“Последний рыцарь коммунистической эпохи”. Здесь нет преувеличения: Михаилу Соломенцеву действительно суждено было оказаться последним в череде легендарных членов брежневского Политбюро, которые постепенно, один за другим уходили из жизни. Михаила Сергеевича не стало в феврале нынешнего года, а 7 ноября ему исполнилось бы 95 лет. Накануне юбилея видного партийца-долгожителя корреспондент “МК” встретился с его внуком, Михаилом Соломенцевым-младшим.
— Дед на протяжении 12 лет — с 1971 по 1983 г. — занимал пост российского премьера — председателя Совета Министров РСФСР, — начинает разговор Михаил Юрьевич. — Дольше него за всю историю никто на этой должности не задерживался. Был патриотом России и на заседаниях, проводимых на самом “верху”, не боялся отстаивать ее интересы: “Хватит затюкивать Россию!”. Выступал очень резко с критикой сложившейся традиции, когда “центр” в ущерб РСФСР “подкармливал” другие союзные республики.
Теперь, наверное, мало кто помнит, что именно Михаил Сергеевич Соломенцев в начале своего премьерства сумел довести до конца уже фактически “умерший” тогда проект постройки здания правительства — того самого Белого дома.
Когда дед пришел руководить Совмином Российской Федерации, тот располагался в каком-то совершенно убогом корпусе на Делегатской улице, вот и пришлось проявить настойчивость, чтобы у министров появилось достойное место для работы. Новое здание на набережной Москвы-реки в кулуарах называли “трактором” и даже “креслом Соломенцева” — вроде бы в облике этого сооружения угадывается некое подобие монументальной кабинетной мебели.
Можно вспомнить и еще несколько забытых со временем фактов. Михаил Сергеевич добился, чтобы были выделены первые валютные средства на создание знаменитого ныне федоровского офтальмологического центра в Москве. Дед рассказывал, как к нему пришел однажды никому еще толком не известный тогда врач Святослав Федоров, принес в потертом чемоданчике образцы своих аппаратов, протезов… Была и другая подобная встреча в премьерском кабинете: ортопед-новатор Гавриил Илизаров рассказал о разработанной им методике лечения укороченных конечностей. Соломенцев взялся помочь с созданием специального медицинского центра, однако с просьбой Илизарова “прописать” это учреждение в столице был не согласен: “Разве на Москве свет клином сошелся?” В итоге для илизаровского института определили место в Кургане…
— До того как занять пост предсовмина, Михаилу Сергеевичу довелось пройти много “ступеней роста”: директор завода, председатель совнархоза, 1-й секретарь обкома, заведующий отделом ЦК КПСС…
— В Москву, в аппарат ЦК деда перевели из Ростовского обкома по предложению Брежнева. У них с Леонидом Ильичом были очень хорошие отношения…
— Наверное, и к охоте генсек Михаила Сергеевича пристрастил?
— “Ружейным промыслом” дед увлекался с детства. Тогда необходимость простая была: жили в деревне под Ельцом, голодное время, мать заболела, вот и пришлось маленькому Мише стать кормильцем — ходил с ружьем, стрелял голубей “на суп”. А потом уж действительно охота превратилась в одно из любимых занятий на досуге. (К слову сказать, в том числе и на почве “охотницких” пристрастий дед в свое время сблизился со знаменитым писателем Михаилом Шолоховым. Когда молодой 1-й секретарь Ростовского обкома партии Соломенцев приехал в первый раз в станицу Вешенскую познакомиться с классиком, Шолохов угостил его необычным блюдом: подана была на стол особо приготовленная губа лося, подстреленного накануне писателем.) Другое увлечение деда — водные лыжи вплоть до 75-летнего возраста просто обожал на них гонять. В основном, конечно, этим занимался во время отдыха на Черном море, хотя иногда и по Москве-реке катался… Плавал отлично. Бывало, они на пару с бабушкой моей, Надеждой Николаевной, уплывали за километр, за два от берега. И вместе с ними — делать нечего! — охранник отправлялся: либо тоже вплавь, либо неподалеку на лодке подстраховывал.
— Почему произошло превращение Соломенцева из российских премьер-министров в председатели Комитета партийного контроля при ЦК КПСС?
— На самом деле дед никогда за свое премьерское кресло не держался и даже пару раз сам просил Брежнева отпустить его на пенсию. А тот только матюкался в ответ: “Да ты что?!!” Когда к власти пришел Андропов, он почти сразу же предложил Михаилу Сергеевичу возглавить КПК: там новому лидеру требовались “чистые руки”, а у Соломенцева репутация в этом смысле всегда была безукоризненная.
— Как относился Михаил Сергеевич к возвышению своего тезки — Горбачева?
— Закоперщиком той компании по выдвижению был Громыко. Именно он устроил обзвон всех членов Политбюро, интересуясь у каждого, как он относится к тому, чтобы сделать генсеком Горбачева. Состоялся такой разговор и с дедом.
На поставленный вопрос он ответил лаконично: “Единственным преимуществом этого кандидата является его молодость. Каких-либо других преимуществ я не вижу!”.
— Наверное, этим и объясняется случившаяся именно при Горбачеве “отставка” М.С.Соломенцева из Политбюро?
— Нет. Он сам пришел к новому генсеку с просьбой отпустить его на пенсию. Но Михаил Сергеевич предложил поработать еще некоторое время в КПК, пока не появится достойная кандидатура преемника. Так что уйти на покой деду удалось лишь в 1988-м.
— В это время уже вовсю вырастала на российском политическом горизонте фигура Ельцина…
— С Борисом Николаевичем они познакомились гораздо раньше, когда Ельцин руководил Свердловской областью и часто приезжал в столицу по делам: то мяса нет, то яйца закончились… Как председатель КПК дед даже вызывал “главного свердловчанина” на ковер. Вспоминал потом в нашем семейном кругу, что разговор шел на повышенных тонах. Дед считал Бориса Николаевича довольно слабым руководителем-хозяйственником и был даже не удивлен, а возмущен, когда Ельцин занял пост Президента России.
После отставки М.С.Соломенцев прожил еще 20 лет. В отличие от многих своих бывших коллег по партийной элите никакого дискомфорта от пенсионного статуса Михаил Сергеевич не испытывал — погрузился в дела семейные, нянчил только что появившуюся на свет правнучку, по-прежнему часто ходил на охоту (не изменял любимому увлечению вплоть до 88-летнего возраста)… А вот богатств каких-то у бывшего премьера и члена Политбюро к пенсии так и не скопилось. Единственное сокровище — отличная библиотека, насчитывавшая около 10 тысяч томов.
