Подсудимый, обвинявшийся в покушении на убийство бывшей жены, дочери и зятя, во всеуслышание заявил, что дело в отношении него сфабриковано, а его адвокат — в сговоре с обвинителями.
Как уже сообщал “МК”, с 90-х годов Монастырский и его бывшая жена Ирина Дмитриева, балерина Большого театра, не могли поделить 5-комнатную квартиру на Малой Никитской улице. С самого начала жилплощадь принадлежала родителям режиссера и стала для семьи родовым гнездом, где хранились иконы и тысячи книг. Когда в 1987 году Ирина вышла замуж за Леонида Федоровича, ее тоже прописали в многокомнатной квартире. Однако спустя 6 лет экс-супруги развелись и стали проживать раздельно. Дочь Марфа осталась с матерью. А в 2007-м Ирина вернулась в дом бывшего мужа, но уже с дочерью и зятем Александром Малентовичем. К этому времени Монастырский уже обзавелся новой женой и не обрадовался старым родственникам — он не хотел пускать их. Ирина через суд добилась возможности проживать в квартире и вскоре вселилась туда, поменяв дверные замки. Вместе с дочкой и зятем она заняла три комнаты. Монастырский говорил, что как раз в это время он слег с сердечным приступом. К слову, мужчина перенес операцию на сердце — ему делали шунтирование. Неприятное соседство стало для режиссера невыносимым.
“Меня оскорбляли и оказывали по отношению ко мне психическое и физическое насилие”, — утверждал Монастырский.
Опасаясь за свою жизнь, мужчина нанял сотрудника ЧОП “Альфа-2007” Игоря Голтелова, который должен был охранять его комнаты. Позже Монастырский неоднократно обращался к секьюрити с предложением избавить его от родственников. В качестве вознаграждения он обещал заплатить 45 тыс. долларов. В июле Голтелов и Монастырский встретились на Крымском Валу. Они сидели в автомобиле “Ниссан Алмера Классик”, когда заказчик передал чоповцу 600 тыс. руб. В это время деятеля культуры задержали оперативники ГУ МВД РФ по ЦФО. Мужчину отправили в Бутырку.
Арестант утверждал, что лишь разыграл заранее спланированный спектакль, в котором органы правопорядка принимали непоследнее участие — якобы милиционерам за участие полагались деньги. По словам Монастырского, спектакль был нужен для того, чтобы… в отношении него возбудили уголовное дело. Таким образом мужчина намеревался привлечь внимание к квартирному вопросу.
Во время оглашения приговора заключенный был весьма возбужден. Перед началом процесса он, возмущаясь условиями содержания под стражей, во всеуслышание крикнул: “Моему адвокату не дали пронести лекарство!” А когда судья стал зачитывать свое решение, Монастырский с листом бумаги в руках попытался сделать громкое заявление. Но служитель Фемиды его остановил, потребовав дождаться окончания оглашения. Судья, выносивший наказание, учел, что Леонид Федорович — пенсионер, страдающий болезнью сердца. Подсудимый получил 6 лет колонии строгого режима. Это довольно мягкий приговор. Когда судья уже покинул зал, Леонид Федорович стал громогласно высказывать недовольство своим защитником Борисом Кожемякиным: “У меня есть документы, подтверждающие, что дело сфабриковано. Обвинение и защита — заодно. Мой адвокат был еще два года назад знаком с Дмитриевой”. Кожемякин, в свою очередь, опроверг слова своего подзащитного и добавил, что “до этого, в последнем слове, Леонид Федорович, напротив, благодарил меня за трудную работу, связанную с его защитой. Я до последнего отстаивал его интересы… Но у него есть право обратиться к услугам другого адвоката”.
