Мы разговариваем с типичным представителем местной «богемы» Мишей. Вышел из зоны он несколько месяцев назад. В Москву прибыл за лучшей долей. Родом из Свердловской области. Отбывал наказание там же.
— В этот раз взяли за ерунду, — откровенничает он, обильно используя ненормативную и жаргонную лексику. — В Москве «подрезал» у одной бабы «угол» (чемодан). Она — кричать. Ну и «скрутили ласты». «Откинулся» — куда ехать? Там у нас работы мало. А я судимый. Опять в Москву. Тут у меня, пьяного, украли в метро, пока спал, и «сухарь» (паспорт), и даже ботинки. Хорошо еще, настрелял на вот эти тапки (по зимней погоде Миша разгуливал по улицам в абсолютно летних баретках). Домой не поеду. Посадить меня и здесь посадят.
Вот еще одна типичная история, подхваченная в метро. В головном вагоне кольцевой линии едет плохо одетая, но еще относительно нормального вида барышня. Надежда. Из Белоруссии. Библиотекарь. В Москву приехала 3 месяца назад. Работала фасовщицей. Жила в общежитии. Следует отметить, что общежития для гастарбайтеров сплошь и рядом мало чем отличаются от ночлежек. Потом осталась без работы. Попросили и из общаги. Мыкалась по вокзалам. Сейчас надеется на новую работу.
— Мне уже и место в общаге предложили. За 9 тысяч. Сегодня поеду смотреть...
И Надежда, засмущавшись, выходит из вагона.
Работу, кстати, многие бездомные ищут не с помощью органов трудоустройства, а на бомж-бирже (ударение на последнем слоге) — площадке перед выходом из метро между Ярославским и Ленинградским вокзалами. Власти давно обещали эту странную биржу прикрыть. Но она еще держится, хотя народу здесь стало поменьше.
— А я в Москве уже 17 лет, — говорит завсегдатай «бомж-биржи» Федор. — Сам из Сибири. Строю я коттеджи «под ключ». Живу у друзей, хотя за эти годы по-разному бывало. В основном обитаю в Подмосковье. Здесь можно поймать заказчика. Не всем и не всегда везет. Но где и кто у нас гарантию давал?
Впрочем, возможность остаться без своего кровного жилья есть практически у каждого москвича. Причем оказаться перед закрытыми дверями своей квартиры можно, даже не уезжая из Москвы. Это произошло с новоявленным бомжем Александром Ивановичем Минеевым.
Александр Иванович получил комнату в коммуналке в 1980 году. Женился на гражданке Поповой Татьяне. У супруги был ребенок от первого брака. И он взял ее фамилию, чтобы ребенка не усыновлять. (Это самый тонкий момент в истории. Сколько я ни пытался выяснить, зачем Минеев сделал столь странный финт, он так и не смог этого объяснить.) Когда в 1986 году супруги расстались, Минеев переехал жить к своей маме на Сеславинскую улицу. Пасынок в 1990 ушел служить в армию. А в 1993 году умерла бывшая жена. Надо заметить, что наш герой не проявлял никакого интереса к тому, как они живут и когда помирают. И зря. В 1995 году Минеев, которому исполнилось 45, пошел вклеивать новое фото в паспорт. В паспортном столе и узнал о том, что без него осуществлен обмен его комнаты. Пасынок, который никаких прав на совершение обмена не имел, уехал жить в Тульскую область. Более того, узнал Александр Иванович о том, что суд признал его в 1995 году «безвестно отсутствующим». Александр Иванович обратился в тот же суд, к тому уже судье. Решение было признано недействительным, но попасть в свою квартиру он не смог — там живет человек, который в 1997 году, уже после отмены решения суда, комнату приватизировал. Ходил Александр Иванович всюду — везде говорят одно и то же — права нарушены, но это правовой коллапс.
Александр Иванович с 2007 года обитает в ночлежке. Пенсию получал без городских надбавок. Сейчас ему восстановили регистрацию и право пользования жилым помещением. Но жить в своей комнате он не может — не пускает владелец. Из ночлежки тоже выселяют — ведь формально у него регистрация есть.
Звоним в квартиру. Нынешние обитатели утверждают несколько иное. По их словам, Александр Иванович, много лет не появлявшийся дома, права на квадратные метры потерял, так как не платил квартплату и вообще был неизвестно где. Вот они и осуществили обмен. Сейчас жильцы, в свою очередь, подают в суд.
Не знаю, как они собираются выходить из конфликта, но все же «крайним» выступает государство. Которое, с одной стороны, одобрило все манипуляции с жильем, а с другой — точно не в ответе за личную жизнь своих граждан: куда они уезжают жить на время развода и кто там меняется без наличия временно уехавших. И в котором, даже при совершенных законах, возможны ситуации, превращающие в бомжа человека «при квартире».
Дмитрий Кафанов
НУ ТЫ, КЛОШАРА!
На цивилизованном Западе проблема бездомных никуда не делась. Борьба с этим социальным недугом идет с переменным успехом. В Англии (без учета Северной Ирландии, Шотландии и Уэльса) в 2000 году собственное жилье формально отсутствовало более чем у 150 тысяч семей (без учета «идейных» бездомных). Однако к 2010 году этот показатель снизился до 61 тысячи семей. Точную цифру назвать трудно, но она колеблется в пределах от 100 до 180 тысяч человек. Более 90% этих людей живут в ночлежках, сквотах (незаконное заселение), у родственников или друзей и т.д. В Англии имеются 198 центров по оказанию помощи, обслуживающих 10 тысяч человек ежедневно. Здесь можно бесплатно помыться, постирать белье и получить чистое полотенце, мыло, пасту и зубную щетку. Только в Англии насчитывается 43 тысячи постельных мест в муниципальных приютах. Впрочем, тех, кого мы привыкли называть бомжами, среди английских бездомных на самом деле не так много. За осень 2010 года соцработники насчитали во всей Англии всего 1768 так называемых rough sleepers — это люди, которым приходится спать в тяжелых и некомфортных условиях.
Живописные клошары (так называют бомжей во Франции) с непременным пакетом дешевого вина — один из атрибутов Парижа. Во Франции люди, не имеющие собственного жилья, также исчисляются десятками тысяч, но настоящих клошаров среди них не так много. К их услугам ночлежки и приюты, а также социальные карты, по которым можно поесть в ресторанах. Клошары также имеют определенные льготы, вроде бесплатного медицинского обслуживания, посещения музеев и кинотеатров. При всем при этом, чтобы поесть, постирать и помыться, не надо собирать каких-то справок. Раз пришел в социальную службу — значит, нуждаешься в помощи.
Новый виток мирового финансового кризиса вынудил страны Евросоюза искать дополнительные пути для сокращения бюджетных расходов. ЕС планирует отказаться от продовольственной программы, обеспечивавшей пропитание миллионам людей. Поэтому вполне возможно, что в ближайшем будущем европейским бездомным придется научиться выживать без той помощи, к которой они так привыкли.
Из развитых стран больше всего бездомных в США. Если верить тому, что каждый сотый американец не имеет собственного жилья, то получается более 3 миллионов человек без крыши над головой. Кризис усугубил проблему. Так, в Калифорнии появился целый палаточный лагерь, где живут обычные дееспособные американцы, оказавшиеся на улице. В Штатах, впрочем, как и в Европе, чаще всего среди бомжей встречаются алкоголики и наркозависимые, далее следуют душевнобольные. Реже встречаются безработные, недавно вышедшие из тюрьмы и бежавшие из дома. К «хронически» бездомным, коих насчитывается более 100 тыс. человек, как правило, относятся первые две категории плюс инвалиды. Как и в Старом Свете, в США существует множество приютов, ночлежек и благотворительных организаций, помогающих бездомным. В феврале 2009 года президент Барак Обама подписал законопроект, призванный создать 3,5 млн. рабочих мест, среди прочего по этому закону было выделено $1,5 млрд. для финансирования государственных программ помощи бездомным.
Борис Золотарев
