Мой хостел, мой тщательно
Хостел — дешевый и совсем не сердитый ночлег для туриста, у которого в кошельке негусто. Но, к несчастью, наши граждане пребывают в неведении о правилах жизни в таких общежитиях на западный манер. Многим неизвестно, например, что все живут в комнатах, заставленных несколькими многоярусными кроватями; ходят в общий душ; туалет на женский и мужской не разделен, посуду никто за постояльцами не моет, ну и, конечно, готовят они сами. Некоторые россияне недоумевающе трясут кулаками, требуя пятизвездочного комфорта. Но наталкиваются на большой палец меж указательным и средним. Ведь минимальная плата (500–800 рублей за койко-место) не гарантирует роскошных условий, каких они ожидают. Часть хостелов превращается в обычные общежития в традициях прошлой эпохи. Их заполняют амбициозные провинциалы и бегущие от нищеты выходцы из стран не столь далеких. В силу дороговизны съемных квартир приезжие останавливаются в хостелах на два-четыре месяца. К слову, съем комнаты в Москве обойдется в 17–25 тыс. в месяц. Для иностранцев же хостел скорее норма, поскольку даже богатые туристы зачастую не хотят платить большие деньги за проживание.
Чтобы разобраться в том, что такое хостел в российских условиях, я устроилась горничной в один из них. Для этого была слеплена неказистая легенда.
— Я студентка факультета социального управления московского университета, — рассказываю ее хозяину хостела Алексею, вальяжного вида мужчине тридцати лет. — Пишу диплом о гостиничном бизнесе, поэтому хотела бы устроиться в ваш отель, чтобы понять его работу изнутри.
— Вы гражданка России? — спрашивают меня аж в третий раз.
— Да, — утвердительно киваю.
— Ну ладно, приходите завтра, будете работать горничной, — протянул Алексей.
Хостел этот не поражает глаз разнообразием удобств и оригинальностью. Но, несмотря на примитивность, чист и аккуратен.
Полдень. Несколько постояльцев, продрав глаза, лениво разбредаются по его запутанному зеленому лабиринту, наталкиваясь порой на горничную или более бодрых обитателей заведения. Полуподвальное просторное помещение в восьмиэтажном здании, состоящее из десяти комнат, забито битком.
В мои обязанности входило быть послушной помощницей киргизки Зарины, которая с подозрением смотрела на меня, опасаясь, что я могу что-то урвать от ее скудного, но такого необходимого пирога. Зарина видела во мне претендентку на свое место. Но с ролью горничной я справлялась туго. Зарине не нравилось, что раковина после моей чистки недостаточно блестит, на полу остаются разводы, не тщательно собран мусор. Зарплаты у горничных в среднем выше 10 тыс. рублей в месяц не поднимаются. Но некоторым, бывает, везет, и сумма иногда доходит до 40 тыс. рублей.
На должность администратора часто идут молодые студентки. На карьерный рост, как правило, они не рассчитывают, но надеются подтянуть английский или какой-либо другой язык за счет иностранных гостей. Большой зарплаты такая работа не сулит. 30 тысяч — потолок, с малопривлекательным переходом на следующий уровень, где можно получить место управляющего или старшего администратора. Денег при этом много не прибавится. Администратор занимается не только приемом гостей, но и пристально следит за тем, как убраны комнаты. Он же и будет трясти горничную, если ту вдруг начнут подозревать, к примеру, в краже, за что ее незамедлительно выгонят. И все же работа и жизнь в хостеле часто строится на доверии.
Пока я под чутким руководством Зарины рисую шваброй бесконечность, к стойке администрации подходит галдящая орава русских. Они друг друга перебивают, норовят заглянуть в комнаты, мягко подшучивают над несчастным администратором, уставшим от какофонии звуков. «Так вас Георгий зовут. Жора, он же Гога», — задорно смеется новоиспеченная гостья Москвы. «Юрий», — сухо вторит им администратор, его гусарские усы нервно подергиваются. Рядом, прижавшись к стене, топчется японец. Спрятав руки за спину, он пытается что-то спросить, но в ту же секунду одергивает себя и снова ждет. Кстати, он единственный иностранец в хостеле. Еще вечером ожидается итальянец.
— Иностранцев в хостеле этим летом много? — спрашиваю.
— Много, много, — односложно отвечает Георгий, взглянув на меня стеклянным взглядом. Вопрос вызвал у него настороженность. Он, по непонятным мне причинам, старался не распространяться о количестве гостей и их национальности.
Его коллега Мария оказывается более словоохотливой и менее подозрительной.
— Хостелы часто открываются в нежилых помещениях, например, в подвалах, — просвещает меня Мария. — Да, сейчас у нас живут преимущественно русские. Приезжают большой группой. Но несколько недель назад был француз и два колумбийца. В принципе, иностранцев у нас всегда много.
Быт и нравы недорогих гостей столицы
Чтобы увидеть краски мира, не нужно ехать к берегам стран далеких, достаточно поселиться в хостеле. Европейцы и американцы в Москве отдыхать любят особенно, и никакие политические дрязги не останавливают их жажду странствий по России. Третьими в этом списки обозначились китайцы, которые чувствуют себя в Первопрестольной как дома. В хостелах они не изменяют своим привычкам, жарят сильно пахнущую рыбу или экзотичных гадов. «Поселился к нам как-то китаец, — делится Мария. — Разложил вещи в коридоре: отдельно рубашки, штаны, обувь… Половину коридора застелил своими шмотками. Мы ему говорим, дружочек, ты что делаешь? Он объясняет, что так он привык. С трудом уговорили собрать вещи». Африканцам особенно по нраву приходится вода, текущая из кранов. «Один кениец умывался так, что забрызгал розетку, отчего во всем хостеле вырубило свет. Индус тоже тут был. Просвещал всех, советовал отказаться от денег. Но был жмот. Вот он очень любил мыться в душе. Проводил там не один час. Так пришлось его попросить уйти, постояльцы очень стали жаловаться».
В душевой, что меня искренне поразило, без устали трудился напольный кондиционер. Толку от него, по справедливости, немного, потому как горячая вода, непрестанно льющаяся из кранов, довольно скоро делает воздух накаленным.
...День уже заканчивается, а скучающие постояльцы блуждают по коридору, захаживая то на кухню, то в душевую. И, кажется, не собираются идти осматривать Кремль или другие объекты культурного и исторического достояния Москвы. Наконец я, помыв раковины, подошла к сушилке для рук, которая через две секунды, покряхтев и посопев, заглохла. После повторного запуска эффект был тот же. Отмечу, что уборная в хостеле достаточно чистая и аккуратная, моют ее два раза в день. Грязь же возникает лишь по вине нерадивых гостей, которым бывает недосуг выбросить туалетную бумагу в мусорное ведро. Входя же в комнаты, можно ждать чего угодно и идеального порядка, когда по стойке смирно стоят тапочки, или хаоса, когда уже стоят носки. Последнее встречается гораздо чаще. Вместе с моей наставницей, Зариной, вхожу в одну из таких комнат, чтобы протереть пол, подоконники или сменить постель в том случае, если постоялец съехал. Убирается горничная в комнате утром и вечером. По всему номеру разбросаны свидетельства присутствия молодежной публики: скейтборды, какие-то мини-палатки, томик Паланика на краю стола. В комнате стоят три двухъярусные кровати.
— Хостел в Москве открыть сложно? — допытываюсь.
— Да нет, — говорит Мария. — Но вообще, такого рода гостиницы в столице — редкость. В Питере их намного больше. И открылись они давно.
Хостел в России — это модный способ заработать деньги. Найти помещение при наличии определенной суммы денег в кармане нетрудно. Помещение может принадлежать как частному владельцу, так и муниципалитету. Весь финансовый гнет, правда, придется брать на себя, поскольку инвесторы, несмотря на ажиотаж последних лет в гостиничном бизнесе, считают, что ниша эта выгоду принесет ничтожную.
Для ведения такого бизнеса нужно совсем немного, но забот от этого меньше не станет. После того, как предприниматель отправит специальное письмо об открытии хостела в Роспотребнадзор, он должен ожидать визита полиции, МЧС, миграционной службы, которые нередко становятся главной угрозой бизнеса. Дело в том, что хостелы не всегда отвечают всем необходимым требованиям. Многие закрываются, захлебнувшись в водовороте конкуренции.
А пока мы только дети, нам расти еще, расти...
Мой рабочий день заканчивается в комнате для горничной — темном сыром помещение, заваленном швабрами, ведрами и какой-то рухлядью. Источник света в этом мрачном закутке — тусклая лампочка Ильича в туалете, зловеще повисшая на двух длинных проводах. Выйдя оттуда, я машинально дотрагиваюсь до лежащего на столе зеркала.
— Не трогай, — строго цедит Зарина, — Маша, администратор, будет ругаться. Нельзя чужие вещи брать.
Я оторопела, ведь никаких недобрых намерений у меня не было. Но в хостеле воровство — серьезная проблема, и искоренить ее не так просто. «Приехал к нам месяца четыре назад таец, — рассказывают мне. — Был он какой-то необычный, ходил в советской военной форме, встречался с эстонкой и мечтал уехать в Португалию. У него украли ноутбук. Как только этот таец не уговаривал полицию найти его пропажу! Но там объяснили, что искать компьютер бесполезно. В Португалию, кстати сказать, он уехал».
Внешний вид говорит о многом. Но особенно настороженно нужно относиться к креативным хостелам. Они славятся своим воровством и подчеркнутой небрежностью. Там творческая атмосфера возведена в культ в ущерб чистоте и комфорту. На просторах Всемирной паутины можно найти многочисленные отзывы, которые как нельзя лучше характеризую обстановку в таких заведениях. «Комнаты, мягко говоря, требуют ремонта. В них не развернуться (очень маленькие). В общей комнате каждый вечер кто-то пил, что очень напрягало (хотя, может быть, я очень требовательна). Две душевые кабинки из трех не работали», — рассказывает Елена из Тюмени. В один из таких хостелов я заглянула.
Первое, что приковало мой взгляд, когда я зашла внутрь, — велосипед, который висел на длинной леске под потолком. В гостиной несколько постояльцев неспешно потягивали «Ягуар», развалившись на стульях. «В нашем хостеле много живет художников», — широко улыбается мне девушка-администратор. «Хотелось бы взглянуть на их работы», — говорю я. Увы, экскурсия по местам славы творцов современного искусства была непродолжительна. Обе работы находились в одноместных номерах. Первая — красный конь, детский рисунок во всю стену. Вторая — кособокий человечек, выполненный в похожем стиле, в углу подпись: «Перец».
— Зато две пары тут поженились, — радостно сообщила администратор. — Уже как два года живут вместе.
Ну что же, пока хостелы в Москве — как дети, им еще развиваться и развиваться. Но кто приезжает в Первопрестольную и знает: здесь его никто не ждет, те рады полудомашней обстановке недорогого места обитания. И уже одно это дает хостелам право на существование, несмотря на их заграничное и оттого немного кособокое для русского слуха звучание. Ведь по сути это те же общежития или коммунальные квартиры, которые так хорошо известны русскому человеку.
