Благодаря показаниям самописца, стало известно, что капитан Франческо Скеттино передал командования лайнером другому офицеру в 21.39. Он отлучился, чтобы позвонить по телефону Теренцио Паломбо, вышедшему на пенсию руководителю судоходной компании «Коста Крочере» (которой принадлежала и «Коста Конкордия»). Очевидно, уже в тот момент что-то на борту вызывало у Скеттино опасения, раз он решил связаться и проконсультироваться со старшим товарищем... Но именно этот миг и оказался точкой отсчета в страшной трагедии, унесшей жизни трех десятков человек всего за несколько минут.
Радар зафиксировал бездействие управляющих приборов — как автоматических, так и ручных. Передача рулевого колеса другому человеку означала, что все маневры могут измениться в любую секунду. Так оно и случилось, в результате чего судно разбилось о скалы близ острова Джильо. Хотя на радаре было отмечено, что электронный навигатор зафиксировал два возможных пути дальнейшего движения (в трактовке Скеттино: стукнуться носом или кормой?).
«Точка невозврата» была в 21.42, когда даже самый резкий поворот не сумел бы спасти судно от удара.
Но интересно, что «черный ящик» практически не слышал голоса самого Скеттино. Записаны голоса других офицеров судна, капитана — нет. И в те страшные секунды, когда все поняли, что столкновение неизбежно, раздался полный ужаса вопль: «Да мы уже ж... й на дно сели!!!», а затем — хладнокровный приказ: «Закрыть все двери, даже водонепроницаемые». Только после этого прозвучал голос Скеттино: «Я виноват... но что это было?..».
Два голоса ответили ему одновременно: «Рок» и «Скала в воде». А затем третий мужской голос добавил рассудительно: «Это ж крен, чего ты хочешь?».
С «землей» капитан лайнера Скеттино впервые связался лишь в 21.56 — позвонил сотруднику представительства компании «Коста Крочере» в Генуе Роберто Феррарини, чтобы вызвать помощь. Он сбивчиво объяснял по телефону: «Роберто, я сотворил ужасное!.. Послушай: мы сели на скалы, здесь, на Джильо... Я говорил с Паломбо... Вернулся, но было поздно, слишком мелко... Я имею в виду... нет, не говори ничего! Мне довольно уже того, что это случилось! Это рок, рок!».
В 22.21 Скеттино вызвал из Ливорно буксир. Его сразу спросили: «У вас есть раненые? И причина удара?..», но ответ капитана оказался неожиданным:
Нет, никто не ранен, никто не ранен... Мы просто ждем буксир, который доставит нас к земле.
Но причина удара?..
Должно быть, это рок, — но тут капитана поправил другой мужской голос: — Мы еще не определили точную причину. Но брешь на левой корме, достаточно высоко.
В результате долгих телефонных переговоров Скеттино, эвакуация началась только в 22.51. До сих пор неизвестно, чем вызвана такая задержка: ничем, кроме как ступором всех командующих, её не объяснишь.
