В прошлом году главное учебное заведение России отметило свое 20-летие. Солидный срок, солидная кадровая отдача — тем более с учетом того, что нынче повсеместно стремительно падает качество художественного образования. А в академии Ильи Глазунова бережно хранят высокие традиции передачи знания от мастеров студентам, заложенные еще Императорской академией художеств в Санкт-Петербурге…
Более полугода назад Ученый совет академии обратился в Правительство РФ с предложением о переименовании вуза в Российскую академию живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова. Ведь именно его энергией и стараниями она, академия, была двадцать с лишним лет назад создана, отреставрирована, оборудована, заботою его — как ректора — жила все это время… и теперь иначе как “глазуновкой” ее никто не называет.
Однако, несмотря на одобрение самых влиятельных и авторитетных лиц России (например министра культуры г-на Авдеева), вопрос о переименовании затормозился где-то в недрах Департамента культуры и образования Правительства РФ. Иные чиновники говорят: “А при чем здесь Глазунов? Пришел-де на все готовое, а теперь хочет присвоить свое имя!” На готовое, говорите? Так ли это?
…Знаменитый дом Юшкова на Мясницкой, 21 (архитектор Баженов). До 1920 года здесь располагалось Московское училище живописи, ваяния и зодчества, в котором учились и работали Перов, Нестеров, Васнецов, Серов, Саврасов, Левитан и др. В 1987 году Илья Глазунов, одержимый убеждением, что “школа для художника — это крылья”, решил организовать новое учебное заведение — свою академию.
— Я специально подъехал на Мясницкую, 21, и невольно залюбовался могучей колоннадой здания, выдержанного в лучших традициях классицизма, — рассказывает мастер.
Но тогда там уже давно “жили” 22 разнопрофильных советских учреждения, не очень заботившихся о сохранении памятника культуры.
— С какой скорбью мы смотрели на изуродованные стены, которые помнили работавших здесь великих живописцев прошлого! — вспоминает Илья Сергеевич. — Сколько понадобилось усилий и хождения по правительственным кабинетам, чтобы восстановить хотя бы наполовину это славное здание!..
Российская академия официально берет свое начало от постановления правительства, но чтобы получить подписи всех руководителей, задействованных в этом постановлении, Илье Глазунову надо было пройти целую цепочку согласований.
Геннадий Стрельников, проректор академии по общим вопросам:
— Вся эта цепочка действовала и подписывала только благодаря тому, что за именем Российской академии живописи, ваяния и зодчества была мощная фигура Ильи Сергеевича — человека, который мог убедить, человека, который пользовался у великих мира сего большим авторитетом.
В каком же виде добился и принял Глазунов баженовское здание?
— С 1953 по 1962 гг. здесь располагался Физтех (МИФИ), — рассказывает Наталия Потапова, декан факультета архитектуры, — многие физики заканчивали здесь свое образование. После 62-го — около двух десятков организаций, преимущественно военного профиля. И мы — люди, призванные охранять культурное наследие, — смотрели на все это с содроганием. Дом никогда не реставрировался, нагромождены были эти клетушки, все в аварийном состоянии; впервые пришли сюда — как после Куликовской битвы, разруха и погром…
Илья Сергеевич мог бы сделать обычный ремонт, побелить-подштукатурить, сохранить клетушки-перегородки, но он замахнулся на храм. И доказал, как надо восстанавливать памятник культуры — с предельным к нему уважением, бережным отношением к деталям. К тому же именно Глазуновым для окончания реставрации были привлечены не только государственные, но и личные средства.
— Ведь вот какой важный момент, — продолжает г-жа Потапова, — по всему дому, по всем галереям и залам ходят студенты — здесь нет запретных мест. Они — в храме, они — в музее, и это оказывает мгновенное воздействие. Здесь молодой человек не позволит себе хулиганства, вандализма, а не как в других вузах — все заброшено, исписано, обшарпано… ужас!
Здесь каждая мелочь сделана с большой любовью, все продумано до тонкостей. Интерьеры, лепнина, старинная мебель, особо выставленный свет. И это вызывает ответную реакцию ребят. Им интересно, уютно, просторно, не хочется никуда уходить… Дети учатся быть гражданами и творцами.
Стрельников:
— Все мы, проходя по этим залам, энергетически подзаряжаемся, это придает нам силы, потому что такого вуза более нет нигде!
…В прекрасных исторических интерьерах развешаны лучшие дипломные работы выпускников, и многие из них, по словам Ильи Сергеевича, достойны Третьяковской галереи. Разве нынче подумаешь, что по всем этим лестницам и коридорам еще 20 лет назад бегали крысы, а в залах жили бездомные?..
— Глазунов буквально выстрадал это здание, потом и кровью. Тогда, в 80-х, мы и не мечтали его получить, ибо понимали, что за домом “закреплена” проблематика по атомной энергии, боеприпасам… Когда пришли сюда, стояла масса коробок с “радиоактивным” крестом — набегались, проверяя, есть ли здесь радиация…
Рассказывает г-жа Хасьянова, декан факультета живописи:
— Как можно забывать о подвиге Ильи Глазунова? Помню, только сделали ремонт, Илья Сергеевич после обширного инфаркта ходил в 40-градусную жару и сам развешивал все картины. Наш первый выпуск так и говорил: “Мы поступали в руины, а выпустились из дворца!”
Все знаменитости, побывавшие в гостях у Ильи Сергеевича, лишь зачарованно разводили руками. А Владимир Путин, приехавший сюда в декабре 2006 года, оставил в альбоме такую надпись: “Поздравляю преподавательский, творческий коллектив с высокой планкой, которую вы держите при подготовке студентов, воспитывая их на лучших традициях отечественной художественной школы. Гордимся Вами!”
Да, не только форма, но и содержание академии, то есть ее образовательная система, — на самом высоком уровне. Как говорит Илья Сергеевич: “Мы остались единственными, кто работает и обучает молодых по системе великой русской школы реализма. Мы — единомышленники, нас объединяет вера в большое искусство, в великие имена — Рублева, Рафаэля, Микеланджело, Шекспира, Достоевского, Сурикова, Нестерова… Одни идеалы у всех. Ведь здесь самоотверженно работают самые знающие, опытные, талантливые художники России!”
— Очень важно, чтобы сегодняшнее поколение не было одурачено, — говорит Михаил Лебедянский, проректор по научной работе, — надо знать, что мы не Иваны, не помнящие родства, что за плечами у нас — великая культура, и наша задача — возрождать ее и преподносить молодежи. И благодаря Илье Сергеевичу мы — педагоги и студенты — получили возможность дышать атмосферой великого русского искусства.
Где еще можно увидеть, чтобы ректор давал уроки первокурсникам? Илья Сергеевич — постоянно при своих питомцах. Или в каком еще вузе сейчас студенты ездят на практику? А в академии Глазунова — пожалуйста: обязательные командировки в Санкт-Петербург — ребята проходят школу анатомического рисунка, пейзажа, портрета, копийной живописи в Эрмитаже, после чего сдают обязательный экзамен…
— В России, да и вообще в мире, очереди стоят на интересных реалистичных художников, — говорит сын мастера Иван Ильич Глазунов (зав. кафедрой историко-религиозной живописи), — люди хотят просто человеческие картины — лес, поле, пейзаж, хотят видеть историю своего народа… Тема реалистичной живописи — вечная. Поэтому академия повернута лицом к народу — пройдите среди картин выпускников: здесь свежий воздух, здесь хочется жить!
И нельзя забывать, что за каждым мазком, за каждой картиной, за каждым элементом потрясающих интерьеров — личность Ильи Глазунова. Геннадий Стрельников:
— Поэтому так нехорошо, что решение вопроса о присвоении академии имени Глазунова заторможено. Хотя весь Ученый совет единогласно проголосовал “за”, обратился с просьбой в правительство, и никто из официальных лиц не мог отказать в этом; остались лишь те, кто пытается представить дело так, будто мы пришли на все готовое и теперь хотим переименовать “старейшее учебное заведение”.
Так если это “старейшее” 20 лет назад буквально из руин создано самим Глазуновым? В Москве масса учреждений культуры, в названии которых значится имя основателя, — на каких же основаниях в этом отказывают Академии Глазунова?
— Да нас Российской академией живописи никто и не называет, — восклицает г-жа Хасьянова, — кто приходит или звонит: “Нам надо в Академию Глазунова”. И правильно говорят: это его детище. Детище и подвиг его жизни. Вот почему только в России нужно непременно умереть, чтобы оценили твои достижения?!
