— Елки сохнут буквально на глазах, — говорит местный житель Николай. — У нас перед окнами серо-коричневое пятно мертвых столетних деревьев, у соседей за двором тоже, возле магазина вообще не сосчитать. Вчера возвращались из Москвы по Киевскому шоссе, такое же творится уже и в районе правительственного аэропорта «Внуково». Достаточно спички, чтобы все это полыхнуло. Тем более погода сейчас сухая.
— Вы пробовали обращаться в местное лесничество?
— Я живу здесь уже больше 30 лет и раньше лично знал нашего лесника, но в последние годы лесничество перенесли, кажется, в Наро-Фоминск, районный центр, и теперь мне проще связаться с журналистами, чем отыскать концы «хозяйственников».
— У нас здесь, когда стали строить новые дома, половину леса вырубили под ЛЭП, в нескольких десятках метров от нас протянули высоковольтные линии, может, из-за этого деревья гибнут, хотя, с другой стороны, мы так уже лет 10 живем, а ели начали усыхать в этом сезоне.
— Да нет, это короед виноват, — поправляет дачница Елена. — По телевизору без конца передают, что и на севере Московской области сотни погибших елей. Главное, чтобы огненного кольца не получилось, с нас хватило горящих торфяников в позапрошлом году.
На опушке леса сочно зеленеет орешник, за ним возвышается мощный когда-то ельник. Под ногами — заячья капуста, рядом крапива, но вот деревья... Не надо далеко ходить в лес, чтобы понять масштаб бедствия: вокруг — десятки «мертвецов». В небо устремляются иссохшие стволы, на многих ветках, как траурное одеяние, все еще висят клочьями коричневые иглы. Многочисленные стволы испещрены причудливыми бороздками и дырочками, как будто над ними поработал чеканщик. Вдруг высоко над мертвыми елями появляются каркающие вороны — апокалипсис в действии, Хичкок позавидует. Судя по состоянию леса, если случайно полыхнет, огню будет где разгуляться.
Звоним в отдел по взаимодействию с населением, безопасности, ГО и ЧС местной администрации. Здесь очень доброжелательно разъясняют: по оценкам ближайшего лесничества, уровень пожароопасности признан минимальным, кроме того, имеется противопожарная просека (видимо, та самая, с ЛЭП?).
— Но ведь сухие деревья подходят практически вплотную к домам, а просека идет уже после, — замечаем мы.
Однако в администрации дают понять, что никаких действий в отношении «стоящих дров» они принять не могут, так как данные участки находятся в федеральном ведении, и предлагают жителям самостоятельно обратиться в ФГУ «Мособллес» Наро-Фоминского района (аж на
— Разве не быстрее осуществить такой запрос самим чиновникам?
Поясняют, что на просьбы населения реагируют оперативнее, хотя жители могут написать письмо сразу по двум адресам: ФГУ и главе своей администрации — тогда местные власти по бюрократической цепочке тоже обратятся к федералам.
Впрочем, понятие «оперативность» в наших реалиях, как известно, очень растяжимое. Во-первых, на рассмотрение самого письма отводится месяц (это когда на дворе основное пекло, июль—август). Во-вторых, деньги под санитарную вырубку деревьев, стихийно пострадавших от жука-типографа (большого елового короеда), вряд ли планировали в бюджете заранее, а это значит, что решение вопроса, скорее всего, автоматически растянется до... следующего года. Причем если воззвать напрямую к губернатору, бывшему министру по чрезвычайным ситуациям, то вопреки ожиданиям проблема может, как нам неформально пояснили наши источники, забуксовать еще больше. От губернатора письмо отправится на рассмотрение областного правительства, от областного правительства — главе Наро-Фоминска, от главы Нары — главе городского поселения Селятино (в чьем ведомстве находится Софьино), а дальше — в ФГУ.
Пикантность ситуации добавляет тот факт, что на фоне лесных скандалов последнего времени (Химкинский лес и др.) у некоторых региональных чиновников развилась особая «боязливость». «Если мы будем слишком напирать на санитарной вырубке, нас же еще и обвинят в коррупции, нецелевом расходе денег, — признался один из владеющих ситуацией представителей властных структур на условиях анонимности. — Недавно в Селятине местным властям удалось оформить из федерального в свое подчинение небольшую лесопарковую зону возле ресторана „Дубрава“, куда когда-то заезжал с визитом Фидель Кастро. Понадобился почти год, чтобы согласовать и описать, пометить каждое гнилое дерево, подлежащее санитарной вырубке, и то сразу образовалась молодежная группа активистов „Ракита“, и посыпались заявления с соответствующим подтекстом: мол, администрация взялась за пилу. Как будто деревья нужны „под дачи чиновников“. В общем, было бы ради чего рисковать! А полки высохшей, изъеденной жуком древесины, — овчинка, которая, видимо, не стоит выделки...»
Кстати, заниматься вырубкой мертвых деревьев и их утилизацией личными силами жителей — в администрации нам тоже не рекомендовали, поскольку могут счесть это самоуправством. А посоветовали опять же написать официальный запрос с таким предложением. И лучше коллективный. Поскольку, имея большой управленческий опыт и зная психологию русского человека, чиновники не сомневаются: вслед за обращением жителей «вырубить сухостой» обязательно последуют протесты других, которые расскажут, как им нечем будет дышать...
Вспоминается анекдот, рассказанный Путиным про разведчика. Приходит шпион на Лубянку сдаваться, а у него спрашивают: «Из какой страны?». «Из США», — отвечает он. «Тогда вам в пятый кабинет». Там интересуются: «Оружие есть?» — «Есть». — «Тогда вам в седьмой». Там спрашивают: «А средства связи есть?» — «Есть». — «Тогда вам в десятый». — «Ну а задание у вас есть?» — «Разумеется, есть». — «Тогда идите и выполняйте его и не мешайте работать».
Что тут скажешь, все это могло бы быть действительно смешным, если бы сухие
