Обелиск, стоящий рядом с центральным кладбищем Паланы, в поселке знает каждый. На черном мраморе выбиты фамилии погибших в авиакатастрофе 12 сентября 2012 года. Налетает порыв ветра, и начинается набат — звонит колокол, который установлен над обелиском. В поселке памятник называют «поющим».
Обелиск решил установить Сергей Левковский, который потерял в той катастрофе жену Ларису. Все материалы завозили по зимнику. Деньги на памятник собирали всем миром. Работы мастера выполняли бесплатно.
— У меня каждый год 12 сентября с утра комок подкатывает к горлу, — говорит жительница Паланы Марина Алотова. — Я в тот день ждала, когда прилетит моя племянница Ирина с 13-летним сыном Гошей. Они ездили в гости к родне в Брянск. Я хлопотала на кухне, как вдруг раздался телефонный звонок. Слышу племянница кричит: «Марина, Марина, самолет разбился! Снижались, и вдруг удар. Сообщи в администрацию и аэропорт». Ан-28 упал на склоне горы Пятибратка, в 10 километрах от аэропорта Палана. Благодаря Ирине их быстро и нашли. Племянница потом рассказывала, что сама не поняла, как у нее в руках оказалась сумочка, где был телефон.
Из 14 человек, находящихся на борту, выжить удалось четверым, тем, кто находился в хвосте самолета. Ан-28 задел верхушки деревьев, пилоты резко взяли вверх, но самолет уже начал стремительно падать. Из-за правого крена оторвало крыло, разорвало фюзеляж. Тех, кто сидел сзади, выбросило вместе с креслами.
Выжившие провели под обломками несколько часов, пока до них добрались спасатели. У всех были тяжелые травмы. 13-летнего Гошу нашли не сразу. Он был без сознания. В детской больнице в Петропавловске-Камчатском ему провели сложнейшую операцию. Подросток находился на искусственной вентиляции легких.
— Их троих, Ирину, Гошу и Владимира Шабанкова, кто возглавлял пожарную часть в Паланах, отправили в больницы Петропавловска-Камчатского. А Федора Васинского оставили лечиться в поселковой больнице, — вспоминает Марина Георгиевна. — Племяннице в областной больнице чудом сохранили глаз. Также у нее была сильно повреждена нога. Как только Гоша в детской больнице вышел из комы, позвонила Ирина, сказала: «Ты мне нужна».
Я собралась в Петропавловск, чтобы ухаживать за Георгием. Муж взял отпуск, полетел со мной. Мы жили прямо в больничной палате, спали с мужем по очереди, потому что Гоша был очень тяжелый, его мучала бессонница. Надо отдать должное заведующей отделением Ольге Николаевне, к сожалению, не помню ее фамилию. Она — молодец, все время консультировалась со специалистами из Москвы. И Георгия через месяц удалось поставить на ноги.
— Ирине потребовалась реабилитация?
— Как только племянницу привезли в больницу, коллеги из пенсионного фонда, где работала Ирина, собрали ей деньги. Я привезла ей этот конвертик с 30 тысячами, сказала: «Вот здесь лежат денежки». Так их у Иры украли. Также у племянницы пропала золотая сережка. Забрали собранную помощь, а вы говорите о какой-то реабилитации. Не было ничего. Я ходила после кражи к хирургу, обращалась с администрацией, но виновных так и не нашли.
Между тем комиссии по расследованию катастрофы, удалось установить, что оба двигателя самолета выключились только после столкновения с деревьями. До этого отказа в работе системы зафиксировано не было. Самолет был исправен. После столкновения он пролетел еще 8 секунд и рухнул на землю.
— Ан-28 упал на березы, целым там остался только хвост машины. Оба пилота погибли. Я хорошо знала и командира воздушного судна Славу Шпака, и второго пилота Вову Данченко. Оба были высококлассными пилотами. Когда я жила в Воямполке, была начальником взлетно-посадочной полосы, Вова Данченко летал еще вторым пилотом на Ан-2. Вырос в крепкого профессионала у меня на глазах. Прекрасно знал все наши полетные маршруты.
Марина Алотова — человек известный в авиационных кругах. 22 года она проработала в аэропорту Паланы в отделе перевозок, была связующим звеном, диспетчером.
— В тот день 12 сентября вслед за разбившимся самолетом прилетел в Палану еще один Ан-28, где командиром был Гена Горбунов, и экипаж нормально сел. Тумана в тот день не было, была сплошная облачность, слабый дождь, ветер 3 метра в секунду. Комиссия потом сделала вывод, что экипаж нарушил установленную схему захода на посадку. Хотели, мол, сэкономить время.
В заключении Межгосударственного авиационного комитета было сказано, что полет был вне маршрута подхода, экипаж допустил преждевременное снижение до высоты ниже минимально безопасной в горной местности. При этом из-за погодных условий устойчивого визуального контакта с ориентирами на земле не было. В результате самолет столкнулся со склоном горы.
— В заключении комиссии было указано, что в крови обоих пилотов был обнаружен алкоголь?
— Да много всего тогда говорили. Был первичный анализ, потом второй. Если бы это было так, они не прошли был предполетный медосмотр. Мы все считали, что ребята просто устали. К чему все это сейчас вспоминать? Пилотов уже столько лет нет на этом свете. Пусть уже лежат спокойно.
После катастрофы и разбирательств руководство летного отряда авиапредприятия, которому принадлежал Ан-28, уволили. А через три года умер один из выживших пассажиров Федор Васинский.
— После крушения троих из выживших увезли в Петропавловск-Камчатский. А у Федора вроде не было никаких жизненно важных повреждений. Медики нашли у него только ушибы и царапины. Он остался лечиться в Палане. А потом у него вылез целый букет болезней. Сказалось то падение с высоты. По позвоночнику пошли шишки, наросты. Развился сахарный диабет. Он стал полнейшим инвалидом. И через три года умер. А ведь был еще совсем молодым.
— Как сложилась судьба у остальных, кому удалось выжить в той катастрофе?
— Владимир Шабалков переехал в Петропавловск-Камчатский, работал в МЧС. Моя племянница Ирина до сих пор пожинает плоды той катастрофы. Сказываются полученные тогда удары и ушибы. У нее была операция на позвоночнике. Никакой специальной программы реабилитации ей предложено не было.
Сначала она отправила в Брянск, к своим родителям, сына Георгия. Он там учился. А когда вышла на пенсию, сама переехала в Брянск. Нужно было приглядывать за родителями, они все-таки уже немолодые. Георгию сейчас 22 года. Он вытянулся, стал крепким, высоким парнем. Закончил колледж. Сейчас в поисках работы. Нам всем очень тяжело вспоминать события того сентябрьского дня. Что чувствуем, не передать словами. Конечно, мы поминаем в тот день погибших. На том борту летели же все наши, паланские. Среди погибших была и четырехлетняя девочка. Потом на том месте, где упал самолет, поставили крест.
Марина Алотова с мужем сейчас гостят в Брянске. И уже несколько дней, как только узнали о катастрофе Ан-26 под Паланой, не находят себе место.
— Сейчас говорят, что самолет опять рухнул на сопку Пятибратка. Это не так. Он вообще ушел в сторону 117 километра, там, где на сопке выложена надпись «Киев». Он прошел Пятибратку. Если бы, как сейчас говорят, там был туман и низкая облачность, он бы не прошел эту сопку. А он прошел дальше. Там, где «Киев», должен был уже разворачиваться и идти на полосу.
Самолет почему-то пошел прямо и врезался в прибрежную гору. Хвостовая часть ушла вниз, в море. Там как раз была большая вода, начался прилив, уровень воды поднялся на 9 метров. Когда идет волна, там сильное течение, обломки самолета, что упали в воду, могло тут же унести.
— Аэродром Паланы относится к горному класса «Е». Летчики считают его сложным?
— Да, тут весь набор: сопки, хребты, туманы. Погода меняется на глазах, вроде было ясно, потом раз, пошел вынос с моря, густой туман, как мы называем его «союзник».
Марина Георгиевна говорит, что они постоянно находятся на связи с Паланой.
— Наш поселок небольшой, все друг другу по большому счету братья и сестра. Почти всех, кто летел на Ан-26, мы знаем. На этот рейс попал Саша Андрейкин, который работал сейчас в администрации Паланы начальником мобилизационного отдела. Я работала с его мамой Валентиной. Когда только прилетела на Камчатку из Баку, Саша был еще пацаненком. Потом он работал в МЧС.
При крушении погибла и его жена Ольга. Они очень любили друг друга. Никогда не расставались, вместе ездили на рыбалку. У них остались несовершеннолетние дети.
У погибшей Юлии Суровцевой — трое детей, младшей дочери только 6 лет. Сережа Бояршин раньше работал в аэропорту, потом вышел на пенсию, летал в Петропавловск-Камчатский на обследование… Сердце кровью обливается, второй раз в Палану пришла страшная беда.
Читайте материал «Разбившийся на Ан-26 под Паланой бортмеханик был известным бардом»
