История этого конфликта началась в далеком 1997 году, когда Симоненко после института устроился на работу к Мангутову. Его бизнес после нескольких удачных сделок по слиянию получил новое имя – группа компаний (ГК) «Мерлион». В 2007 году Симоненко занял пост генерального директора. Работал профессионально, даже вошел 3 раза в число 25 лучших управляющих ИТ-компаний страны. В этот момент Вячеслав уже был обладателем некоторого количества акций ГК «Мерлион».
О своей работе в компании Вячеслав Симоненко достаточно подробно рассказал электронному изданию «Версия»:
«Мне предложили в 2013 году стать управляющим партнером другого небольшого бизнеса – системного интегратора «Тегрус», – говорит Вячеслав. – У меня там было по договоренности с партнерами из «Мерлиона» 20 процентов, но формально весь этот бизнес по документам был записан только на меня».
В компании появился новый безопасник: «Карчев привел в компанию господина Левина, который ранее был безопасником у Чичваркина. Левин назвал свою позицию контролем за сохранностью активов. Фактически выполнял функции начальника службы безопасности… В 2006 году, еще до моего назначения, большая компания зарабатывала всего около 5 миллионов долларов в год. В 2007-м даже при первом – убыточном – квартале компания заработала по году 100 миллионов долларов. И дальше компания зарабатывала по 100 с лишним миллионов долларов ежегодно. Господин Левин начал примерно со следующего: «У вас тут все крадут, есть группа, которую возглавляет Симоненко. Надо всех разогнать, а их деньги забрать».
– Мне предложили пройти полиграф, – продолжает Симоненко. – Я его прошел, проводил сам Левин. Спрашивал, крал ли я деньги. Ответил правдиво, что нет. В итоге результат полиграфа Левин извратил, сказав, что я сплю и вижу, как украсть у акционеров деньги. При этом, подчеркиваю, с моим прямым участием был заработан для них миллиард долларов за эти годы…
– Существовала компания в группе компаний «Мерлион», где у меня было 100%, – ООО «Тегрус». Мне предложили отдать, подарить акции этой компании тому, кому они скажут. Говорю: а где мои деньги? У меня там было 5 миллионов долларов после всех этих взаиморасчетов – мои деньги на счетах компании. Они мне заплатили 500 тыс. долларов, я отдал 100% бизнеса, но больше мне ничего не отдали. Собственный капитал компании был 10 миллионов долларов, согласно последнему управленческому балансу, сделанному финансистами «Мерлиона». Я его отдал, мне сказали «до свидания». Я не согласился.
На вопрос журналиста «Версии», связывает ли Симоненко поджог дома с событиями в «Мерлионе», бывший топ-менеджер ответил утвердительно:
«Да. В сентябре 2015 года, когда все спали ночью, два человека, зафиксированные видеокамерами, бросили 2 бутылки. Одна попала в окно, вторая в стену. Там на тот момент был мой брат. В тот момент (3 часа ночи) он встал, так как собирался рано утром в тот день ехать в Крым на машине. Одна бутылка (с зажигательной смесью) попала в спальню, начался пожар. Внизу жилого дома, куда бросили бутылки с горючей смесью, находились газогенераторы и хранилище дизельного топлива для дизельного генератора. Нам просто повезло, что получилось быстро затушить огонь. Полиция приезжала, вещдоки собирали. А потом все пропало, в том числе мое заявление».
На поджоге эта история не закончилась. По сообщению «Коммерсантъ»: «Уголовное дело по заявлению господина Симоненко было возбуждено в феврале 2020 года по ст. 30 и ст. 105 УК РФ (покушение на убийство) и ст. 167 УК РФ (умышленная порча имущества)».
«Серьезный поворот в расследовании произошел в конце января этого года, после того как дело в свое производство приняло Главное следственное управление СКР по Москве. Буквально через несколько дней из-под стражи был переведен под домашний арест совладелец Merlion Олег Карчев, которого следствие первоначально считало заказчиком преступления.
В интервью «Нашей Версии» Симоненко рассказал, что «10 марта было слушание в Мосгорсуде по мере пресечения относительно Мангутова, Левина и Абрамова. Следователь Меньшов выступил …в их защиту, но суд … оставил их в СИЗО. Тогда 1 апреля начальник группы Меньшов … прекратил уголовное дело в отношении Мангутова и Абрамова, отпустил их домой… 2 апреля Меньшова уволили, но обвиняемых под арест не вернули...»
Теперь после выхода на свободу Алексея Абрамова и Владислава Мангутова в СИЗО остается лишь один обвиняемый – Борис Левин, который курировал в компании службу безопасности».
Симоненко также рассказал «Версии», что после этих событий «происходят повторные допросы всех свидетелей, им следствием озвучиваются разнообразные угрозы и требования поменять показания. В открытую говорится следователем о том, что данные по засекреченным свидетелям проданы обвиняемым. Есть люди, которые готовы дать новые показания о причастности обвиняемых и о коррупции в правоохранительных органах, но они реально боятся и готовы давать показания только объективному следствию. Складывается впечатление, что в рамках уголовного дела, где я признан потерпевшим, текущим следствием собирается информация только с одной целью – чтобы возбуждать уголовные дела относительно меня и тех людей, которые не побоялись сказать правду».
Бывший топ-менеджер рассказал изданию, что «из нескольких источников мне сказали, что Карчев якобы пытался меня заказать … резонанс – единственный шанс на спасение».
В своем открытом письме на имя руководителя Следственного комитета Российской Федерации Бастрыкина А.И. Симоненко пишет следующее:
«У меня уже нет никаких надежд победить этот беспредел и коррупцию, где жизнь человека ничего не стоит, а деньги решают всё.
Я со своей семьёй трижды стоял в пикетах возле СК, по одному разу выходили к прокуратуре и администрации президента. Я много раз писал жалобы, но жалобы спускались людям, на которых я жаловался. Моя единственная просьба к руководству правоохранительных органов РФ – обеспечить объективное следствие по делу и перевести дело из СК Москвы в Центральный аппарат!»
