То, что театр не массовое предприятие, решительно доказала театральная компания Джека Олдершоу из Англии, которая выступает на фестивале NET. Компания играет “Интимную историю” — спектакль для одного зрителя, причем, вы сначала должны выбрать из шести предложенных вариантов один. При покупке билета непременно предупреждают: “Знание английского обязательно”. Таким зрителем стал обозреватель “МК”, у которого, впрочем, с английским куда хуже, чем с французским.
Дом-музей им. Ермоловой на Тверском бульваре. Сразу у входа за столиком улыбчивая англичанка.
— Ваше имя? (естественно, по-английски). Марина? — уточняет и записывает меня в длинный столбик с фамилиями.
Ну-ка, ну-ка, сколько их здесь? Четыре столбца по 9 фамилий — итого 36 счастливчиков, которые с двух дня до девяти вечера как никто другой ощутят в театре свою эксклюзивность. Через 5 минут я это почувствую сполна.
Выходит полноватый господин (тоже улыбается, но загадочно), в белой рубашке, с расстегнутым воротом и, пока мы поднимаемся по лестнице, интересуется, какой спектакль из шести я выбрала.
— Номер три, — отвечаю ему на пальцах и показываю на живот. “Страх от живота” — так называется спектакль, который меня жутко заинтриговал. Он опять улыбается, и от его плутоватой улыбки и закатанных рукавов, обнажающих волосатые руки, мне становится как-то не по себе.
Наконец дверь открывает и запускает меня в темный зал. Здесь когда-то ходила в халате и по утрам кофе пила сама артистка Ермолова. А теперь — в полумраке вижу парочку — один в плаще и в шляпе по моде 50-х годов, другой, с мрачноватым видом, за фортепьяно, наигрывает что-то элегантно-легкомысленное. Проводник закрывает дверь, и я остаюсь один на один с этими двумя подозрительными типами.
— Как жизнь? Все в порядке? — интересуется тот, что в плаще, и усаживает меня в кресло — в нем, наверное, сидела Ермолова. В руках у него “матюгальник”, который, правда, речь не усиливает. Он забавный — прыгает передо мной, дурачится и, насколько могу понять, поет что-то про какого-то Тома, который когда-то где-то пережрал и от этого очень страдал. На этих словах приближает ко мне свой живот, и…
Я даже не заметила, как моя рука оказалась в его и быстро скрылась под плащом в области (прости господи) ниже пупка. Мысль о неприличном не успела оформиться в голове, как пальцы мои попали во что-то холодно-склизко-липкое. Кишки? Непереваренная пища? Я заорала. А парень, как факир в цирке, тут же достал белый платочек и вытер мои пальчики.
— Для тебя это, — бросает он под музыку своего мрачноватого напарника. Все продолжалось ровно восемь минут. И я почувствовала, что на эту историю можно влиять: закричу — он засмеется, спрошу что-нибудь — в ответ мне запоют.
Ухожу растроганная, с белым платочком в руке.
— А если бы выбрали тему номер пять (что-то там про Страсбург), вас бы еще и сфотографировали и объявили королем, — сказал мне кто-то на выходе. Смешной театрик привезли англичане. Да только они и могли выкинуть такое со своим английским юмором. Вроде ничего особенного, но эти восемь минут дают такой эмоциональный драйв, что даже вечер на улице не кажется холодным.
Роман Должанский, арт-директор фестиваля: “Я впервые увидел этот спектакль в Эдинбурге, и он мне понравился. Я всегда понимал, что в театре от меня ничего не зависит, а здесь…”
Конечно, это не театр в привычном смысле слова, но на фестивале NET таких зрелищ хватает — провокации, перформансы, видеоприколы… Как говорит Должанский, программа фестиваля, которому стукнуло десять лет, отражает все, что было в современном театре за эти годы. Но будут еще и “Три сестры” театра “Каммершпиле” из Мюнхена. Большая костюмная постановка с масками и нетрадиционными внутренними связями.
