Но это случилось с ним, с Гилберто Вэлли, полицейским из Нью-Йорка. Используя анонимное имя, он закручивал заговор, где были и похищения, и пытки, и убийства, и даже каннибализм! Целью заговора как раз и было поедание женщин.
«Каннибал-коп» — под таким названием «прославился» Гилберто Вэлли после сенсационного процесса на Манхэттене, равного которому, пожалуй, и не было. Его нашли виновным в заговоре с целью похищения, после того как обвинению удалось убедить суд присяжных, что он действительно планировал похищение женщин с целью их дальнейшего поедания! Это произошло в марте 2013 года.
Фильм «Преступление мысли», премьера которого состоялась в четверг, 16 апреля, на кинофестивале «Трайбека», и который будет показан в мае по телеканалу НВО, впервые дает возможность его герою рассказать нам со всеми подробностями о своем «деле», получившем столь неожиданный поворот.
В июне прошлого года здравый смысл все-таки восторжествовал, и федеральный судья пол Гэрдефе оправдал Вэлли, сказав, что заговор с целью похищения, якобы, задуманный полицейским, был лишь плодом его мысли, а доказательства его вины — подтверждением лишь того, что он участвовал в «распределении ролей» этого компьютерного заговора, но не более того. Затем здравый смысл Фемиды вновь помутнел, и правительство США подало апелляцию на решение судья Гэрдефе и запросило восстановление первоначального приговора. Если это произойдет, то полицейскому Вэлли грозит ни много, ни мало, пожизненное заключение. Апелляция будет рассматриваться в мае месяце.
Режиссер ленты Эрин Ли Кэрр, которая начала интервьюировать «каннибала» на камеру прошлым летом, когда он был выпущен из тюрьмы, говорит, что ее фильм не имеет целью доказать, виновен или невиновен Вэлли. «Для меня было важно и сейчас остается таковой, чтобы люди ничего не знали о моих мыслях по этому поводу», — утверждает она. Далее она говорит, что хотела представить все факты дела Вэлли — «проклятия, просвещающие и трагические». То есть все обстоятельств, которые «окружают жизнь Гила Вэлли» и дать зрителю составить о нем свое собственное мнение». (Добавлю, что отец Эрин Ли Кэрр был колумнистом газеты «Нью-Йорк таймс» и скончался в феврале этого года.)
Апелляция правительства основывается на невероятно зловещих и жутких компьютерных посланиях Вэлли о каннибализме, например, о том, как он завяжет жертве ноги, повесит ее вниз головой и перережет ей горло. «Когда вся кровь вытечет, я разделаю ее еще висящей». Но обвинение утверждает, что Вэлли, скрывавшийся за псевдонимом «Герлмит Хантер» («Охотник за девичьим мясом»), предпринял «конкретные шаги» как использование Интернета для изучения методов похищения, подавления и пыток» своих жертв». Для этого Вэлли использовал базу данных правоохранительных органов, а также занимался «обследованием». (Полицейский Вэлли был осужден за незаконное проникновение в базу данных, которое защита оспаривает.)
Но кто «разоблачил» каннибала? Это сделала его жена, обнаружившая в компьютерных беседах мужа планы пыток, убийства и поедание женщин, включая ее саму. В суде она показала: «Меня они собирались подвесить за ноги вниз головой, перерезать мне горло и развлекаться», наблюдая, как я буду истекать кровью. Но судья Гэрдефе в своем решении написал: «Никто не был похищен, никаких попыток похищения не было предпринято, ни одного реального вне Интернета шага для похищения не было сделано».
По словам режиссера, первый контакт с Вэлли у нее произошел осенью 2013 года, когда его заключили в тюрьму после приговора. В фильме мы часто видим его в квартире его матери в Квинсе (район Нью-Йорка). У него на ноге браслет против бегства. Иногда он в полицейской майке. Часто мы видим его готовящим обед или обедающим. В какой-то момент на экране появляются его электронные послания. Одно из них гласит: «Одна моя часть хочет засунуть ее в печь, пока она живая. Но чтобы это было сделано на медленном огне. А вот другая моя половина уже делает кусочки бекона из ее живота». Затем Вэлли поджаривает настоящий бекон в печи.
В фильме показывают и интервью с его разведенными родителями, с его адвокатом Джулией Гатто, с одним из присяжных и с рядом экспертов-психиатров, юристов и специалистов по Интернету. Один эксперт Ли Роуленд, являющийся юристом Американского союза гражданских свобод, говорит: «Дело каннибала-копа поднимает действительно большой вопрос: где проходит линия между мыслью и действием, между фантазией и преступлением. Эта линия, по-моему, очень серого цвета».
«Существует много мифов об этом деле, — говорит Вэлли, — и я хочу, чтобы вы располагали всеми фактами о нем, прежде чем будете делать о нем какие-либо умозаключения». Но он не может реально объяснить, почему он действовал подобным образом.
«Да, конечно, моя служба была стрессовой, но я не знаю, насколько это сыграло роль в моем деле. Знаете, конечно, я мог выйти из дому и сильно напиться. Я мог всю ночь напролет смотреть телевизор. Но, пожалуй, самое важное, что я почерпнул из моих компьютерных чатов, это признание. Сейчас я впервые реально открываюсь по поводу этого моего заскока, то есть каннибализма и кабалы. Все эти годы это накапливалось во мне. Сейчас я получил шанс излить, наконец, кому-нибудь мою душу. Это такое облечение. Когда ты печатаешь это, ты не думаешь об этом по-настоящему. Ты как бы захвачен моментом. Но я не способен на насилие, Я даже муху не обижу».
Вэлли утверждает, что он был хорошим супругом и отцом. И работа его ладилась. Жена развелась с ним. Вэлли утверждает, что именно тогда, когда он решил удалить все из своего компьютера о «каннибализме», его жена установила аппарат, который мог мониторить его действия. Так она добралась до всех его писаний. «Если бы я сделал это на день раньше, всего этого не произошло бы. Это просто неправдоподобно».
По словам Вэлли, правительство прибегло к апелляции, чтобы спасти свое лицо. «Они люди ловкие. Они знают, что я невиновен. Они знают, что против меня нет никаких доказательств. Они знают, что сами попали в эту переделку». Офис манхэттенского государственного прокурора воздерживается от каких-либо комментариев на фильм.
Фильм заканчивается так: Вэлли говорит, находясь вне дома, что сейчас он может ходить никем не узнаваемый. Чувствует себя он более комфортно и даже подумывает о том, не завести ли ему новую связь? «Знаете, прошло много времени. И я иногда думаю о новой связи, о новой подружке. В этом нет ничего плохого. Но если я начну встречаться с новой девушкой, в какой момент наших отношений должен я вывалить ей все это? Она может просто сбежать от меня за холмы». (Английское выражение. По-русски: куда-нибудь подальше.)
И вот финал. «Некоторые думают, что меня следовало бы посадить за решетку на всю жизнь. Этого трудно избежать. Я сделал большую ошибку, действительно большую ошибку», — говорит бывший нью-йоркский полицейский.
Такое вот «Преступление мысли». У поэта сказано, что «мысль, изреченная — есть ложь». А не изреченная? Автор фильма напрасно повязывает себе глаза как Фемида. Она совсем не посторонний наблюдатель. Прорехи в ее повязке адвокатского свойства, в ее нейтральность не верится даже с трудом. Но дело не в ней, а в ее герое. Трудно, да, пожалуй, невозможно сказать, было ли «Преступление мысли» лишь времяпрепровождением или чем-то иным. Да и потом нельзя забывать, что между свободой и тюрьмой есть еще и психушка. (Линия серого цвета.)
Ну, а если ваш муж видит в вас лишь кусочки бекона или бифштекса и собирается вас убить и сожрать, то вряд ли вы не убежите от него.
До мая осталось всего ничего. Поживем и увидим, что скажет апелляционная Фемида по поводу «преступления мысли».
Мэлор СТУРУА, Миннеаполис
