь нянькой на скамейке, а я рыскал по бульвару”. Бой с мальчишками закончился шишкой на лбу будущего поэта Сергея Соловьева, друга Блока и Белого. Допросы и пытки следователей Лубянки свели его в клинику Кащенко, а из нее в могилу.
В ХХ веке нет ни одного классика, который свою жизнь или сочинения не связывал бы с Пречистенским бульваром и с Сивцевым Вражком. Оказавшись в эмиграции, бывшие жители Арбата вспоминали о них.
Александр Куприн учился там, где “находился собственный тир для стрельбы, узкий, но довольно длинный, шагов в сорок, наглухо огороженный от Пречистенского бульвара”.
Иван Бунин: “Небо было черно, чисто блестели фонари под молодой нарядной зеленью Пречистенского бульвара, мягко пахло весенним дождем…”
Борис Зайцев: “На Пречистенском бульваре было пустынно: тени дерев переплетало голубоватой сеткой, изредка пролетал автомобиль…”.
Михаил Осоргин сочинил роман “Сивцев Вражек”.
Андрей Белый: “На Пречистенском бульваре играла военная музыка, неизвестно зачем, и на бульвар пришли многие обитатели домов и подвалов, неизвестно откуда”.
Самый протяженный доходный дом бульвара под номером 29 принадлежал Иерусалимскому подворью и появился в два приема. В конце XIX века его возвел в стиле модерн известный архитектор Каминский, в 1905 году надстраивает двумя этажами архитектор Евланов.
Часть здания, в первом подъезде, занял после революции Наркомат национальностей. Туда на должность “помощника информатора” в ноябре 1918 года Марину Ивановну Эфрон зачислил некто С.С.Пестковский, заместитель наркома, спустя годы расстрелянный бывшим начальником — Сталиным. Вскоре Марину повысили в должности, назначили “помощником заведующего русским отделом”, но на этой первой в жизни службе Марина Цветаева не задержалась в доме на Пречистенском бульваре.
По многим репродукциям известна фотография Сергея Есенина с сестрой Екатериной. В ясный солнечный день они зашли в издательство, очевидно, за гонораром. Возвращались домой с деньгами в отличном настроении по Пречистенскому бульвару. На пути возникла будка фотографа. Узнав в прохожем поэта, мастер предложил свои услуги. Брата и сестру окружили мальчишки с игрушечной гармошкой. Есенин попросил ее, растянул мехи и засмеялся. В то мгновение и щелкнул затвор фотоаппарата.
Приехав в Москву, Михаил Булгаков сразу нашел службу под началом жены Ленина Крупской. Друг предложил ему жить в его комнате. Но “ордер на совместное проживание” ни под каким предлогом приезжему не выдавали, пригрозили милицией. Пришлось ночевать одну ночь в морозном ноябре на скамейке под “синим небом в звездах над Пречистенским бульваром”. Пять предыдущих ночей спал Михаил Афанасьевич у пяти знакомых на кушетке, стульях и газовой плите. В отчаянии написал письмо на имя “Председателя Совета народных комиссаров товарища Ленина”. Подал его отзывчивой начальнице. Передать адресату она отказалась. Красными чернилами на заявлении начертала резолюцию: “Прошу дать ордер на совместное жительство”. И подписала: “Ульянова”, решив судьбу гения русской литературы, который собирался навсегда покинуть Москву.
Триумф после премьеры “Дней Турбиных” в Художественном театре Булгаков и Любовь Евгеньевна, его вторая жена, решили отметить в Сивцевом Вражке, 41, где жил актер МХАТа Степун. Как рассказывала мне Любовь Евгеньевна, столы накрыли во дворе, так много собралось друзей, в квартире всем места не хватило.
“На Пречистенском бульваре раздалась солнечная прорезь, и шлем Христа начал пылать”, — этот огонь увидел Булгаков в “Роковых яйцах”.
В первый день пребывания в Москве герои “Двенадцати стульев” с вокзала направились по адресу, точно указанному в романе: “…Путники выехали на Арбатскую площадь, проехали по Пречистенскому бульвару и, свернув направо, остановились на Сивцевом Вражке”.
Переулок и бульвар неоднократно упоминаются в романе: “На Сивцевом Вражке рояли, мандолины и гармошки праздновали весну”. “Идя из пивной на Сивцев Вражек, Бендер страшно веселился и задирал прохожих”. “Прошли через весь Пречистенский бульвар и вышли к набережной Христа Спасителя”.
Анна Ахматова вспоминала: “Мы шли по Пречистенке, о чем говорили, не помню. Свернули на Гоголевский бульвар, и Осип сказал: “Я к смерти готов”. Судьбу свою Осип Мандельштам предсказал точно”.
Сын присяжного поверенного Евгений Долматовский, родившийся незадолго до революции, бульвар запомнил под новым названием. Он вырос в доме 29, на косяке двери квартиры осталась метка, сделанная, когда исполнилось “Жене 10 лет”.
Над стройкой Московского университета чуть ли не каждый день звучала песня со словами:
Когда взойдешь на Ленинские горы,
Захватит дух от гордой высоты,
Во всей красе предстанет нашим взорам
Великий город сбывшейся мечты.
Слушал песню я и смеялся, потому что вместо гордой высоты видел черные избы деревни на бровке Ленинских гор. И за рекой никакой красы не замечалось, и там тогда чернела другая деревня с церковью. “Ленинские горы” вряд ли запоют когда-нибудь.
Но “Любимый город” и другие шедевры Долматовского обязательно вспомнят, когда наши уши устанут от бешеных ритмов. В родном доме на бульваре последний раз ночевал поэт, когда мать умерла. В память о ней появились стихи:
Где б ни был я, где б ни бывал,
Все думаю, бродя по свету,
Что Гоголевский есть бульвар
И комната, где мамы нету.
Путей окольных не люблю,
Но, чтобы эту боль развеять,
Куда б ни шел, все норовлю
Пройти у дома двадцать девять.
Не прерывая традиции, пишут о бульваре современники. Борис Акунин:
“Интересную картину могла наблюдать публика, гуляющая на Пречистенском бульваре: мчались мимо извозчичьи сани, а в них стоял солидный господин, в мундире и при орденах, по-разбойничьи свистел и настегивал мохнатую лошаденку”.
У Александра Солженицына: “У памятника Гоголю на Пречистенском бульваре — митинг. Публика — самая разная, слушает и стайка гимназисток. Ораторы разных направлений. Большевик успеха не имеет. Тогда он вопит с памятника: “Товарищи солдаты! Не слушайте буржуев, они только заворачивают вам мозги.
Присоединяйтесь к нам, и все эти девки, — показывает на гимназисток, — будут ваши”. В толпе звериный рев солдатских голосов. Гимназистки шарахнулись. Митинг сорван”.
У памятника Гоголю остановлюсь и закончу на этом месте хождение по Пречистенскому-Гоголевскому бульвару и его переулкам.
