Закрытие процесса по делу об убийстве Анны Политковской, как и ожидалось, вызвало море вопросов как к суду, так и к следствию. И главный из них — о заказчике этого преступления.
Поскольку обвинение оглашалось за закрытыми дверями, никто так и не услышал, были ли названы заинтересованные в убийстве лица. А на то, что они известны следствию, намекал еще в прошлом году генпрокурор Юрий Чайка.
Теперь, если процесс так и останется закрытым, мы услышим только конечный результат рассмотрения дела: “такой-то виновен в совершении преступления”, и “суд приговорил его к стольким-то годам”. Или, наоборот: “оправдан, освобожден”.
И тогда мы решили сами выяснить, что скрывается в обвинительном заключении.
На многие интересующие нас вопросы мы получили ответы. На другие искали ответы сами. Но остались и такие, на которые пока можно ответить только новыми вопросами.
Впрочем, судите сами.
Мотив есть, а заказчик неизвестен?
Все помнят громкие заявления Юрия Чайки о задержании в августе 2007 года десятерых “исполнителей и организаторов убийства”. И еще более громкие — о мотиве и заказчиках. “Заинтересованность в устранении Политковской может быть только у лиц… за пределами страны. Оно выгодно людям и структурам, которые заинтересованы в дестабилизации обстановки в стране, изменении конституционного порядка, формировании в России кризисов, возврате к прежней системе правления, когда все решали деньги и олигархи…” — уверенно объявил тогда генпрокурор.
И все прекрасно поняли, о ком речь. Правда, отнеслись к заявлению по-разному. Не хватало только подтверждений. Желательно письменных. И где же их еще искать, если не в обвинительном заключении?
Так вот, как оказалось, там нет ничего о большом заокеанском враге. А даже наоборот. “Примерно в конце сентября 2006 года к Хаджикурбанову (проходит как организатор убийства. — Ред.), освободившемуся 22 сентября 2006 года из мест лишения свободы, обратились неустановленные следствием лица, недовольные критическими и изобличающими публикациями и интервью обозревателя газеты “Новая газета” Анны Политковской в адрес должностных лиц и лиц, занимающих государственные должности в субъектах Российской Федерации, с предложением за денежное вознаграждение организовать убийство последней”, — говорится в обвинении.
Неувязочка получается!
К тому же к обвинению следствие приложило список критических и изобличающих публикаций Политковской за 2005—2006 годы. А как известно, касались они именно Северного Кавказа.
Примечательно, что СКП — в отличие от Генпрокуратуры — совсем недавно уверял, что “не располагает данными, подтверждающими, что заказчиком убийства Анны Политковской являлся находящийся в Великобритании российский олигарх Борис Березовский”. А лично ведущий дело следователь Гарибян одновременно утверждал, что к заказчику подошли уже вплотную, остается только “обложить его со всех сторон”.
Если вся таинственность процесса связана именно с тем, что следствие боится спугнуть заказчика, непонятно: зачем вообще было спешить с передачей дела в суд, когда по закону следствие можно было спокойно продлять до февраля 2009 года?
Обвиняли десятерых, а осталось только четверо?
Громкое заявление о десяти “заказчиках и организаторах” тоже оказалось преждевременным. Но тут ничего нового: в таких громких делах наш паровоз всегда летит вперед…
В конце концов, под стражей оказались всего четверо. Все они и пересели позже на скамью подсудимых. Это бывший убоповец Сергей Хаджикурбанов (обвиняется в организации убийства Политковской), братья Ибрагим и Джабраил Махмудовы (им инкриминируется пособничество в убийстве) и бывший сотрудник ФСБ Павел Рягузов. Последний обвиняется совершенно в другом преступлении, совершенном раньше с Хаджикурбановым. Еще один фигурант дела — непосредственный исполнитель убийства Рустам Махмудов — скрылся от следствия и находится в розыске.
То, что многих задержанных отпустили, вполне нормально: арестовывали тогда с “запасом” — всех, кто хоть как-то прошел по краешку. Например, на одного из задержанных — Ахмеда Исаева — была оформлена машина, которая фигурирует в деле. Другой — Дмитрий Грачев — подвозил когда-то Хаджикурбанова к человеку, которого тот хотел взять в дело.
Но, как следует из обвинения, некоторые из названных тогда фамилий буквально балансировали на грани фола. Достаточно вспомнить бывшего главу Ачхой-Мартановского района Чечни Шамиля Бураева. Он сам говорил в одном из интервью “МК”, что арестовывали его не случайно. Потому что Павел Рягузов показал, что именно Бураев выяснил у него адрес Политковской и передал его исполнителям. Но позже Рягузов отказался от своих утверждений и стал настаивать, что Бураев просил его узнать адрес какой-то другой женщины, но чей — он не помнит. И Бураева отпустили. А с самого Рягузова сняли обвинение в соучастии в убийстве.
Но, оказывается, у следствия могла быть и другая причина, чтобы разбираться с делами Бураева. Как следует из обвинения, свидетель П. (в суде он еще не выступал, поэтому в целях безопасности мы его фамилию не приводим. — Ред.) рассказал следующее: по роду своей работы П. тесно сотрудничал с оперативниками разных служб. И работа эта заключалась в негласном наблюдении за лицами, подозреваемыми в совершении преступлений.
По его словам, Хаджикурбанов в 2004 году был осужден за превышение должностных полномочий. А в 2006-м вернулся в Москву и в конце сентября приехал к П. и потребовал вернуть $25 тысяч, которые П. должен был передать семье Хаджикурбанова, пока тот находился в колонии. И, как оказалось, деньги эти для Хаджикурбанова передавал именно Шамиль Бураев. Но П. тогда ответил, что денег этих себе не брал, а передал их другому знакомому Хаджикурбанова — Лом-Али Гайтукаеву.
При чем тут деньги Бураева и убийство? Очень просто. Лом-Али Гайтукаев — это дядя братьев Махмудовых.
Сколько стоило убийство?
После того как разобрались с деньгами, Хаджикурбанов сказал П., чтоб тот держался его, поскольку “предстоит работа по СМИ”. А позже, когда П. снова встретился с Хаджикурбановым, тот поделился с ним, что “вышел на достаточно высокий уровень общения со значимыми людьми, и те предложили поработать по Политковской”. Но П. от несанкционированной слежки отказался. По его же свидетельству, когда он не пожелал связываться с предложением Хаджикурбанова, то был уверен, что тот с этим обратится к некоему Наилю — доверенному лицу и племяннику Гайтукаева.
Как выяснилось потом, Наилем называл себя Рустам Махмудов, находившийся с 1997 года в розыске за похищение человека и проживавший под чужим именем — Загидуллина Наиля Халимовича. Его еще называли “татарином”, и своих он поэтому просил при посторонних не обращаться к нему по-чеченски, а говорить по-русски. Настоящий же Наиль Загидуллин потом рассказал, что в 1994 году, когда служил в Амурской области, сдал свой паспорт в военкомат г. Февральска, а обратно его не забрал.
Так вот, как следует из обвинения, Хаджикурбанов нанял братьев Махмудовых на убийство за вознаграждение. Но никакие другие суммы кроме вышеуказанных 25 тысяч “зеленых” в деле не фигурируют. Возможно, этот вопрос следствием так и не был прояснен — ведь ни один из чеченцев не дал никаких признательных показаний.
Но также не исключено, что никаких денег Хаджикурбанов Махмудовым и не платил — ведь за их дядей числился долг. Вот племянники его и отработали. Во всяком случае, никаких других данных на этот счет обвинение не приводит.
Как планировалось преступление?
Времени на подготовку убийства было в обрез — Хаджикурбанов, если верить П., получил заказ в конце сентября. А Политковская, по некоторым данным, планировала вскоре отъезд в Штаты (возможно, поэтому киллеры так спешили, и дата убийства может быть объяснена именно этим обстоятельством).
Хаджикурбанов, имея огромный оперативный опыт, “возложил на себя общее руководство и консультирование остальных, установил места работы и проживания Политковской и обеспечил группу оружием”. Рустам-Наиль по его плану должен был исполнить убийство, а братья Джабраил и Ибрагим — помочь ему в этом.
По версии следствия, узнав, что Политковская не проживает по месту регистрации, Хаджикурбанов поручил Махмудовым “проводить” ее от работы. Те узнали, на каком автомобиле она ездит и где живет. А потом наблюдали за ней несколько дней и выяснили, что ежедневно с 15 до 17 часов журналистка возвращается домой, чтоб погулять с собакой.
3 и 5 октября ориентировались на местности. А 6 октября провели “генеральный прогон” убийства. Следствие расписало их роли так: Ибрагим караулил машину Политковской на Садовом кольце, рядом с Миусской площадью. Завидев ее, звонил Джабраилу. А Рустам в это время находился в подъезде Политковской — изучал обстановку. Он получил сигнал от Джабраила, потом дождался, пока Политковская зайдет в квартиру, выйдет на прогулку с собакой, вернется обратно. После этого покинул подъезд.
Как все произошло?
Камеры наружного наблюдения, расположенные на подъезде, зафиксировали, как 7 октября в 15.56 мужчина в рубашке и в обуви с белым кантом по подошве, с накинутой на левую руку курткой (под ней он прятал оружие, а правая рука ему нужна была свободной, чтоб дернуть на себя тяжело открывающуюся дверь), вошел в подъезд. В 16.06 туда вошла Анна Политковская. А в 16.07 тот же мужчина, но уже в куртке, вышел из подъезда и скрылся.
Обнаружили убитую примерно в 16.20. Ни до, ни после этого в подъезд никто не входил.
По расположению на теле входных отверстий пуль была смоделирована ситуация убийства. Анна вошла в лифт, повернулась лицом к дверям, подняла левую руку, чтоб нажать на кнопку. С лестничной клетки навстречу ей шагнул нападавший. Первый выстрел попадает в висок, женщина начинает падать. Стрелок опускает руку вслед за падающим телом, стреляет еще два раза — в спину и грудь. Четвертая пуля вонзается в бедро. А последний — контрольный выстрел убийца делает уже войдя в лифт, вплотную приблизившись к жертве. Все это заняло не более минуты. Пистолет убийца бросил здесь же.
Как вычисляли убийц?
Внешность исполнителя была зафиксирована двумя камерами наблюдения — в подъезде Политковской и банка, расположенного рядом. Один и тот же мужчина появлялся в зоне видимости камер 2, 3, 5, 6 и 7 октября. До дня убийства он входил в подъезд Политковской заранее, дожидался, пока она вернется домой, выгуляет собаку и вернется обратно, и после этого уходил.
На специальном оборудовании фотографии, полученные с пленки, были улучшены. Получилось четкое изображение мужчины в рубашке, входящего в подъезд, и того же мужчины, выходящего из подъезда уже в куртке “со стоячим воротником” и “обуви с белым кантом по подошве”. Как потом вычислила судебно-фототехническая экспертиза, рост мужчины 167 см.
Как именно вышли на Махмудовых, не совсем понятно — в этом деле много всяких загадок, связанных со слежкой за Политковской якобы не только со стороны киллеров. Есть сведения, что сначала следствие вышло на кого-то из “топтунов”, а потом постепенно “раскрутило” какие-то сложные цепочки. Но в обвинении об этом ни слова.
Зато там есть несколько моментов, из которых можно сделать вывод, что огромную роль в деле доказательства вины Махмудовых сыграла машина, на которой они приезжали к месту убийства.
7 октября камера наблюдения банка, в объектив которой попадали сразу две улицы, зафиксировала, что в 14.24 светло-зеленый автомобиль “ВАЗ-2104” припарковался возле одного из домов неподалеку от дома Политковской. В 15.55 из нее с пассажирского места вышел мужчина с курткой на руке и в обуви с белой окантовкой на подошве. Машина через пару минут отъехала.
Позже обнаружилось, камера фиксировала эту же машину и 6, и 7 октября примерно в то же время, когда другая запечатлела, что тот же мужчина заходил в подъезд Политковской. А потом выяснилось, что автомобиль появлялся здесь и до этого.
А в марте 2007 года выяснилось, что “четверку”, похожую на ту, что засняли камеры возле дома Политковской, периодически фиксировал на улицах Москвы в течение полутора лет и автоматический передвижной комплекс, который использует ГИБДД.
Фотографии сравнили. И выяснилось, что приметы совпадают до мелочей: багажник на крыше — на четырех опорных стойках, отсутствует правый стеклоочиститель, со стороны пассажира на стекле наклейки, боковые зеркала в черных корпусах. Только на записях камер банка видны лишь марка и приметы машины, а камеры ГИБДД показали еще и ее номер. По нему вышли сначала на Исаева, на которого автомобиль был оформлен, а через него и на Махмудовых.
Позже, когда все связи Махмудовых были выяснены, сразу несколько людей опознали Рустама или Наиля в фотографиях мужчины, входящего и выходящего из подъезда Анны Политковской.
А машину обнаружили не сразу. Она, как выяснилось, в марте сломалась и Махмудовы отвезли ее в автосервис. Когда следствие все-таки вычислило, где находится важная улика, находка превзошла все их ожидания. Эксперты изучили обивку автомобиля и обнаружили, что ее волокна по цвету и структуре совпадают с теми, что были обнаружены на рукоятке и других частях пистолета, брошенного в подъезде Политковской после убийства.
А еще в машине нашли квитанцию на оплату одного из телефонов, принадлежащих Махмудовым, звонок с которого был запеленгован на месте преступления. Так же, как и номера сотовых остальных братьев.
Зачем следствию нужен “паровоз”?
Этот эпизод не имеет никакого отношения к убийству Анны Политковской. Речь идет о похищении и избиении Рягузовым и Хаджикурбановым в июле 2002 года предпринимателя Эдуарда Поникарова и вымогательстве у него 10 тысяч долларов.
Коротко — суть этого дела. Некий гражданин Гусейнов пожаловался Хаджикурбанову, который в то время работал старшим уполномоченным по особо важным делам в 3-м отделе УБОП ГУВД Москвы на то, что Поникаров, который работал в турфирме, не возвращает ему паспорта (его и жены) и деньги, отданные за оформление въездных виз в США.
Хаджикурбанов поехал в офис к Поникарову, куда потом подъехал и Рягузов. Они силой заставили Поникарова написать заявления, в которых тот сообщил, что паспорта Гусейнова и еще 8 других паспортов находятся у него дома, что он не имеет претензий к сотрудникам УБОП и готов сотрудничать с ФСБ. После этого Поникарова затолкали в машину и повезли домой. Но дома оказалась супруга с детьми и родственницей, и найти у Поникарова ни денег, ни паспортов не получилось. Тогда Поникарова в наручниках положили на пол автомобиля и уехали в неизвестном направлении. При этом его постоянно избивали. Супруга похищенного тут же обратилась в милицию, и машину задержали на трассе. После чего всех участников инцидента отвезли для дачи показаний в военную прокуратуру. И дело кануло в Лету.
По этому делу ни Рягузов, ни Хаджикурбанов так и не были привлечены. Как и другие его участники — разные оперативные сотрудники. Хотя позже, в 2004 году, Хаджикурбанов был осужден за другое подобное преступление и получил 2,5 года. Почему же эти подвиги не присовокупили ему тогда, а вспомнили о них только сейчас?..
Ответ на этот вопрос, скорее всего, нужно искать там же, где и ответ на вопрос, почему следствие практически в нарушение норм закона в обвинении постоянно называет имя Рустама Махмудова? Дело в том, что материалы в отношении Рустама Махмудова выделены следствием в отдельное производство. Соответственно, в настоящем обвинении в эпизодах, касаемых убийства, он должен был называться только “установленным следствием лицом”, не иначе. На это обратил внимание судья, который на единственном заседании, что проходило в открытом режиме, просил участников процесса не называть имя Рустама Махмудова при присяжных, а пользоваться любыми заменами — например, “стрелок”, “киллер” и пр. Но вернуть дело на исправление ошибок, как того хотела защита, судья при этом отказался.
Некоторые всем этим странностям находят такое объяснение: следствие таким образом решило придать обвинению более солидный вид.
Но, скорее всего, дело вовсе не в этом. Подобное уже встречалось в деле об убийстве Пола Хлебникова, когда к обвиняемым в этом преступлении “пристегнули” еще и нотариуса, которому оно не инкриминировалось. Там дело тоже предстояло рассматривать присяжным.
Так вот, на наш взгляд, дело именно в присяжных. Особенность судов с их участием состоит в том, что до коллегии нельзя доводить никаких сведений о личностях подсудимых. Скорее всего, следствие придумало хитрый ход для того, чтобы таким образом (рассказывая о совместных “подвигах” Хаджикурбанова с Рягузовым) эти сведения до присяжных все-таки довести.
В деле Хлебникова это не помогло — все подсудимые были оправданы.
Поможет ли в деле Политковской?
