В госпиталь Еланского гарнизона (поселок Порошино Камышловского района Свердловской области) доставлен офицер Владимир Мечетный — лейтенант, заместитель командира 9-й роты по воспитательной работе 32-го танкового полка Учебного центра Приволжско-Уральского военного округа, более известного как Еланская учебка. У офицера закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга, ушиб брюшной полости и ноги, отбита почка, сломан зуб, расцарапан глаз. Глаз лейтенанту пытался вырвать пьяный сержант Жаров. С криком: “Убейте эту суку!”.
В современной Российской армии можно безнаказанно нарушать все моральные заповеди — убивать, пьянствовать, блудить, лжесвидетельствовать и красть. Все это более-менее вписывается в нынешние общепринятые нормы и не грозит для грешников серьезными последствиями. А вот что в нашей армии действительно наказуемо, так это попытка как-то изменить сложившуюся катастрофическую ситуацию и навести хоть какой-то порядок. История лейтенанта Владимира Мечетного полностью подтверждает этот тезис.
Вот что нам удалось узнать. В 8 часов вечера 22 ноября лейтенант Мечетный заступил в наряд дежурным помощником коменданта Еланского гарнизона. Обязанности дежурного просты — следить за соблюдением режима на вверенной территории. Еланский гарнизон, как и всякий другой, делится на две части — офицерскую и солдатскую. В первой находятся дома и общежития командиров, во второй — солдатские казармы. Каждый вечер на дежурство по гарнизону заступают три патрульные группы, каждая из которых состоит из офицера и двух солдат. Следует отметить, что вопреки уставу и офицеры, и солдаты выходят в патруль без оружия. Криминогенная обстановка в гарнизоне такова, что патрульным просто боятся выдавать пистолеты и штык-ножи, чтобы их не отняли.
Около девяти часов вечера дежурный помощник коменданта лейтенант Мечетный с двумя солдатами-срочниками объезжал на тентованном “КамАЗе” территорию гарнизона. Патрули в гарнизоне распределены следующим образом. Один постоянно находится на железнодорожной станции, отслеживая дезертиров и самовольщиков, а два других контролируют злачные места офицерского городка — кафе, магазины, дискотеку.
Юный идеалист лейтенант Мечетный направился на самый опасный участок, куда никакой патруль сроду не заходит. На тот пятачок за солдатскими казармами, куда местные таксисты привозят солдатам водку и девиц легкого поведения. Обслуживание налажено идеально, солдату достаточно позвонить по мобильному телефону, и все что нужно ему доставят прямо в часть.
Лейтенант Мечетный по согласованию с комендантом решил незаметно проникнуть на этот криминальный пятачок и переписать номера гражданских машин, чтобы потом гарнизон мог принять против этих таксистов какие-то меры. Оставив патрульную машину в укрытии, лейтенант с двумя солдатами на пятачок отправился пешком.
Почти сразу патруль Мечетного задержал двух солдат с тремя литрами водки и девятью литрами пива. Оставив задержанных в “КамАЗе” под охранной своих патрульных, лейтенант Мечетный продолжил обход территории и наткнулся на двух военнослужащих, которые как раз в это время договаривались с двумя юными особами женского пола. Как выяснилось позже, это были два срочника — сержант Сорокин и сержант Максим Воробьев из батальона обеспечения учебного процесса 225-го мотострелкового полка. Сорокина Мечетный не тронул, приняв его за офицера, так как тот был одет в бушлат с погонами старшего лейтенанта. А пьяного Воробьева задержал и, ухватив за шиворот, повел к своему “КамАЗу”. Когда до машины оставалось метров пятьдесят, здоровый Воробьев вырвался и бросился бежать. Лейтенант Мечетный догнал его только у входа в казарму в батальон обеспечения учебного процесса.
Лейтенант повалил солдата на пол. На шум выглянул дневальный по батальону, которому Воробьев успел крикнуть: “Не отдавайте меня ему!”. Через несколько секунд около десяти бойцов батальона уже избивали ногами лейтенанта Мечетного, предварительно ударив его по голове так, что он потерял сознание.
То приходя в сознание, то теряя его, лейтенант запомнил только десятки ног в белых кальсонах, а также двоих сержантов, из тех, кто его избивал. Это были контрактник Жаров и срочник Дроздов. Этих солдат Мечетный опознал на следующий день. Но если Дроздова Мечетный запомнил в лицо, то Жарова только по телосложению и голосу. Пьяный Жаров давил офицеру пальцами на глаза и орал: “Убейте эту суку!”.
Солдаты отбили своего пьяного товарища, а офицера бросили на улице, откуда он уже сам добрался до госпиталя.
Офицеров гарнизона, сослуживцев Владимира Мечетного, с которыми мне удалось побеседовать, особенно возмущает не факт избиения лейтенанта, находящегося при исполнении служебных обязанностей, а то, что командование учебной Еланской дивизии пытается спустить это дело на тормозах. Известно, что дознаватели уже просили сержанта Воробьева написать заявление на лейтенанта Мечетного о том, что тот его избил. Кроме того, Максима Воробьева готовят к увольнению 3 декабря. И если Воробьеву удастся уехать домой, то дело можно считать похороненным, так как Воробьев является ключевым свидетелем. С него-то все и началось.
После нашей вчерашней публикации на сайте МК.ru в учебном центре зашевелились, уголовное дело вроде бы возбуждено 2 декабря, и лейтенант Мечетный признан потерпевшим. Однако эта информация пока никак официально не подтверждена. Сейчас лейтенант Мечетный находится в госпитале на постельном режиме, а следователь военной прокуратуры, вместо того чтобы допросить пострадавшего в палате, вызывает его к себе.
Есть и еще один нюанс. Старослужащие, особенно в таких частях, как батальоны обеспечения учебного процесса, не очень-то жалуют кальсоны, предпочитая им более цивильную форму одежды — нормальные трусы или треники. И то, что избивавшие лейтенанта люди были одеты именно в кальсоны, косвенно говорит о том, что это были никакие не оборзевшие деды, а обычные солдаты — второго, третьего периода службы. Более того, как выяснили дознаватели, пьяных в тот вечер в батальоне было только трое — Дроздов, Жаров и Воробьев. Остальные избивали офицера на трезвую голову. Просто потому, что он посмел задержать их товарища. Обычные русские ребята, набранные на службу из уральских городков и деревень. Это уже не хулиганство. Это мятеж.
