В семье Юрия Гейко и его жены, известной актрисы Марины Дюжевой, три разновозрастных кота: Кузя, Персик и Аксель. До недавнего времени был еще собачий “дворянин” Гоша, который как две капли воды походил на золотистого ретривера — питомца принца Чарльза. Хоть Гошина родословная и окутана тайнами собачьих романов, но любили его ничуть не меньше, чем особу, приближенную к английскому трону.
А возможно, и больше. Иначе он не прожил бы долгих 14 лет.
— Юрий Васильевич, откуда взялся ваш Кузя?
— Это было в 91-м году, я работал тогда в “Комсомольской правде” и ездил на очень красивом “Москвиче-2141”. Однажды летом я спешил с дачи на работу. Надо было срочно позвонить в редакцию, а мобильных телефонов тогда не было, и я смотрел по обочинам, чтобы найти какой-нибудь магазин. И вдруг увидел столовую. Съезжая с дороги, я краем глаза, заметил, что под колеса моей машины какой-то комочек бросился. Я понял, что это животное: то ли котенок, то ли крыса. Резко вывернул руль вправо, чтобы не наехать на живое существо, и боком метров 40 летел по обочине. Чудом ушел от дерева, выровнял машину, все-таки автоспортом когда-то занимался, и остановился.
Бегу к заведующей столовой, показываю удостоверение: “Можно позвонить?” А потом спрашиваю: “Что у вас здесь какие-то ненормальные под колеса бросаются?” Она говорит: “Тут кошка родила шестерых, всех передавили, один остался!” Подхожу к машине, а у правого переднего колеса сидит полосатенький комочек с огромными ушами и смотрит на меня снизу вверх. Я говорю: “Ты живой?” Он: “Мяу!” А жена моя хотела взять котенка, но породистого, а этот помойный! Смотрю на него: “Что мне с тобой делать?” Он опять: “Мяу!” — и полез по моей ноге. Сердце мое не выдержало, я сел за руль, устроил котенка на коленках и поехал в редакцию. А он ползет по мне вверх. Коготки острые, но я руки не могу оторвать от руля, поэтому дую на котенка и вдруг вижу целое сонмище блох! Ужас! Я скинул своего попутчика на пассажирское сиденье, кое-как доехал до редакции, купил молока, налил ему в какую-то посудину и убежал. Прошло несколько часов, я уже и забыл про него, возвращаюсь в машину, а он спит на заднем сиденье.
Повез его на дачу. Тогда в нашем поселке дорог еще не было, и от места, где я оставлял машину, надо было пройти метров триста. Иду, держу котенка на плече и думаю: как же его назвать? Жена сейчас увидит, и начнется: “Зачем ты его подобрал?” Пока шел, решил назвать его Кузькой, чтобы маму звали Кузькина мать. Маша меня встречает, видит это чудовище с огромными ушами: “Ой!” Она приняла его мгновенно. Не надо было ничего говорить.
— Даже блохи не испортили впечатление?
— Мы сразу взяли теплую воду и специальное мыло. Только стали опускать котенка в воду, как все это блошиное сообщество стало подниматься ему на голову. Мы насекомых снимали горстями. А бедный котенок все понимал. Коготками держался за края тазика, смотрел на нас и даже ни разу не мяукнул. Но наступил трагический момент, когда пришлось его обмакнуть с головой, чтобы все блохи исчезли навсегда. Он не издал ни звука. Понял, что его берут. Буквально через день мы пошли купаться, он бежал за нами, как собачка. Но самое потрясающее произошло, когда мы с Машей вошли в воду. Кузя шагнул за нами и поплыл. С тех пор прошло 17 лет. Он живет с нами. Кузька очень умный, все понимает, по человеческим меркам ему уже 90 лет, и я с содроганием жду момента, когда его не станет.
— Второй кот в вашем доме, наверное, появился не столь драматическим образом?
— Рыженького я подарил Маше три года назад на 8 Марта. Мне хотелось что-нибудь по контрасту, и я пошел на Птичий рынок, чтобы купить светленького персеночка. Но попался рыжий, а это уже диагноз. Настороженные глаза, постоянная готовность к бою, к подлостям человеческим. Но самые потрясающие моменты бывают, когда я сижу за компьютером, а он морду просунет в дверь и смотрит на меня выжидающе: “Ты как?” Я ему говорю: “Иди!” Хлопаю по коленке, он взбирается и подставляет себя для ласк. Но если другие кошки в такие моменты забывают обо всем на свете и блаженно мурлычат, то этот в любую секунду настороже.
Когда в первый раз мы вывезли Персика на дачу, думали, что он станет охотником. Ничуть не бывало! Нам пришлось вытряхивать его из переноски. Он боялся всего: бабочек, стрекоз и шевелящихся листиков. Даже мыши, которых на даче в избытке, его не интересовали. Он первый залег отдыхать на веранде.
— Судя по всему, это вы сделали жену кошатницей! Третий котик — тоже ваше приобретение?
— Это любимец моей жены, она назвала его Аксель, в честь Плющенко. Маша — фанатка этого фигуриста. Я бы не удивился, если бы она назвала котенка Двойным Ритбергером или Тройным Тулупом. Но он Аксель. Как говорят мои сыновья, это существо, не обремененное сознанием. У него огромные распахнутые голубые глаза и такая наивность на мордочке, будто все в его жизни впервые. До него у нас тоже был серенький котенок, но его украли. Он был доверчивый, шел в любые руки. Мы все, но особенно женщины, так устроены, что любим тех, кто нас любит. Тот котик на руках у жены засыпал, его можно было повесить на шею, как лисью горжетку. Аксель такой же. Маша потратила тонну бензина и кучу времени, но все-таки нашла то, что хотела. Выбрала его по взгляду — восторженному, ничего не понимающему. Принесла домой, и два наших кота восприняли новенького в штыки. Пришлось загородить котенка в тупиковой комнате, пока усатые старожилы к нему не привыкли.
— Можно интимный вопрос? Ваши коты кастрированы?
— Да. Когда встал вопрос о кастрации Кузьки, я был против. Из мужской солидарности. Не хотелось лишать его больших удовольствий. Но моя позиция изменилась, когда я прочитал дневники Льва Николаевича Толстого. С возгласом: “Маша! Едем к ветеринару!” — протянул жене томик, где была фраза о том, что истинная мудрость наступает одновременно с импотенцией. Мы сели в машину и поехали в ветеринарку. Кастрация в 91-м году стоила 14 рублей. Даю ветеринару 50 рублей и говорю: “Доктор, сделайте как себе!”
