Лора Буш без ума от Достоевского

Репортер “МК” побывал на съемках проекта “Имя России”

Съемки каждого выпуска проекта “Имя России” проходят в обстановке повышенной секретности. И тому есть основания: каждый из VIP-экспертов передачи — лицо по-своему знаковое и неординарное. Поэтому именно им доверили миссию представлять и обсуждать 12 исторических персонажей, один из которых в конце года получит звание “Имя России”.

Заурядного вида розоватый ангар близ “Останкино” — с проходной и милицией. Интересуюсь: “Здесь снимают “Имя России”?” Уклончивый ответ из маленького окошка: “Может быть”. И точно: в скрытом от посторонних глаз дворе выстроились в ряд черные блестящие автомобили, а секьюрити с микрофонами в ушах зорко приглядывают за своими подопечными, среди которых Геннадий Зюганов, Виктор Черномырдин, Сергей Миронов, Никита Михалков. В паузе между съемками (в день записывается сразу по две передачи) нагретый софитами ангар проветривают, а эксперты прогуливаются на свежем воздухе.

— Гений, изгой, мечтатель, наверное, главная загадка нашей жизни — Федор Михайлович Достоевский! — берет вступительное слово ведущий Александр Любимов. Аплодисменты. Кажется, сейчас он произнесет, как в школе: “А теперь к доске пойдет...” — но вызывать никого не приходится, потому что политик, доктор философии и представитель России в НАТО Дмитрий Рогозин уже сам спешит к трибуне с докладом. Сегодня его очередь отстаивать интересы своего героя. Кстати, эксперты не выбирали себе “подзащитных” по желанию, но Дмитрий Олегович признался после съемки, что очень рад доставшемуся ему писателю и, кроме того, удивлен:

— Как будто кто-то подглядывал за мной — ведь я начал перечитывать “Братьев Карамазовых”, “Бесов”, “Идиота” года три назад. Даже не знаю почему — просто возникла потребность. Для меня Достоевский — писатель номер один. Вот Толстого я уважаю, но никогда не понимал ни тургеневщину, ни толстовщину — именно за то, что они абстрактно называли некое зло, а сами это зло не описали. И только Достоевский понял, что надо в зеркало посмотреть, в нас самих.

— Как вы готовились к программе?

— К этому эфиру я готовился после окончания одного официального приема, куда пришло несколько послов, и самое интересное, что мы с ними обсуждали Федора Михайловича. Я с точки зрения Достоевского доказывал послам, в чем не правы они, их руководство, НАТО и так далее. А после встречи часов в 10 вечера сел за компьютер и перечитал все, что присылают мне мои эксперты и что я сам смог найти о Федоре Михайловиче — 12 его биографий разных авторов.

— Вам повезло, что есть на ком обкатывать свои выступления.

— Да, тем более удобно спорить, потому что они знают Достоевского. Вот Пушкина не знают вообще.

— Вероятно, к декабрю послы узнают от вас обо всех русских деятелях.

— Да, и, надеюсь, наш народ тоже узнает больше.

На самом деле именно такую цель и преследует этот уникальный просветительский проект канала “Россия” — пробудить интерес публики к российской истории. Он должен заинтересовать как старшее поколение, так и молодежь: ведь куда увлекательнее наблюдать за азартной рубкой VIP-гостей по поводу Сталина, Ленина или Ивана Грозного, чем читать о том же в учебнике.

…Тем временем, пока Рогозин зачитывает свой доклад, оставшиеся оппоненты что-то черкают в свои блокноты. Над их головами нависли двенадцать громадных портретов. Во главе стола — старшина суда присяжных Никита Михалков (угадайте, откуда эта сцена?). Докладчик оперирует данными: в России за последние полгода классик русской литературы издан тиражом в четверть миллиона экземпляров. Это самый читаемый писатель на Западе. А вот Сталин говорил, что “мы его не печатаем, потому что он плохо влияет на молодежь, но писатель он сильный”.

Выслушав презентацию писателя, эксперты перешли к дискуссии. Зюганов припомнил Достоевскому страсть к рулетке и призвал всех современных любителей казино читать “Игрока”. Илья Глазунов рассказал публике про письмо Лоры Буш, где она сообщила ему, что очень любит Достоевского (аплодисменты).

— Если бы была возможность, я бы выбрал себе не Ивана Грозного, которого я готовлюсь представлять, а Достоевского или моего любимого политического деятеля Столыпина, — пожаловался “МК” Глазунов. — Достоевский — самый большой оптимист, потому что доводил до смертной черты душу человека — Раскольникова — и возрождал ее. Это оптимизм, это вера — то, что нужно сейчас для возрождения России. Достоевский всегда напряжен, апокалиптичен, исполнен любви и ненависти. И эта борьба добра и зла и есть содержание его творчества, где, цитируя его, “поле битвы — сердце человека”.

— Илья Сергеевич, вы как художник что скажете на прозвучавшее в дискуссии заявление, что у Достоевского нет пейзажа?

— Чепуха! Для него пейзажи — это город, эти ульи домов, где мучаются и скорбят души униженных и оскорбленных героев. У него гениальное ощущение пейзажа, потому что пейзаж — это не описание: елочки, солнце взошло, птичка зачирикала. Пейзаж — это есть передача внутреннего состояния души человека, как в живописи. Как говорили русский великий художник Левитан и его учитель Саврасов, главное в пейзаже — это настроение, а настроение есть скрытая мысль. У Достоевского — это есть.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру