«Во время ливня находиться в коллекторе смертельно опасно»
«Не называйте место, где мы заходим в реку, — такое условие поставил мой проводник, историк, москвовед и диггер с 15-летним стажем Даниил Давыдов. — Укажете координаты — и через пару дней там будет стоять решетка». С собой мне надлежало взять сменную одежду и носки. Идти предстояло против течения, преодолевая водопады и различные препятствия.
...Юг Москвы. Минуем жилой квартал. Идем по неприметной тропе между магистралью и промзоной. Подошвы босоножек предательски скользят. Откосы дороги забраны в сетку-рабицу. На дне оврага просматривается река Пономарка. Слышно кряканье уток. Как будто мы не в оживленном мегаполисе, а в деревне! Кривая тропинка резко пикирует вниз. Думаю, что здесь лаз для собак. И ошибаюсь. У камышей вьется дымок. Товарищи без определенного места жительства в покореженной кастрюле что-то варят на костре.
На нас, облачившихся в рыбацкие прорезиненные штаны-полукомбинезоны «до ушей», которые диггеры именуют «забродами», они смотрят как на инопланетян.
— Хочется чего-то чистого и светлого, возьмите бутылку водки, — щерится беззубым ртом один из бомжей. — Что вы там, в темноте и сырости, найдете?
— В первую очередь — неприятности! — отшучивается Даниил. И уже нам объясняет: — Ничего ценного в коллекторах, конечно, не найдешь. Это просто возможность взглянуть на историю города немножко под другим углом.
Нашу экипировку дополняют строительные каски, перчатки и водонепроницаемые фонари. Инструктаж по технике безопасности у Даниила короткий: «Под землей надо быть внимательным и бдительным. Вперед не заходить, выполнять все мои указания».
Без лишних слов наш проводник заходит в воду. Спотыкаясь, разгребая тину, мы ковыляем за ним. Перед входом в коллектор поток усиливается, вода доходит до пояса. Резиновый костюм прилипает к телу, шагать становится все труднее. Чтобы поток не сбил с ног, приходится загребать воду руками. Впереди — темный провал. Портал реки Пономарка, которую также называют Чурилихой, Голодянкой, Люблинкой. Длина речки — чуть больше 13 км. Она берет начало в Перове, протекает вдоль Вешняковской улицы, дважды выходит за МКАД, возвращается обратно, пересекает Курское направление Московской железной дороги, течет в открытом русле до Люблинской улицы и под землей впадает в Нищенку.
Включая фонарь, интересуюсь у проводника:
— Подземные реки являются охраняемыми объектами?
— Нет. Подземная река все равно остается рекой, просто для удобства скрытой под поверхностью в новом каменном русле. Да, мы не дергали тяжелые люки, зашли с открытого участка реки, но все же коллекторы — это инженерные коммуникации, и находиться посторонним здесь нельзя.
Фонарь выхватывает участок бетонной трубы диаметром около 2,5 метра. А дальше липкая, как сажа, тьма… Пахнет сыростью, но никакого смрада нет.
— Есть заблуждение, что диггеры ходят по канализационным стокам. Это не так. В Москве сточные бытовые воды и технические воды с предприятий отводятся на очистные сооружения по отдельному коллектору. А природные реки, которые принимают в себя дождевую воду, попадают в Москву–реку или Яузу, минуя предварительную очистку.
Коллекторы с канализацией, как правило, проходят ниже подземных рек.
— Максимальная глубина заложения канализации — 46 метров. Этот коллектор идет под Севастопольским проспектом, водоразделом Теплостанской возвышенности. Реки же, как правило, проходят неглубоко, если только долина течения реки впоследствии не была нивелирована искусственно. Например, коллектор с рекой проходил по дну оврага на глубине двух метров. А потом овраг решили застроить и засыпали его грунтом. Река уже оказалась на глубине 17 метров под землей.
Шагая по коллектору, мы слышим нарастающий гул падающей воды.
— Впереди водобойная яма. Полезем по скобам вверх, — констатирует проводник.
Заходим в квадратную камеру, где сверху срывается поток воды. Подобные «ступени» с водопадными сливами устраивают на участке, где идет резкое понижение рельефа. Водобойная яма призвана гасить энергию потока, который срывается с высоты.
Штаны-«заброды» уже едва не черпают бурлящую воду. Даниил, как ниндзя, в один миг взмывает по боковой стенке вверх. Стоя на краю бурлящего потока, кричит: «Под водой справа есть ступенька». На скользкой поверхности едва нащупываю железную скобу. Только с третьей попытки мне удается попасть в нее тяжелым рыбацким сапогом.
— В сильные ливни и половодье уровень воды в коллекторе поднимается под самый потолок. Заасфальтированная площадь поверхности Москвы колоссальная, вода не может впитываться естественным образом и через водосточную решетку попадает в крупный магистральный коллектор реки. В это время находиться здесь смертельно опасно, — говорит Даниил.
У диггеров даже есть специальный термин — «коллекторная волна», когда из дренажных труб внезапно в большом количестве начинает поступать вода. Сначала внутри тоннеля плывет мелкий мусор, потом бежит мутный поток, течение реки усиливается буквально в считаные секунды…
— Подъем уровня воды на 35 сантиметров может запросто сбить с ног человека, — говорит наш проводник.
Памятен случай с 20-летней студенткой геологоразведочного факультета МГУ Полиной Прокофьевой. Из–за резкого повышения уровня воды во время дождя девушка не смогла выйти из коллектора реки Таракановки. Благо студентка была опытным диггером, укрылась в выгородке под сводом, застраховавшись на альпснаряжение. Спустя сутки ее нашли... спящей.
«Люки закатывают под асфальт»
Во время резкого поднятия воды в коллекторе важно оказаться около спасительного люка, который ведет на поверхность. Но мы, двигаясь по бетонной трубе, видели немало люков под потолком, рядом с которыми не было лестниц.
— По строительным нормам и правилам люки должны делать через определенное количество метров. Но потом постепенно люки… теряются, — объясняет наш проводник. — Они могут быть закатаны под асфальт. Бывает, что 25 лет никто не открывал крышку люка, она настолько окислилась, что под воздействием коррозии стала одним целым с металлическим кольцом, на котором лежит. Там даже лом не просунешь. Так что наличие люка еще не гарантирует, что в данном месте можно выбраться на поверхность. А проржавевшие лесенки часто срывает и уносит потоком воды.
— Но есть ведь службы, которые обязаны следить за их сохранностью.
— Коммунальные хозяйства огромные. Есть коммуникации, которые перешли от одного собственника к другому или из одного отдела «Мосводостока» или «Мосводоканала» в другой отдел. Неразберихи хватает. Конечно, есть плановые реконструкции.
— Часто приходится слышать от старожилов, что при советской власти не было таких наводнений, как сейчас.
— Были наводнения и в то время. Другое дело, что во времена существования Советского Союза не было такого количества пластика. Бумага может размокнуть во время дождя, листва может сгнить от сырости, а с пластиком ничего не будет. Если пластиком забьет трубу, он зацепится за какую–то арматуру, все это надо убирать только вручную.
Подземные реки забиваются всяким мусором из-за того, что автомобилисты кидают за окно пачки сигарет, мимо урн бросают мусор. Во время сильного дождя потоки воды несут все это добро к ближайшей водосточной решетке, а часть мусора остается на выступающих частях водосточных систем.
— Как часто чистят эти коммуникации?
— Каждой весной сотрудники «Мосводостока» проверяют пропускную способность водосточных решеток. Есть определенные схемы, вдоль точек идет машина, останавливается, из шланга решетка наполняется водой, специалисты смотрят, проходит вода или нет. Если не проходит, спускаются в магистральный коллектор с ломами и лопатами. Если это длинный участок коллектора, запускают туда специального робота. Он едет на колесиках, устраняет заиливание, специалисты наблюдают за его работой на мониторе.
«Натекшие по капле»
А мы идем дальше по коллектору. Сотовой связи нет. Глубокая тьма жадно пожирает луч фонаря на расстоянии уже десяти шагов. Вдруг световое пятно выхватывает свешивающиеся с потолка образования, которые напоминают сталактиты.
— Это сталактиты и есть! Они образуются по тому же принципу, что и во всех подземных пустотах. Почвенные воды, просачиваясь через почву, вымывают в пустотах кальциты, известняки. Вода стекает или испаряется, а соединения остаются. В переводе с греческого сталактиты — «натекшие по капле». Но поскольку в Москве породы достаточно мягкие, то образования получаются более хрупкими, чем в скальных породах. Большие сталактиты в коллекторах не успевают сформироваться, под воздействием потоков воды они разрушаются.
Рядом со сталактитами на выпирающей из бетона арматуре висит противогаз — явно следы одного из диггеров–новичков.
Бетонный коллектор тем временем переходит в участок, где своды и пол забраны в красный кирпич. Этот участок был построен еще до революции, в 1907 году. Диггеры называют его «историчкой».
Через подобную шахту в свое время спускался в Неглинку журналист Владимир Гиляровский. Светил ему лампочкой в пять рожков беспаспортный водопроводчик Федя. Шли они от Самотеки до Трубной площади.
Сейчас, по рассказам Даниила, этот участок перекрыт, а «тропой Гиляровского» ошибочно называют верховья коллектора, куда спускался бытописатель Москвы.
Пока, остановившись, «дышим» историей, выясняю, что в столице около 180 малых подземных рек и ручьев. Кабаниха, Чара, Чечера, Рыбинка, Ольхова, Черторый, Филька, Кровянка, Копытовка, Хапиловка, Синичка, Самотыга, Горячка, Жабенка, Гнилушка… По мере разрастания мегаполиса они были заключены в трубы. Многие улицы и площади в Москве получили свое название именно от подземных рек. Это улица Неглинная, Самотечная, Пресненский район, Сивцев Вражек, Трубная площадь… Самой живописной из подземных речек диггеры считают Неглинку, а еще Черногрязку, где в овальном коллекторе есть ступенчатый перепад. А на кирпичах можно рассмотреть клейма мастеров.
Сюда, в «историчку», то и дело спускаются черные копатели. Даниил рассказывает, что в старых кирпичных коллекторах, где протекает Пресня, Чечера, Неглинка, он встречал лоточки, лопаты, ведра, а рядом — глиняные или песчаные намывы.
Внезапно нам путь преграждает гирлянда из корней.
— Это один из признаков, что коллектор проходит неглубоко под землей. Пробиваются через коллектор и корни деревьев, и тоненькие корешки толщиной со спичку, которые образуют на стенах узоры, напоминающие окаменелые ветки. Еще в коллекторах можно встретить плесень, разнообразные грибы. А бывает, что потоком воды наносит семена травы и цветов. Идешь в марте, и в полной, кромешной темноте видишь бледный небольшой росточек. Не чудо ли?
— А живность какую можно встретить в речном коллекторе?
— В первую очередь насекомых. Это и подземные сверчки размером 3 сантиметра, и американские тараканы, которые бывают черного и красноватого цветов, а также многоножки и мокрицы. Крысы спускаются в коллектор только во время сильных морозов, в тех местах, где на поверхности располагаются рынки или стоят контейнеры с мусором.
«Самое страшное в коллекторе — потерять фонарь»
Вдруг на нашем пути встает водопад. Слив достаточно мощный. Подниматься вверх по водобойным блокам приходится навстречу потоку, держась и подтягиваясь на привязанном кем-то резиновом шланге. Проводник говорит, что нам еще повезло. На реке Пресне водопад вообще 6 метров высотой.
Теперь мы уже мокрые с ног до головы. Замечаем, что вода стала заметно теплее. аниил объясняет: выше по течению через боковую подключку, трубу диаметром около метра, сбрасывают в реку отработанную воду с ТЭЦ. Причем воду горячее 60 градусов в малые реки сбрасывать запрещено. Как и любую загрязненную.
— Бывают и нарушения. Лет 6 назад я наблюдал сброс, от которого шел специфический запах. Вероятно, решил подхалтурить один из водителей ассенизационных вакуумных машин, что откачивают нечистоты из синих туалетных кабинок. Этому «золотарю» лень было отвозить содержимое бака куда положено, он открыл люк, думая, что он канализационный, и сбросил все туда.
— Может коллектор быть загазованным?
— Речной — маловероятно. Дело в том, что там большие пространства, и поток воды создает тягу воздуха. Обычно загазованными бывают какие-то небольшие подземные помещения, которые не открывали несколько лет.
— Говорят, что есть подземные реки, по которым пешком не пройдешь.
—Это Хапиловка, Нищенка, нижнее течение Рыбинки. В них большой объем воды, пешком там на самом деле идти сложно, но можно проплыть на лодке.
Из глубин доносится уже не похожее ни на что жутковатое уханье. А тут еще проводник предлагает разом потушить фонари.
Стоим в кромешной тьме, вслушиваемся в дыхание коллектора, и сразу несет холодом…
— Самое страшное в коллекторе — потерять фонарь. Под землей нет никаких источников света. Не питайте иллюзий, здесь глаза к темноте не привыкнут никогда. В 1999 году произошел трагический случай. Режиссер телекомпании «ВИД» Александр Куприн и оператор Максим Очеретин пытались пройти по коммуникациям к Колодцу трех рек (КТР). Ранее, в 1994-м, они уже были в этой глубокой шахте, где сходились три дренажных тоннеля. Тогда объект только строился. Потоки воды там образовывали 20-метровый водопад, который падал в водосборную камеру, после чего вода уходила в нижний тоннель. Ребята пытались пробраться к нему по ближайшим коммуникациям, перепутали коллекторы. Оператора Очеретина сбило потоком сточных вод, он был опоясан веревками, пол был скользкий, он не смог встать на ноги и утонул. Режиссер кинулся к рюкзаку, где у него был фонарик, провалился в люк смотрового балкона и сломал ногу. Выжил чудом.
Проводник нас, что называется, приободрил. Теперь наши шаги становятся еще более осторожными. Сторонимся даже фонтанчика воды, что бьет из-под ног за поворотом.
— Напорный родничок пробился через бетонную «рубашку» коллектора, — говорит Даниил. — С внешней стороны плиты остаются пустоты, куда попадают грунтовые воды, коллектор постепенно деформируется, образуются трещинки, через которые и поступает вода. Бывает, что вода поднимается струей до полуметра.
— Можно из этих родников пить воду?
— Теоретически да. Но рядом с коллектором может проходить дорога, располагаться кладбище, по соседству может проходить канализация, хотя по температуре и цвету воды всегда можно определить, сточная это вода или грунтовая.
■ ■ ■
За разговорами мы не заметили, как отмахали добрых пять километров. А потом был портал, выход из тоннеля, — и синее-синее небо!
— Сейчас опять идут разговоры, что некоторые подземные реки надо освободить от коллекторов, — говорю Даниилу в завершение нашего похода.
— Еще Юрий Лужков хотел вывести Неглинку на поверхность, потому что эта речка напрямую связана с градообразованием. Малые реки можно было бы использовать в озеленении города. Но думаю, что разговорами все и закончится.
