Московский этап Гран-при по фигурному катанию еще раз убедил: в танцах на льду закручивается потрясающая интрига. По меньшей мере пять пар весьма ощутимо претендуют на лидерство в предолимпийском году. Три из них уже выиграли этапы коммерческой серии: французы Изабель Делобель — Оливье Шонфельдер (дважды), россияне Оксана Домнина — Максим Шабалин, Яна Хохлова — Сергей Новицкий. Американцы Танит Белбин — Бенджамин Агосто отметились “серебром”, и единственные, кого не увидел еще фигурный мир, — канадская пара Тесса Виртю и Скотт Моир.
Между тем именно этому дуэту многие заранее отводят место на олимпийском пьедестале. В прошлом году безо всякого отстаивания в танцевальной очереди юные канадцы стали серебряными призерами чемпионата мира. К тому же Олимпийские игры пройдут у них на родине. О том, почему Тесса и Скотт пропускают начало сезона, о фигурной ревности и предстоящем сезоне мы и поговорили с Игорем ШПИЛЬБАНДОМ, тренером канадцев.
— Игорь, что случилось? Этапы коммерческой серии — репетиция мирового фигурного парада — проходят без ваших учеников…
— Мы не скрываемся, не интригуем, просто Тессе пришлось сделать операцию. Прошла она удачно, и реабилитация была очень хорошая, так что в полную силу Тесса еще не работает, но уже активно катается. Мы планируем, что она восстановится к Кубку Канады, затем будет участвовать в турнире “Четырех континентов”.
— Что за травму получила Виртю?
— Не буду объяснять медицинскими терминами, а по-простому — у нее была закупорка сосудов на ноге. Тесса каталась через сильную боль. Мы узнали обо всем задним числом — она очень долго терпела, не говорила ничего и никому, она у нас такая…
— Партизанка?
— Есть немного.
— Олимпийские игры, о которых сегодня все уже только и думают, пройдут в Ванкувере, пара канадская, вывод…
— Какие цели? Цели у всех одни. Но могу сказать, что ребята абсолютно нацелены на стопроцентный результат. Мои ученики вообще отличаются трудолюбием — и Тесса со Скоттом, и американцы Чарли Уайт с Мерил Дэвис. Не боюсь этих слов — обе пары просто замечательные.
— Я несколько по-другому хочу поставить вопрос: может, лучше для канадцев было бы, если бы Олимпиада была в другом месте? Домашние игры — домашние разговоры. Лишний психологический груз никогда не идет на пользу.
— Знаете, психологическая устойчивость — это такая вещь… Вот ко мне сегодня подошли, наверное, все тренеры и сказали: “Боже, от кого, от кого, а от Чарли мы такого не ожидали! Он ведь настолько стабилен!..” А вы видели, как Чарли упал в оригинальном танце — трижды! Там не было никакой технической проблемы. Просто очень хотелось продемонстрировать все, на что способен. Три падения за один танец! Это даже представить было сложно. Так что случается все.
— То, что юные канадцы — 18 и 20 лет — безо всякой очереди прошли на пьедестал, стремительно отодвинув уже долго идущих, — из разряда фантастики в мире танцев. И все же это произошло. В 2006-м они выиграли юниорский чемпионат, потом вошли в шестерку сильнейших на взрослом чемпионате мира, затем — мировое “серебро”.
— Ни у одного специалиста не повернется язык сказать, что эта пара стала серебряным призером чемпионата мира случайно или незаслуженно. Это очень талантливые дети. И, кстати, катаются вместе уже больше десяти лет. Они рано начали, у них есть все: опыт, международные старты…
— А самое главное преимущество?
— Они катаются сердцем, чувствуют музыку душой и сердцем, причем оба. У них потрясающий контакт. Такое действительно редко бывает.
— Этот сезон ознаменовался двумя громкими переходами. От Алексея Горшкова ушли Оксана Домнина и Максим Шабалин, от вас — Танит Белбин и Бен Агосто. А ведь именно вы сделали их призерами Олимпийских игр в Турине. Ушли к одному тренеру — Наталье Линичук. Как вы это восприняли?
— Не буду врать и не скажу, что абсолютно равнодушно, — я про своих, естественно, говорю. И переживал, и расстроился очень: все-таки я десять лет с ребятами проработал. Как можно быть безразличным? Конечно, мне жалко, чего кривить душой? Столько сил вложил. Тоже ведь прикипаешь к спортсменам.
— Переход российской пары был внезапным и для зрителей, и даже для тренера — все, можно сказать, случилось в одночасье. А вас подготовили к переменам?
— Когда Танит и Бен приехали с чемпионата мира, где их постигла неудача, у нас было небольшое собрание, потом они уезжали в турне и тогда уже сказали, что будут думать о будущем. Так что полной неожиданностью для меня их уход не стал. Но они не советовались со мной больше. Хотя и сделали все как положено, отблагодарили, расстались мы нормально.
— Но вы понимаете, почему они ушли?
— Понимаю, что им тяжело было: разные тому были причины, я не буду говорить о личных проблемах Танит и Бена — это не совсем этично, тем более сейчас. Но и эти проблемы были. Ребята боролись. И, конечно, им тяжело было видеть и более молодые пары: как они быстро поднимаются, что они могут делать.
— Не совсем корректный вопрос, но вы знаете их как никто, их недостатки, которые надо скрыть и превратить по возможности в достоинство: фигуристы сделали правильный выбор тренера?
— Конечно, я не могу ответить на этот вопрос. Могу только сказать, что, естественно, слежу за ними и сейчас. Я их видел на “Скейт Америка” — и в первую очередь смотрел, что изменилось. Хотел увидеть, в чем улучшение. Но это было начало сезона, и пока что-то трудно сказать. Когда не видишь пару в течение какого-то времени, смотришь на них уже несколько другими глазами. Объективно оценивать сейчас мне их трудно. Именно потому, что раньше видел каждый день, сегодня какие-то вещи больше бросаются в глаза, а раньше ты их вроде и не замечал.
— А реально ли готовить два сильных дуэта к Олимпийским играм? Через это проходит сегодня и Наталья Линичук, и вам такая ситуация знакома. Если бы Танит и Бен остались у вас? Это ведь очень сложно: как разорвать душу пополам?
— Ну, работа с сильнейшими дуэтами совершенно не выглядит так, что душу надо рвать на части. Ты отдаешься максимально каждой паре. А ведь у меня же не две пары катаются. И не могу сказать, что кого-то выделяю, что кому-то — все, а остальным ничего. У нас сейчас и юниорская пара вышла в финал Гран-при, мы с Мариной Зуевой стараемся работать со всеми одинаково. А как иначе? Тренеру нельзя сберегать что-то для кого-то… Всем — все, только тогда это работа. А если кому-то столько, а кому-то — чуть меньше, да еще осознанно, я так никогда не делал. Если тренер способен полностью отдавать себя, у него может быть и две, и три, и восемь пар, я так считаю.
— Сколько у вас пар сейчас?
— По-моему, двенадцать…
— То есть вы не очень уверены.
— Да, надо пересчитать.
— А как часто жажда лидерства у спортсменов в таких группах переходит в активную ревность?
— Это зависит от спортсменов и от атмосферы в группе. Если тренер не создает любимчиков, то и атмосфера в порядке.
— Нервный предолимпийский сезон вы любите?
— А куда его девать? Он необходим, никуда не денешься. Пусть лучше все, что может произойти негативного, останется в нем, а не надает по голове накануне Игр. Сам же олимпийский, конечно, стоит особо — не может быть рядовым никогда. К каждому сезону стараешься подготовиться максимально, но здесь — колоссальная ответственность, внимание, и отношение другое. Спортсмены, например, ездят обычно в тур, и это естественно — им надо заработать, а перед Играми надо и в этом себя ограничить. И потратить больше времени на подготовку.
— Танцуя душой и сердцем, те же канадцы могут что-то свое предложить вам в процессе подготовки?
— Знаете, они очень исполнительные, с этим вопросов у нас в группе вообще нет, но мне кажется, хороший тренер должен слушать спортсмена. Когда фигурист выходит на высокий уровень, он сам очень хорошо чувствует и свое тело, и то, что ему подвластно. Другое дело, что одним спортсменам нужно больше мотивации, чем другим. Хотя и с этим у нас все в порядке. И часто бывает, что надо даже как-то поумерить пыл, — вот сегодня Чарли надо было попридержать даже… Не знаю, нет готовых рецептов, приходится учиться вместе с парами и пополнять багаж тренерский по ходу дела. К счастью, мне еще очень повезло в жизни: я ведь когда-то учился у Людмилы Пахомовой, потом работал с Татьяной Тарасовой в ледовом театре. Такое общение не проходит бесследно. А еще многому учат соперники. Каждый год очень интересно смотреть чужие программы. Я уважаю соперников и пытаюсь фигуристов научить уважать коллег. Потому что в каждой паре есть что-то хорошее и неповторимое, и абсолютно у каждой пары можно что-то полезное выцарапать…
