Лично мне в голову бы не пришло сравнивать Ивана Грозного с Менделеевым, но у ТВ свои законы. На канале “Россия” продолжается проект “Имя Россия”, в котором парадоксальным образом переплетаются история, философия, социология и до боли знакомый по другим ток-шоу треп. Дюжина наших знаменитых современников не то спорят о том, кто из 12 великих россиян прошлого более ценен для нашей истории и может стать символом государства и воплощением национальной идеи, не то чинят над ними суд, не то советуют власти нынешней, куда путь держать.
В воскресенье выйдет в эфир третья программа проекта, и, признаться, я жду ее с волнением. Не потому, что есть предчувствие, будто 12 участников “Совета России” сойдутся в рукопашной, хотя... На этот раз будут обсуждать Иосифа Сталина, и я уже успел поспорить, что после эфира минимум на неделю кровавый Отец народов станет самым всенародно любимым, по опросам телезрителей, соотечественником. В этом, видимо, магическая сила ТВ: главный герой передачи всегда выигрывает у остальных. После первого выпуска программы лидерство в рейтинге получил Александр Невский, чью кандидатуру в студии отстаивал митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. После второго выпуска — Петр I, “распиаренный” политическим тяжеловесом и патриархом российской словесности Виктором Черномырдиным. За генералиссимуса слово замолвит генерал армии, участник Сталинградской битвы и Парада Победы 1945 года Валентин Варенников. Не понравилось мне первое место Петра, рад буду поспорить в случае со Сталиным, потому что кажется мне: не о прошлом эта передача, а о будущем…
Умом Россию не понять, и это подтверждают данные голосования телезрителей. Еще летом из сотен наших известных соотечественников была выбрана финальная дюжина, в которую не попали, казалось бы, бесспорные символы страны: Михаил Ломоносов, Лев Толстой, Антон Чехов, Владимир Высоцкий… Вообще, гуманистов, ученых и других людей, которые объективно сделали для страны больше добра, чем зла, в финальной дюжине всего трое. Зато все остальные сплошь тираны — от Ивана Грозного до Иосифа Сталина, военачальники, политики. Любит наш народ кнут, оказывается.
Что заставляет сотни тысяч россиян не просто смотреть, но и участвовать в игре, включающей различные формы голосования? По мнению политолога Леонида Радзиховского, это шоу замещает реальный политический процесс. “Руководство канала достаточно точно вычислило: раз в текущей жизни политической борьбы в России нет, а потребность в ней присуща человеку и обществу, то нужно отправляться за ней в прошлое, в историю”. Ну действительно, кого сегодня может увлечь противостояние между Дмитрием Медведевым и Андреем Богдановым? То ли дело Грозный против Сталина!
Свое объяснение популярности проекта дал его участник Никита Михалков, которому предстоит представлять Петра Столыпина: “Мы (коллегия из 12 “звездных адвокатов”) никого не защищаем и никого не обвиняем, а хотим выяснить, кто сегодня был бы нужен России”.
По состоянию на вчерашний день наименее нужным для России являлся единственный в дюжине представитель науки — Дмитрий Менделеев…
На мой взгляд, проект уникален тем, что собрал столько известных и очень разных людей в одной студии. Ну так дайте им поговорить побольше! Зачем отрывать и без того скромное время программы на длинные нарезки из художественных фильмов, снабженные текстами из книжек для младшеклассников? На таком уровне биографии Петра и всех остальных знает каждый, а ощущение полемики эти вставки ломают.
Сегодня, когда в верхах общества царит согласие, даже любой намек на дискуссию кажется жемчужиной. Вот какой замечательный исторический экскурс в недавней программе сделал Виктор Черномырдин: “Петр не разрешал жениться тем дворянам, которые не выучились. К этому хорошо бы вернуться, а то у нас сначала женятся, а потом начинают думать, как прокормить семью”. Выходит, Виктор Степанович понимает демографическую политику не так, как президент, а реформу образования иначе, чем министерство. Полемика!
А вот уже и спор о реформах в эфире: “Петра не понимали, его ненавидели. Даже сегодня не все понимают, что мы делаем, что уж говорить про то время. Но он переступал через все, и созданное им пережило многие поколения”, — хвалит императора Виктор Черномырдин и сталкивается с контраргументом Никиты Михалкова: “Введя Табель о рангах, он прорыл великую пропасть между элитой и народом”.
Может ли нефтегазовая тематика всплыть на фоне событий трехвековой давности? Оказывается — да. “Мы прорубили окно в Европу, но что нам туда вставили, кроме трубы?” — вопрошает г-н Михалков.
А из спора о том, кто из полководцев нам любезнее, неожиданно вытекает самый актуальный на сегодня геополитический вопрос. “Александр Невский не видел фатальной угрозы со стороны Орды, но стремился остановить шведов и немцев, потому что считал, что они посягают на нашу душу, сознание, систему ценностей, — говорит митрополит Кирилл. — А Петр I тоже бьет шведов, но при этом делает Россию придатком Запада. Мы перестаем быть цивилизационным центром мира и становимся ведомыми”. Конечно, это уже дискуссия не о военачальниках, а о том, на кого ориентироваться России — на рыночный Запад, загадочный Восток или искать свой, особый путь?
Потому, наверное, и есть в числе 12 великих россиян только один поэт — Пушкин, что мало кого интересует, каким должен быть гениальный стихотворец. Но всем интересно, каким должен быть руководитель государства.
