За новенькой детской площадкой в поселке МИЗ красуется неказистый одноэтажный дом барачного типа, на который указали мне местные жители. Мол, здесь и живут друзья Кати, случайно убившей двоих детей.
Друг Володя, на автопилоте вышедший навстречу из подъезда, сразу же пустил скупую мужскую слезу, стоило мне заговорить о детях. Вечер накануне гибели малышей вспомнил охотно. «Им опять было нечего есть, и я сварил детям гречку. Катюха попросила». Любопытно... Следователей Катерина уверяла, что кормила «ненаглядных Тему и Сему» макаронами. А вот соседке — до того как ее забрали в околоток — признавалась, что нашла в шкафу завалявшуюся смесь «Малютка» и развела ее водой, чтобы дать детям попить. А то они никак не засыпали и «скорябались в дверь» ее комнаты.
Версию с детским питанием судмедэксперт Вадим Тулупов считает абсурдной, хотя до окончания экспертизы ничего наверняка утверждать нельзя. А вот предположение подруги Насти, что Катя могла смешать воду с водкой или накапать в питье димедрол, допускает. Такую схему усыпления Катерина использовала со старшей дочерью Лелей, пока девочку не забрали в приют.
Об этом мне тоже рассказала Настя, поначалу встретив меня в штыки. «Стучать надо!» — хриплым голосом гаркнула взлохмаченная особа с серым, опухшим лицом, когда я зашла на общую кухню их коммунальной квартиры. «У вас здесь двери нет». — «Все равно стучать надо», — еще раз огрызнулась Настя, пытаясь натянуть носок. На крик полупьяной женщины вышли другие соседи и охотно (какие тут еще развлечения) начали обсуждать и осуждать свою некогда подругу-собутыльницу Катю.
Кстати, несмотря на разницу в «даче показаний», друзья и соседи задержанной едины в одном: она врала на каждом шагу и играла на публику. Играла в свою игру, чтобы обвести вокруг пальца социальные службы и полицию. Ради денег (за детей она получала около 15 тысяч в месяц) она была готова стать образцовой матерью. Лишь бы не работать (по образованию 29-летняя Екатерина — швея).
В почтовом ящике Катерины лежит квитанция из ЖКХ. Долг на май за коммунальные услуги составляет 99 тысяч рублей.
«Она эти квитанции даже не берет. И никогда ни за что не платит», — усмехается соседка баба Нюра.
Коммунальщики уже давно махнули на Жолобову рукой и даже и не думали никогда трясти с нее деньги. Инспектора по делам несовершеннолетних вместе с социальными работниками жалеют многодетную мать: «Ее же вырастила бабушка. Она и живет сейчас в ее квартире. Отец с мачехой даже знать не хотят ни о ней, ни о ее детях».
К приходу инспекторов Катя убиралась в квартире, забивала холодильник продуктами, в прошлом году согласилась лечь на лечение от алкогольной зависимости в больницу. А если соцработники заставали врасплох — просто не открывала им дверь. Кстати, 30 мая, накануне гибели близнецов, должна была состояться очередная комиссия по вопросу их содержания, но на нее Катя так и не явилась (другие заботы — новый кавалер). В обычное же время, вдали от бдительного ока инспекторов, она не утруждала себя материнскими заботами. Уходя к друзьям, оставляла детей одних на ночь. Днем почти никогда с ними не гуляла. Когда не могла прокормить, приводила на обед к соседям.
Оказывается, старшую дочь Катерины могла ожидать та же страшная участь. Она родилась с пороком сердца и нуждалась в срочной операции. Только мать не торопилась ехать с ней в больницу, и органам опеки пришлось лишить Екатерину родительских прав, когда малышке исполнился год. По медицинским показаниям. Сейчас с девочкой, слава богу, все в порядке, ее даже удочерила можайская семья.
Близнецы же родились и росли абсолютно здоровыми. Если не считать, что в свои 2,5 года ничего не говорили, кроме слова «ам». И если не считать, что 1,5 года назад один из них в первый раз оказался на грани жизни и смерти.
В тот день они с братом, как обычно, были предоставлены сами себе и хозяйничали в комнате. Видимо, Тема расшатал тумбочку, на которой стояла еще одна тумбочка с телевизором. «Ящик» упал прямо на голову несчастному ребенку, в двух местах была практически пробита кость. Тему отвезли в больницу в Москву. Оттуда он вернулся прежним здоровым мальчиком.
Только уже не таким веселым. Вообще они с братом были угрюмыми и сверхпослушными детьми. Оставаясь одни, не плакали. Выходя на улицу (редкий случай), прижимались к матери и ни на шаг от нее не отходили. Их не интересовали ни детская площадка, ни ребятня вокруг. Их жизнь уже была так мрачна и сурова, что тратить ее на шалости не оставалось ни сил, ни желания. Хотя при этом дети выглядели опрятными и даже упитанными, если судить по круглым щечкам. Была у них лишь одна слабость — им все время хотелось «ам». «Когда я сажала их есть с моим сыном, они набрасывались на еду, как будто год ее не видели!» — уверяет Настя, тем самым намекая, что ее сын всегда сыт, а сама она — гостеприимна. «А Катька постоянно на них жаловалась: «Опять жрать хотят!»
Картина событий той трагической ночи уже практически ясна. Пригласив в гости любовника Сережу (кстати, его тоже поместили под стражу), Катя решила утихомирить детей, которые царапались в дверь ее комнаты, и подлила им в еду или подсыпала какое-то средство, чтобы они покрепче уснули. Но не угадала с дозировкой.
Раскаялась ли она в содеянном — неизвестно. На допросе Жолобова не проронила ни слезинки. Что уж там говорить про отца близнецов. Его вообще никто никогда не видел.
«Она ведь стала совсем другой после рождения близнецов, — недоумевает начальник отдела по делам несовершеннолетних администрации Можайского района Алексей Колыбашкин. — В октябре прошлого года добровольно прошла курс лечения от алкогольной зависимости. Полгода не пила и сорвалась в мае».
Сорвалась — не то слово, вторят соседи. Но и до срыва она находила альтернативное применение детским деньгам. По возвращении с реабилитации сразу пришла к соседке бабе Тасе занять тысячу рублей. «В холодильнике шаром покати, а детей завтра возвращают», — говорит (Тема и Сёма были в это время в больнице). Взяла купюру, уехала в город, а вернулась в новых сапогах (купила на распродаже) и с пакетом сока. На следующий день привезла детей и снова собралась в город — «в соцзащиту за деньгами». Оставила бабу Тасю с детьми, а та, собравшись их кормить, не нашла в доме другой еды, кроме жидкого вермишелевого супа.
«Тварь она!» — заключает Настя. — «Лелю чуть не угробила, и близнецов мы проглядели», — воют бабушки-соседки. На похороны малышей собрался весь поселок. Рыдали все, вспоминая их короткую, но трудную жизнь, оборванную так неожиданно и нелепо.
