Банкир Алексей Френкель — главный обвиняемый по громкому уголовному делу об убийстве первого зампреда ЦБ РФ Андрея Козлова на второй день закончил выступать с последним словом в Мосгорсуде.
В среду Френкель не успел сказать всё, что хотел. Во-первых, подготовленное им обращение к присяжным оказалось довольно объемным. Во-вторых, несколько раз судья прерывала его и удаляла присяжных из зала, поскольку, по ее мнению, он говорил не то, что положено говорить в последнем слове (фрагменты его речи опубликованы на сайте “МК” в материале “Френкелю не дали договорить”).
А суть его обращения в среду сводилась к тому, что ему не дали возможности представить присяжным доказательства его невиновности.
— За девять месяцев, пока шел процесс, мы с вами были в зале поочередно — то был я, вас удаляли, то удаляли меня, — обращался он к заседателям… — Кто-то постоянно решал за вас, что важно, а что не важно…
Также он призывал присяжных не делать вывода о его виновности только потому, что он банкир.
Но судья неоднократно предупреждала его, что эта речь не соответствует требованиям закона, и просила касаться только того, что уже было исследовано в суде. В конце концов заседание было прервано, поскольку, по мнению председательствующей, “Френкель препятствует отправлению правосудия”.
В четверг картина повторилась.
— Я оказался здесь из-за нулевой гибкости спины… потому что не платил, когда мне, банкиру, говорили “плати”. Потому что был в банковском сообществе белой вороной и не играл по их правилам, первым стал судиться в суде, — сказал присяжным Френкель, чем опять вызвал недовольство судьи, которая снова прервала заседание.
— Мои банки полностью рассчитались с вкладчиками, — успел сообщить присяжным Френкель, когда коллегия вернулась в зал. — Я не сомневаюсь, что вы отличите вопрос “Доказано ли, что убийство совершил Френкель?” от вопроса “Нравится ли вам Френкель?”.
Выступление Френкеля было прервано трижды. По словам адвокатов, он намерен был в четверг изложить полный анализ доказательств обвинения, который занимает около 60 страниц рукописного текста. Но не стал это делать. Все равно не дадут. Другие подсудимые, по словам их защитников, напротив, собирались говорить предельно кратко. Впрочем, если до них дойдет очередь.
