В этот раз показания давали спасатель, вытащивший Соколова из воды, и историк из Пушкина, коллега, который знает Соколова с 1992 года.
Старший пожарный второй спасательный части рассказал, что в ночь с 8 на 9 ноября бригада получила вызов на набережную Мойки. Дело было глубокой ночью, была информация: человек в воде. Прибыли на место, вытащили потерпевшего за руки. Пожарный обратил внимание, что от Соколова сильно пахло алкоголем. Судью больше всего интересовала судьба рюкзака Соколова, в котором, напомним, находились руки Анастасии Ещенко.
- Рюкзак как был с ним с начала, так он с ним и ушёл в скорую. Он держал его в руках, прижимал к себе, – сообщил спасатель.
- А вы пытались забрать рюкзак?
- Нет, наше дело спасать.
По словам пожарного, по виду Соколова на тот момент казалось, что он не здоров: «У меня сложилось впечатление, что у него, возможно, обострение психического заболевания. Он так прижимал к себе рюкзак и не хотел отдавать – хотя его никто и не хотел забирать. Прижимал к телу - нетипично себя вёл для человека, который искупался в Мойке».
Затем в суде выступал Олег Вербовой – доцент кафедры истории войн и военного искусства в Военно-морской Академии им. Кузнецова. Соколов слушал его стоя. «Отлично знаю подсудимого, - заявил доцент. - По военно-исторической и героико- патриотической деятельности с молодёжью России. Очень его уважаю». Вербовой, как и Соколов, опытный лектор, начал рассказ витиевато и издалека: «В 90-е годы, когда наша советская страна закатилась, меня вызвал начальник училища, вице-адмирал, профессор…» Речь шла о военно-патриотическом воспитании молодёжи. А организация Олега Соколова как раз объединяла любителей истории. «Это было уникально на тот момент. Они проводили глубочайшее исследование войн XIX века. Мы с ними познакомились, организовали военно-исторический поход на Бородинское поле».
Вспомнил Вербовой и об увлечения Соколова реконструкцией – по его мнению, без увлечённого Наполеоном энтузиаста реконструкторское движение в России вовсе не сложилось бы. Именно благодаря Соколову и его организации «бывшие советские курсанты впервые поехали за границу, во Францию. И конечно возвращались, переполненные впечатлениями». Впрочем, Вербовой с Соколовым общался редко, примерно три раза в год. Жестокое убийство Анастасии Ещенко он считает «трагедией» - такую же формулировку использует и сам Соколов.
Вербовой постоянно начинал рассказывать о «колоссальных» реконструкорских проектах, о том, что активность Соколова отмечало командование военного округа, в то время как судья пыталась выведать характеристики личности Соколова. «Я видел только позитив. По характеру он вспыльчивый – но и я вспыльчивый, в армии по-другому никак. Доя того, чтобы добиться поставленной задачи. Мы же готовим к бою, там мямлить некогда».
- То есть и наорать может?
- Естественно, а вы видели генерала не орущего?
Историк подчеркнул, что Соколов реконструировал боевые реалии – и крик, видимо, тоже.
- А крепкие выражения он употребляет?
- Мы как будто не в России живём. Конечно, и я употребляю. Но матом он при мне не ругался.
Затем Вербовой поведал, как был в гостях у Соколова – в той самой квартире в Фонарном переулке. Первый раз – ещё в девяностые, застал первую супругу подсудимого. Ничего необычного в отношениях в семье не заметил – «обычные, ровные». А затем один из воспитанников Вербового, который также интересовался историей и двадцать лет служил на флоте, попросил познакомить его с Олегом Валерьевичем. Речь о капитан второго ранга Константин Коненко – по рассказу Вербового, тот попросил о встрече с Соколовым в 2017 году. Втроём они обсуждали историю.
В 2018 году, когда воспитанник Вербового вернулся из командировки в Сирию, они собрались у Соколова – вечером, в районе 20 часов. Примерно в 21:55 «появляется дама» - Анастасия Ещенко. Гости уже собирались уходить. «И она начала нам что-то указывать, командовать, что он сделал не так. Представляете, доценту, профессору!»
- По поводу чего это было?
- Не помню, это даже по-моему был какой-то исторический вопрос. Он ей спокойно отвечал. Уходя я подумал: ну все, Олег Валерьевич! Нашел человека, который, будет тобой командовать.
Как выяснилось, эти рассказы про гостей Соколова были неспроста – именно Коненко и Вербовой выпивали и общались с Соколовым вечером 8 ноября 2019, когда в соседней комнате лежало тело убитой Ещенко.
«В 2019 году Коненко снова захотел пообщаться с великим человеком, великим историком, - рассказал Вербовой. – Я созвонился, договорился 5 ноября. Он назначил на 8 ноября, мы всегда собирались вечером, потому что Олег Валерьевич допоздна читает лекции. Мы были у двери Олега Валерьевича в 20.15. Костя купил бутылку «Хеннесси», красную икру и тарталетки – это у нас такой был ритуал». Вербовой отметил, что Соколов показался ему уставшим – вероятно, из-за лекторской нагрузки, подумал тогда гость.
«Мы прошли в гостиную справа от входа квартиру - там богатейшая библиотека, роскошнейшие мундиры наполеоновской эпохи и, что меня всегда поражало, – полныйрыцарский доспех. И оружие, конечно. Это комната-музей. Сели, открыли, налили, поздоровалась, выпили. Костя всегда готовит ему колючие вопросы, а Олег Валерьевич аргументированно отвечает». В тот вечер, как и всегда, говорили только об истории и военном деле. В другую комнату гости не ходили. При этом Вербовой подчеркнул, что Коненко называл Соколова «сиром» - «это обращение как к царю, императору – у нас «ваше величество», а у них – «сир». Я уверен, что приезжие голландцы и французы тоже его так называли. Ну, это все большие мальчики, заигравшиеся в историю».
Вербовому показалось, что Соколов в тот вечер пил меньше обычного: «Обратил внимание, что как-то он не очень. Мы хлещем – а он по полрюмки». Об убийстве свидетель узнал на следующий день, когда ему позвонил коллега-историк и рассказал, что «интернет взорвался». Судья задала важный уточняющий вопрос:
- А про детей он что-нибудь рассказывал?
- Ни разу. Я не помню.
Хотя сторона защиты и сам Соколов очень настаивают на важности для него детей. Затем суд удовлетворил ходатайства стороны потерпевших и защиты. Адвокат семьи Ещенко заметила, что в деле есть лишь неполная детализация информации с двух телефонов Соколова: только входящие смс (и адвокат ещё раз отметила, что Соколов мог «почистить» список соединений в самих гаджетах, поэтому нужно запрашивать операторов). И самое интересное: судя по скриншотам экранов смартфонов, которые есть в деле, ясно, что Соколов 8 ноября с утра звонил в посольство Франции. Дважды, с разницей в полчаса, разговаривал каждый раз чуть больше минуты. Это в деле никак не отражено, но из этого, считает юрист, ясно, что он вполне осознавал, что натворил, и, учитывая его тесные связи в Францией, мог думать о побеге в эту европейскую страну.
Суд решил запросить у посольства запись разговоров Соколова с сотрудниками, а если их нет – вызвать людей из посольства в суд как свидетелей. Также по ходатайству адвоката Соколова решили запросить дополнительную детализацию звонков с телефона жертвы – в деле фигурируют только данные за 8 ноября, хотя встретились Анастасия и Соколов 7-го, также в деле нет первого из двух звонков её брата.
Напомним, доцент истфака СПбГУ Олег Соколов ночью 8 ноября убил свою аспирантку и сожительницу Анастасию Ещенко. Он несколько раз выстрелил ей в голову и задушил во сне. Через сутки после убийства историк расчленил тело и попытался по частям утопить его в Мойке, но в итоге его выловили из реки вместе с рюкзаком, где находились руки девушки.
