Как однажды заметил мудрец, все наши беды — от близкого соседства. Жильцы коммуналок не могут поделить конфорки на плите в кухне, а те, кто обосновался на земле-матушке, бодаются из-за хозяйственных пристроек. Уже два года длится судебный процесс между владельцами домов №21а лит. Б и №19 по улице Песочная в подмосковном Серпухове. Адвокаты, справки и экспертизы стали для них такой же привычной повседневщиной, как походы в магазин за хлебом.
Между тем яблоком раздора тут является собственно сама яблоня да еще 2—3 строения, которые жильцы дома №19 пришпандорили у самого окна дома 21а лит. Б.
В комнате, выходящей на соседний участок, стало темно, как в погребе.
— У нашего ребенка слабое зрение: на один глаз +2,5 диоптрии, на другой +5, — говорит хозяйка дома №21а лит. Б Татьяна Ильина. — Мальчик не может сидеть в полутемном углу за уроками. Но нас никто и слышать не хочет…
Татьяна добавляет, что в комнату сына шторы она никогда не вешает — и без них темно. Только прозрачный тюль, который, впрочем, ситуацию с освещенностью не особо спасает.
В 1,5 метра от окна детской комнаты Ильиных (а если точнее, то на расстоянии 1,58 м) их соседи Антоновы из дома №19 построили навес и загоняют под него свою машину. Понятно, что особой радости от такой пристройки Ильины не испытывают. Буквально впритык к их дому растет развесистая яблоня, в особо урожайные годы яблоки даже стучат по крыше дома. И освещенности в комнате дерево не добавляет.
Теперь к этому затемнению добавился и навес. Каждое утро сосед заводит машину, прогревает двигатель, а выхлопные газы дружно летят к Ильиным, в комнату сына. Ситуация усугубляется еще и тем, что у Миши Ильина, 1991 г.р., развивается вегетососудистая дистония, дышать этой гарью ему категорически противопоказано...
Домик у Ильиных совсем маленький, 35 кв. метров жилой площади. Практически каждый день супруги Татьяна и Алексей множат выписки и справки в разные инстанции, в Интернете ищут нужные строительные инструкции, нормы и правила. В общем, работа по защите своих прав собственника не останавливается ни на минуту. По этой причине энергичная мама, экономист по образованию, не устраивается на работу. Кто будет ходить в суд, встречаться с адвокатом, а вечерами уже к следующему утру готовить новые порции документов в различные городские инстанции?
И вся эта бюрократическая карусель из-за сущего, казалось бы, пустяка: пристроек Антоновых, отрезавших комнату Ильиных от естественной освещенности.
“Пробовали ли вы просто поговорить с соседями?” — спрашиваю Татьяну.
— Пробовали, — вздыхает она. — На все наши попытки те отвечают: вы здесь никто!
Вместе выходим во дворик, чтобы внимательнейшим образом осмотреть спорную, так сказать, территорию. Даже не верю своим глазам — настолько плотно антоновские пристройки обступили единственное окно соседней комнаты!
Прямо на нас свисает большая яблоня, и слышно, как с каждым порывом ветра ее ветки барабанят по крыше дома Ильиных. Антоновы утверждают, что они тут ни при чем, их совесть, дескать, чиста, яблоню сажали еще в 50-е годы, и, разумеется, не они, а их предшественники. Хотя старики, которые помнят то время, говорят обратное: в 50-е годы плодовые деревья, наоборот, вырубали, Хрущев обложил их неподъемным налогом.
Еще год назад вплотную к забору стояла беседка Антоновых, и вода с ее крыши стекала во двор Ильиных, скапливалась у стены дома, а забор с внутренней стороны от постоянной влаги приобрел зеленоватый купоросный цвет.
Справедливости ради заметим, что в ходе судебных слушаний беседка отодвинута в глубь участка и уже не так досаждает Ильиным. А вот и тот самый навес, как сказано в судебных документах, с бетонным замощением и… что это?! Прямо под окном Ильиных на расстоянии 1,27 м вкопан деревянный щит!
Его назначение совершенно непонятно, панораму на соседний участок основательно заслоняет навес, под которым я вижу стоящий автомобиль “Москвич”. Авто — отдельная история. Сами Антоновы утверждают, что под навесом на веревках они сушат белье, а машина, дескать, и выхлопные от нее газы — все это плод больного воображения Ильиных.
Как ни странно, но проверяющие комиссии ни разу не видели стоящий под навесом “Москвич” и, возможно, верят в “буйную” фантазию жильцов дома 21а лит. Б”. Ларчик просто открывается: комиссии заранее согласовывают свой визит, и встречая “гостей” г-н Антонов имеет возможность отогнать свое авто на стоянку, а г-жа Антонова тем временем развесить на веревках белье. Все гениальное просто. “МК” прибыл без всякого предупреждения, и тайное стало явным: “Москвич” прописан под навесом!
Итак, еще раз о расстояниях: 1,27 м — щит, 1,03 м — беседка, и 1,58 м — навес, который по всем нормам должен располагаться не ближе чем в 6 м от стены соседнего дома, а с учетом того, что под ним стоит машина, расстояние должно увеличиться до 10 метров. Почувствуйте разницу: 1,5 или 10 метров!
Натурально, дело выеденного яйца не стоит. Даже по нормам пожарной безопасности такой самострой считается незаконным, находится в опасной близости к дому Ильиных. На сей счет у пострадавшей стороны даже имеется бумага из МЧС по Московской области, подписанная главным госинспектором по пожарному надзору И.А.Чернышовым. И хотя трудно искать в темной комнате справку от пожарных, мы ее находим: “Запрещено использование противопожарных разрывов для строительства строений и сооружений”, — сказано в этом письме от 24.07.08.
— Как законопослушные граждане, мы сначала обратились в градостроительный комитет Серпухова, — рассказывает глава семейства Алексей Ильин. — Чтобы сотрудники комитета дали свою оценку пристройкам.
В июле 2005 г. начальник департамента архитектуры и строительства горадминистрации И.Колосов направил Антоновым грозное предписание: расстояние от жилого дома до навеса должно составлять не менее 6 м. Незаконно построенные строения снести в месячный срок!
Похоже, соседи требование городской власти благополучно проигнорировали. Более того, начали провоцировать Ильиных на скандалы, дело несколько раз доходило чуть ли не до драки. На помощь пришлось привлекать “тяжелую артиллерию”: ведь мы правовое государство, и все конфликты необходимо решать в суде, туда подавать иск об устранении нарушений прав собственника, владельцев жилого дома.
В марте 2006 г. в исковом заявлении Ильины конкретно указали, в чем ущемляются их права: яблоня, навес, щит и машина под навесом — все это хозяйское добро ответчиков следует отнести в глубь участка Антоновых. У истцов даже нет возможности заниматься техобслуживанием своего дома, к нему не подступиться!
Серпуховской городской федеральный суд под председательством Е.Г.Пискаревой приступил к делу со всей основательностью. Когда были построены дома? Когда посадили яблоню, кто первым нарушил условия градостроения?.. Собирая документы, Ильины с удивлением узнали, что упоминания об их доме 21а лит. Б по улице Песочная встречаются еще в 30-х годах прошлого века, но их дед этот дом приобрел в собственность (сами они им владеют с 2001 г. на праве бессрочного пользования) перед войной, в 1940 году.
А окно в детской комнате было прорублено в далеком 1954 г. с разрешения горисполкома. И оно отвечает всем требованиям, иначе и быть не может. Ведь для этой нехитрой операции в 50-е годы выполнялся целый проект. В общем, это окно существовало еще в те времена, когда у супругов Ильиных не было не то что сына, их самих не было на свете. И какие могут быть к ним претензии?!
А вот к их визави Антоновым претензии у суда должны были бы возникнуть. Дело в том, что навес напротив окна Ильиных был построен в 1997 г. без согласования с БТИ, а щит, как указано в судебных документах, “2,58 м х 1,50 м из теса, обитый железом”, Антоновы поставили в 2005 г. и, разумеется, также без всякого согласования.
Однако, для серпуховского суда эти аргументы ровным счетом ничего не значат!
Уже на предварительных слушаниях Ильиным предложили не заморачиваться, а заколотить окно в комнате сына досками, а ребенку подобрать другую комнату, посветлей. Во-первых, дом этот совсем небольшой, и лишних комнат Ильины просто не имеют. Во-вторых, рекомендация суда вызвала смутные подозрения адвоката. Глухая (без окон) стена по правилам уже может считаться границей участка, а именно этого и добиваются Антоновы. Ведь четкой юридической границы между участками до сих пор не установлено. Да и не о ней вовсе речь, а о нарушении прав собственника!
Чтобы не гадать на кофейной гуще, председательствующая Пискарева назначила проведение независимой строительно-технической экспертизы, которая была поручена ГУ “Российский федеральный центр судебной экспертизы” и которая должна была установить истину: затеняют ли окно в комнате Ильина-младшего навес, яблоня, беседка и щит? Хотя и без рулетки ясно, что комната темная и что ответчикам необходимо выполнять предписание департамента архитектуры и строительства г. Серпухова.
По сути дела, с компетентным мнением городских властей поначалу согласились и проверяющие из Москвы. В отчете первой экспертизы черным по белому написано, что требования норм в части месторасположения беседки и навеса не соблюдены, их необходимо размещать на расстоянии не менее 1 м от границы участка и не менее 6 м от стены дома.
Приводится и ссылка на документ: п. 2.12, примечание 1 СНиП 2.07.01-89. Там же эксперт Фролов делает вывод, что использование навеса в качестве стоянки автомобиля противоречит требованиям п. 6.39. СНиП 2.07.01-89. Согласно этому положению расстояние должно составлять не менее 10 м.
В общем, после столь весомых аргументов в пользу Ильиных Антоновы должны были “отодвинуться” на 6—10 м, и конфликт был бы исчерпан. Но они... не отодвинулись!
— На заседании суда, — вспоминает Татьяна, — судья Пискарева неожиданно объявила перерыв и, к нашему всеобщему удивлению, о чем-то долго беседовала с экспертами. После перерыва эксперты стали менять показания, и нам ничего не оставалось, как ходатайствовать о дополнительной экспертизе…
Опуская ряд деталей, скажем, что Ильины еще больше удивились, когда спустя какое-то время вдруг узнали, что эта самая дополнительная экспертиза якобы была проведена 24.08.07 г. и... без их участия! Не без трудностей они добились проведения как бы третьей по счету экспертизы — уже с их участием!
— Мы сразу почувствовали, что эксперты приехали с заранее заготовленным решением, — считает Татьяна. — А когда ответчица Антонова подбежала к их машине и на глазах многочисленных свидетелей сунула им в окно какой-то бумажный сверток, поняли, что правды от такой “экспертизы” ждать не следует.
И точно: повторные выводы (хотя их проводили те же лица!) заметно отличались от первоначальных. Вкратце их суть такова: мол, поскольку хозяйственные постройки на участке Антоновых не капитальные, то на них вовсе не распространяются нормы СНиП. По мнению экспертов, ни санитарными, ни пожарными нормами не регламентируются ни насаждения, ни уж тем более щит, ведь в специальной литературе такой “объект” и близко не упоминается. Выходит, если вы решите досадить своему соседу — закройте его окно щитом, и он лоб разобьет, но ничего не докажет в суде, поскольку это сооружение нигде не фигурирует. А вот окно в детской комнате, как считают эксперты, не соответствует современным стандартам, его надо расширять.
— Какой же экспертизе верить? — в очередной раз удивился на судебной заседании Алексей Ильин. — Первой или второй?
— Разумеется, второй! — ответили ему в суде.
— Тогда по закону эксперты должны нести ответственность за “неправильную” первую экспертизу, — не унимался он.
— Есть такой закон!
Чтоб на судебном заседании не возникало “лишних вопросов”, там специально присутствовал судебный пристав.
Словом, после 2-летней тяжбы Ильины пришли к тому, с чего и начинали. Щит, навес и яблоню (как мы уже сказали, беседку соседи перенесли) суд оставил “без удовлетворения”. Неужели такое решение судья Пискарева вынесла, опираясь на личный опыт и интуицию? А на что ей было еще опираться?! Ведь результаты обеих экспертиз по основным моментам противоречили друг другу. Спрашивается, зачем было огород городить и назначать экспертизы? Между прочим, за них Ильины из своего кармана выплатили 56 тыс. рублей.
Единственное, в чем суд частично, самую малость, пошел навстречу истцам, — запретил г-же Антоновой держать под навесом машину. Однако она ее никогда туда и не ставила, на “Москвиче” ездит ее муж, а про него в решении суда не сказано ни слова. Как говорится, что не запрещено, то разрешено, машина по-прежнему ночует под навесом.
В кассационной жалобе в Московский областной суд истцы в который раз обозначили свои претензии и просили вышестоящую судебную инстанцию отменить решение Серпуховского городского федерального суда, вернуть дело на новое рассмотрение — но только в другом составе.
Как, наверное, уже догадался читатель, Мособлсуд, долго не изучая обстоятельств дела, не нашел “оснований для отмены обжалуемого решения”.
Надзорная жалоба направлена в Верховный суд, теперь дело будет слушаться в суде высшей инстанции.
Мне понятно, отчего отечественные суды завалены исками. Если по каждому ничтожному эпизоду назначать экспертизы, исписывать десятки томов бумаги, истины в таких судах не добьешься годами...
