Глава МВД Рашид Нургалиев уже не раз констатировал, что количество тяжких и групповых преступлений среди подростков в России заметно снизилось. За восемь месяцев нынешнего года их было на 15 процентов меньше, чем за тот же период прошлого года. Кстати, есть абсолютно объективный показатель, подтверждающий достоверность сказанного, — в подмосковных тюремных камерах, предназначенных для несовершеннолетних преступников, есть свободные места.
Например, в Серпуховском СИЗО в лихие девяностые число заключенных подростков порой зашкаливало за сотню. Сегодня их здесь 16. За добрые дела сюда не попадают. Вот и эти сидят за тяжкие и особо тяжкие преступления.
И именно к ним приезжали на днях самодеятельные артисты из Серпуховского района. Кстати, в тюремной практике это явное новшество. В колониях для осужденных появление артистов — дело давно обыденное. Но тут речь об учреждении иного характера. Сюда и журналистов не больно-то пускают — требуется куча согласований и разрешений. А тут и танцоры, и музыканты, и толпа пишущей, снимающей братии.
Аскетичного вида местный клуб явно праздников не ведает. Из украшений — три стенда, посвященных истории учреждения. Благо она весьма богата. Здешнюю тюрьму впору туристам демонстрировать: есть сведения, что в основном здании, точная дата строительства которого не установлена, останавливалась Екатерина II. До капремонта, который тюрьма пережила три года назад, в камерах можно было рассмотреть остатки некогда богатых лепнины и росписей. Зато теперь коридоры напоминают о незатейливых двух-трехзвездных гостиницах, впрочем, как и камеры (чуть не сказала “номера”) для несовершеннолетних. С той только разницей, что здесь кровати двухъярусные.
Мы ждали, что зал заполнится до отказа. А пришло 13 бритоголовых пацанов под приглядом охранников. Никакого интереса к происходящему не проявляли. Пытались пошептаться, но, получив предупреждения охраны, притихли. И все-таки стали наблюдать за тем, что им демонстрировали сверстники. Редкие хлопки показали: не безучастны к сценическому действу. Потом хлопки стали и громче, и чаще. А стриженые затылки потеряли первоначальный напряг.
В какой-то момент в душе проснулась жалость к в общем-то мальчишкам. Но ровно до того момента, пока не заглянула в их глаза. Там — ноль. Пустота. Не во все лица всматривалась, но в большинство успела глянуть и ужаснуться. Позже, интересуясь, по каким делам проходят пацаны, я только усугубила это чувство.
Неужели вон тот щуплый шестнадцатилетний парень мог убивать сверстника в компании с двумя подельниками? Убивать целенаправленно — металлической трубой, резать разбитой бутылкой? А этот, с крошечной челкой, по-детски щурящий глаза, — насильник. Тот, со смешливым изгибом губ, едва не стал убийцей собственного друга. Причем убийство готовил заранее.
К ним? С концертом?!
Во-первых, парни пока не осуждены, а только ожидают суда и приговора. Во-вторых, тюрьма — учреждение, которое должно перевоспитывать любых попавших сюда людей. Такие доводы приводили здешние работники.
— Работа с несовершеннолетними должна проводиться с первых же дней их пребывания в учреждении. Одними жесткими запретами тут не обойтись. Подростковый возраст — самый сложный, непредсказуемый. Его особенности со счетов не сбросишь. Нужна помощь психологов. А их в штате только двое. Причем конкретно с несовершеннолетними работает лишь один, — говорил начальник СИЗО Сергей Зайцев. — Мы намерены приглашать разных специалистов, работающих с подростками, создадим условия для своего рода кружков по интересам.
— Не тюрьма, а прямо лагерь пионерский.
— Напрасно иронизируете, — останавливает Сергей Владимирович. — Я понимаю, что пока трудно поверить в хороший итог. Но пробовать стоит. Мы собираемся периодически анализировать результаты эксперимента. Верю, что в любом случае не прогадаем. Те, кто здесь оказался случайно, будут исправляться, меняться. Ну, а кто твердо решил связать себя с преступным миром, те туда и уйдут.
Наверное, Зайцев прав. В конце концов не из тех он людей, которые идут на эксперимент, не просчитав все “за” и “против”. Открыл же он доступ в учреждение трудным подросткам, которых сюда приводили взрослые из специализированных служб на своего рода экскурсию. И что? Теперь эти взрослые не без гордости констатируют, что почти все пацаны и девчонки, побывавшие недолго за стальными дверями и забором, обтянутым колючей проволокой, пусть и не сделались в одночасье паиньками и “ботаниками”, но приводов в милицию стараются избегать.
Итогом “концертного дня” стало анкетирование всех “сидельцев”. Их спрашивали, стоит ли подобные мероприятия проводить. Ответ был однозначный: стоит. И это при подростковом-то отрицании всего и вся. Уже неплохой итог первого, как сказали бы в армии, неуставного контакта.
