Ставка на смерть
Анонимные игроки сообща борются с безумием
Воскресное “после обеда”. Тихий московский дворик. За 20 минут до начала собрания на крыльце наркодиспансера стоит человек с упаковкой одноразовых стаканчиков.
— Вы тут, видимо, главный? — обращаюсь к нему.
— У нас нет главных. Главное, что ты пришел, — отвечает он, приняв меня за новичка. — Заходи, сейчас чайку заварим.
Так в компании анонимных игроков меня сразу приняли за своего.
Мужчины на грани срыва
К назначенному часу пришли еще пятеро. Все мужского пола, большинство — в районе тридцати. Парень с волевым лицом спортсмена сел в торце стола. Открыл маленькую брошюрку и начал читать вслух:
— Мы признали свое бессилие перед азартными играми, признали, что наша жизнь стала неуправляемой. Пришли к убеждению, что только сила, более могущественная, чем наша собственная, может вернуть нам здравомыслие и нормальную жизнь…
Прочитав первые два пункта из “Программы выздоровления”, ведущий передал книжечку соседу. Дальше читали по кругу — кто уверенно, как “Отче наш”, кто по слогам, запинаясь и спотыкаясь. Когда закончили, снова заговорил ведущий:
— Прошу высказываться тех, у кого за время с последней нашей встречи в жизни случились острые ситуации.
Сразу поднял руку парень, похожий на известного прибалтийского актера:
— Влад, зависимый игрок. Дата последней ставки — 28 мая 2008 года.
Все похлопали. После паузы Влад продолжил:
— Вчера поссорился с женой. Состояние было как перед срывом. Ушел из дома. Хорошо, что сегодня группа, решил дотерпеть до группы. Понимаю, что для меня самое главное в жизни — не играть. Если снова начну играть, ничего не будет: ни семьи, ни детей, ни меня самого.
Руку поднял следующий:
— Олег, зависимый игрок, дата последней ставки — 20 марта 2007 года. (Все снова похлопали.) Меня всю неделю выстегивало на ругань. Искал малейший повод, на работе наехал на сотрудника. А в четверг был кризис. Отвел детей в бассейн. Пока ждал их, было полтора часа свободного времени. И тут меня накрыло: потянуло в кинотеатр, к игровым автоматам. Чисто скоротать время. Не знаю, что удержало, но вместо этого я позвонил анонимному брату, мы поговорили минут 20, я попил кофе, и меня постепенно отпустило.
Больше ни у кого острых состояний за неделю не случилось, слово снова взял ведущий:
— Предлагаю такую тему сегодняшнего собрания: “Что мне помогает не играть?” Прошу высказываться. Добро пожаловать.
Руку поднял мужчина, с виду чуть старше остальных:
— Александр, зависимый игрок, дата последней ставки — 11 октября прошлого года. (Аплодисменты.) Мой рецепт такой: я сменил работу. Новая работа не оставляет свободного времени на такие вещи, как игра. Но не скрою: если вдруг оказываешься рядом с заведением, тянет зайти. Когда такое сильное желание возникло последний раз, вспомнил о том, что у меня скоро годовщина выздоровления. Решил не портить себе юбилей. Благодаря высшей силе и вам сегодня не играл.
— Спасибо, — нестройным хором отзываются остальные участники.
Больше желающих высказываться пока не видно, и ведущий объявляет перерыв. К этому времени число анонимных игроков в небольшой комнате увеличилось до двенадцати, среди подошедших — две женщины.
Однажды в Америке
Считается, что движение анонимных игроков началось со случайной встречи двух американских джентльменов в январе 1957 года. Проигравшиеся вдрызг товарищи по несчастью “пожалились” друг другу на жизнь и поплакались в жилетку. После чего стали регулярно встречаться. Вскоре оба заметили, что с тех пор, как они вместе, к игре их тянет все меньше. А уже 13 сентября того же 1957 года в Лос-Анджелесе прошло первое собрание группы анонимных игроков — АИ.
В России первая группа появилась 7 лет назад. В Москве таких сообществ сейчас несколько, есть АИ и в других городах. Многие специалисты-наркологи считают такие группы самопомощи самым эффективным методом борьбы с болезнью.
А то, что игромания — болезнь, уже научно доказано. Несмотря на отсутствие химического реагента, воздействующего на организм, азартные игры вызывают точно такую же зависимость, как и у наркоманов. Причем изменения в организме игрока тоже происходят на биохимическом уровне.
Развести олигарха
После перерыва ведущий напомнил тему собрания и снова предложил высказываться.
— Эдуард, зависимый игрок, — взял слово один из участников. — Дата последней ставки — 20 октября 2007 года. Перед тем как попасть в группу, я вплотную занимался поисками брошюры для самоубийц. Хотел все сделать по науке, потому что боялся осечки. Сейчас ловлю себя на мысли, что память о том состоянии, тот страх стали ослабевать, поэтому решил снова ходить в группу. Чтобы самому себе напомнить.
Борис, выступивший следом, на вид самый молодой в группе. При этом стаж выздоровления у него самый внушительный — с 17 августа 2003 года.
— Когда денег нет — понятно, — делится он тем, что его в данный момент волнует. — Есть понимание, что можешь пропасть. Это состояние мне хорошо знакомо — еще шесть лет назад случалось жить на вокзале. А сейчас деньги есть, свой бизнес, институт, все идет в гору. И возникают сомнения: а что если совсем богатая жизнь наступит? Удастся ли тогда удержать себя от игры? Поэтому и не прекращаю ходить в группу. Благодаря высшей силе и вам сегодня не играл.
Чуть позже мы поговорили с Борисом с глазу на глаз. Несмотря на юный вид, ему тридцать. Он говорит, что его история типична для всех игроков:
— Началось еще в школе — сика, очко, трясучка. Закончилось водкой, наркотиками, криминалом. Потом остановился, поступил в богословский институт. А в 2002-м решил сыграть в рулетку. И проиграл все: деньги, друзей, доверие. Ради денег на ставку грабил, воровал. Когда вынес все из квартиры, родители сказали: “Иди живи в лесу”. Если среди ночи проигрывался, шел ночевать на вокзал. Потом узнал про анонимных игроков. Причем первый раз в группу я пошел, чтобы добыть денег — развести какого-нибудь не до конца разорившегося олигарха…
“Я пойду своим путем”
Во второй части собрания запомнились еще два выступления. Дмитрий (дата последней ставки 20 августа 2008 года) приезжает на собрания откуда-то из-под Рязани, за 300 км:
— Пока выполняю только первый пункт: посещайте группу как можно чаще. Ничего другого не делаю. Но это работает. Не знаю как, но работает. Благодаря высшей силе и вам сегодня не играл.
Потом поднялся богемного вида молодой человек с заживающей ссадиной под глазом:
— Алексей, зависимый игрок. Последняя ставка — вторник, число не помню.
Ему хлопают даже активней, чем другим. Из сумбурного рассказа вырисовывается крайне противоречивая фигура:
— Последний раз это было после финала Лиги чемпионов. Закончил сделку — получил очень большую сумму денег. И вот с этим пакетом денег всю ночь ходил от одного заведения к другому, сдавал его в гардероб. Это было безумие — все проиграл. Всегда играю пьяным. Вывод: нельзя пить. Но как только слышу слово “нельзя”, для меня это как красная тряпка — сразу иду пить. Такое же отношение и к группе. Не верю, что она может помочь. Я хочу выздороветь, но каким-то своим хитрым образом — через богатство.
Желание прокомментировать выступление высказывает молчавшая до того Елена:
— В моей жизни был такой случай. Я узнала, что муж приятельницы, тоже заядлый игрок, повесился. Но даже это меня не остановило, все равно пошла в тот день играть. Мне помогла остановиться только групповая терапия.
Истекают два часа, отведенные на собрание. Ведущий кратко подводит итог разговору. Потом все встают в круг и, взявшись за руки, произносят клятву, последние слова которой позаимствованы из католической молитвы: “Господи, дай мне душевный покой, чтобы принять то, что я не могу изменить, дай силы изменить то, что могу, и мудрость, чтобы отличить одно от другого”.
Анонимный игрок Александр: “Дальше был кирдык — смерть или тюрьма”
Мы встретились с Александром — человеком, который вел собрание. Он топ-менеджер строительной фирмы. Год назад переехал в Москву из Питера. Александр спешил на встречу с другой такой же группой АИ, и по дороге в его машине мы поговорили о том, кто такие анонимные игроки и как он сам оказался в их числе.
— Процентов 50—60 в наших группах — это люди, подсевшие на игровые автоматы. 10% делают ставки на спортивные состязания. Остальные — завсегдатаи казино. Они подразделяются на рулеточников и картежников. Типа ВИП-игроки, как они себя считают. Хотя болезнь-то у всех одна. Еще у нас был один человек с зависимостью от компьютерных игр. Моя болезнь связана с автоматами.
— Там же просто кидаешь денежку, от тебя ничего не зависит.
— А нигде ничего не зависит.
— Как ты узнал про АИ?
— Я занимался с психотерапевтом, потому что понимал, что что-то в жизни происходит не то. Я не знал, что это болезнь и как это все серьезно. Психотерапевт мне помочь не смогла и в конце концов сказала: иди к анонимным алкоголикам. Это было в Питере. Я пошел туда и там узнал, что есть анонимные игроки.
— А что в твоей жизни происходило не так?
— Я рос честным парнем, который отвечал за свои слова, не воровал, не врал… А потом получилось так, что все мои жизненные принципы полетели к чертям. Первый раз я украл деньги у друга. Себе объяснил тем, что он мне должен. Мы снимали одну квартиру на двоих, я знал, где лежат его деньги, и я их забрал. А ему сказал: ты же мне должен. А это же реально воровство.
Берешь в долг и не отдаешь. Постоянно врешь, на что и зачем ты взял деньги. Я друга так потерял. Взял у него в долг, а потом отдавал очень долго маленькими частями. Он мне говорил: почему ты ко мне так относишься? Я отвечал: я игрок, я не могу справиться. А он думал, что это блажь. И многие так думают. Я и сам-то толком не понимал, что со мной происходит... Еду на день рождения к дочке, мы разведены с женой, и проигрываю ее подарок, закладываю в ломбард. Неадекватность! Ничего святого! В день рождения второй дочери я проиграл вообще все семейные деньги. И занимал еще несколько раз такие же суммы и все проигрывал. Если честно, это был ужас. Безумие такое, что дальше только смерть оставалась. Поэтому для меня главное — мое выздоровление. Если я не буду работать по программе, быстро наступит кирдык — смерть или там тюрьма. А работа и все остальное прилагается к выздоровлению.
— Расскажи немного о ведении группы.
— Ведущий должен следить за остальными, чувствовать, у кого срыв, кому надо быстрей дать слово. Иногда даже провоцировать людей, чтобы они высказались. Тяжело ведь после срыва приходить. Хочется закрыться и молчать. Секретари следят за датами последних ставок. У нас юбилеи — 3, 6, 9 месяцев, год и т.д. 3 месяца — это абстинентный синдром. Нужно обязательно эти 90 дней отходить в группу. Чтобы остановиться в игре. Следующие 3 месяца зарастают нейротрансмиттеры. 9 месяцев — постабстинентный синдром.
— Нейротрансмиттеры?
— Да. У нормального человека в головном мозге есть по 5 нейротрансмиттеров в каждом полушарии. Я сыграл — трансмиттеры открылись, получили оргазм. В следующий раз, чтобы получить такое же удовольствие, их должно быть больше. У игроков они клонируются — до 70—80 нейротрансмиттеров. Чтобы их все “накормить”, представь, сколько нужно безумия. А когда человек не играет 9 месяцев, они постепенно рубцуются до нормы. Но стоит сыграть — все 70 моментально открываются. Что это значит? Меня накрывает безумие, я не отвечаю за свои действия.
Очень сложно понять, что это болезнь. Все думают так: алкоголь — плохо, наркотики — плохо, а игра — что: развлечение. Я так же попался. От скуки пошел в игровой зал. И выиграл большую сумму. И все. Сработала элементарная жадность. Плюс моментальное удовольствие. Так зародилась моя зависимость.
— У людей, которых я видел в группе, довольно респектабельный вид. Одна из женщин ездит на “Порше”…
— У нас есть еще и миллионеры евровые. Так сумма как раз не важна. Есть же состояние внутри — говно полное, дно. Даже если деньги еще какие-то есть. Полтора года назад у меня не было вообще ничего. Пока деньги оставались, шпилился каждый день. Потом не стало денег даже на метро, я мог неделю не есть, ходил оборванцем.
Когда есть здравомыслие, ты можешь прийти к работодателю и сказать: я умный, пронырливый, хочу работать у вас. И ты получаешь работу. А если твой мозг нацелен только на то, чтобы добыть денег на игру, то работодатель, конечно, увидит это безумие в глазах. Скажу за себя. Я же феноменальный человек. В плане изворотливости, поведения в трудной ситуации. Сколько мне врать приходилось! Я проигрывал такие бешеные деньги фирмы, но выкручивался, и мне еще зарплату платили!
— И как же ты объяснял?
— По-разному. Службе безопасности — на их языке: через мат, термины типа “грузанули”, бла-бла-бла. Жене вообще можно было что угодно говорить — от потерял до одолжил. Еще кому-то — на милицию часто списывал. Мол, отбирают деньги. Единственное, чего я не делал, — будучи мастером спорта по боксу, никого не бил на улицах. Это была бы последняя точка. И я уже даже готов был однажды инкассаторов шлепнуть. Слава богу, не дошло.
— Участникам группы АИ помогают рассчитаться с долгами?
— Нет. Только дают рекомендации, как общаться с кредиторами. Как нужно поступать, когда идет финансовое давление, когда должен одному, второму, пятому, десятому… Как себя вести, чтобы оставалось время на выздоровление. Когда я пришел, у меня были одни долги…
— Можешь сказать, сколько?
— Я не оценивал. Мог квартиру купить, и даже не одну. Дело не в размере долга, а во внутреннем ощущении… Первым делом нужно всех обзвонить и сказать: я готов отдавать, но не сейчас. Можем составить приемлемые графики для меня и для вас. Но грузить меня без толку, потому что я зависимый игрок. В 99% случаев такой подход помогает. А если финансового давления нет, я начинаю доверять группе, хожу в группу, устраиваюсь на работу, начинаю выплачивать долги по графику. Я 5 лет назад взял кредит в банке, очень большую сумму. И в тот же день проиграл. До сих пор выплачиваю, сейчас последние платежи. Каждый раз, когда несу деньги, у меня сердце рвется: это же мои деньги, жалко. Зато это напоминание: почему у меня этот долг? — потому что я играл.
— Сколько всего анонимных игроков в Москве?
— Я знаю больше 100. Из 10 пришедших остается один. Из оставшихся один выздоравливает. Остальным гордыня не дает. Кто-то говорит, что это секта, кому-то не хочется говорить о своих переживаниях… Я много чего перепробовал, но помогла мне только программа АИ.
У меня был период, еще до группы, когда я 8 месяцев не играл. И вдруг сорвался. Это было безумие. Отчаяние от того, что не могу себя контролировать никак. Была ведь надежда, что вот 8 месяцев не играю, излечился. Но я ничего не делал, чтобы выздоравливать, просто на зубах держался. А говорят же, что зависимость, как диарея, — ее нельзя вытерпеть на зубах. Нужно какое-то лекарство. Для меня лекарство — общение с анонимными игроками, с новичками. Один из элементов общения — телефонотерапия. Я 20 человек обзваниваю каждый день. И мне звонят многие. К нам каждые выходные парень ездит из Рязани. Потому что ему дешевле обходится гостиницу снимать в Москве, чем играть. Прилетают люди из Новосибирска, Иркутска.
— Чья-то история тебя потрясла?
— Да они все потрясение. Когда человек говорит, что готов был расстаться с жизнью, разве это не потрясение? Я сам в феврале 2006-го стоял на парапете и готов был броситься на лед. Это как раз в тот день, когда родилась вторая дочь. Мне позвонили: жена родила. И я на радостях решил сыграть. Заехал в клуб на полчасика и всю ночь играл. Потом не мог даже заплатить доктору за операцию, жена в платном лежала. Приехал, сказал врачу, что мы нищие. Он: ладно-ладно, выздоравливайте. Я ушел и хотел разбиться.
