Местные жители воевали с завсегдатаями баров за ночную тишину и победили. С недавних пор после 23:00 все увеселительные заведения на улице Малая Бронная и в окрестностях должны были быть закрыты. Казалось бы, в истории можно поставить точку.
Но недавняя публичная дискуссия жильцов элитного района снова взволновала соцсети — в особенности высказывания одной из «местных», которая именует приезжающих на Патриаршие, (например, из Бирюлева) «саранчой», и сетует, что не может иначе обозначить людей, «которые писают в подъезде»...
Как и в большинстве московских дворов, в подъезды на Малой Бронной просто так не зайдешь — железная дверь, домофон, замок. Консъержка из единственной открытой парадной ответила, что ровно в 21:00 она закрывает подъезд, и никто посторонний к ним уже не зайдет. Но, по признаниям местных, подвыпившие гости улицы в подъезды и не рвутся.
— Тише стало, я не спорю, — говорит жительница дома 19А по Малой Бронной Ия Викторовна. - И в основном все рестораны закрываются как положено в 23:00. Но в ночь с пятницы на субботу все равно гуляют здесь, и до утра остаются. Есть одно заведение, у которого нет лицензии на торговлю алкоголем, но они все равно продают. Итог — приходят с банками и бутылками и сидят у нас во дворе.
Обратная сторона Патриарших — тихие дворы, в которые так тянет гуляк. Но таких закуточков на Малой Бронной всего один-два. В основном сразу за парадной частью начинается пустырь или даже свалка. Двор, в котором живет Ия Васильевна всем хорош — и детская площадка, и лавочки, и даже мусорка.
— Это ужасно, сидят тут, пьют, — продолжает пенсионерка, — у мусорки, извините, гадят. Мы закроем двор, уже готовят смету. Поставим забор, а своим раздадим ключи. Мусорные баки перенесем в глубь двора, все жители согласны даже дальше ходить до нее. Только бы к нам не лезли. У нас здесь уважаемые люди живут — Соломин, Збруев. Безобразие надо прекращать.
По логике женщины, из посторонних в их двор заглядывают только люди подшофе: «Непьющие к нам не заходят». Может, и правда не заходят: на соседней лавочке помятый мужчина потягивал пиво. Рядом с именитым двором как будто специально для посиделок оборудован закуток: лавочка, урна.
— Только не снимайте нас, мы первый раз сюда пришли, — ребята, как будто пойманные на преступлении, прижали к себе банки пива в руках и быстро ретировались. Лавочка осталась пустой, но мы уверены — ненадолго.
Больше мест пригодных для пьянства в подворотне мы не нашли. Рядом же с самим прудом дворы либо уже давно закрыты, либо и вовсе непривлекательны для гуляк. Подтягивающиеся на турнике парни с Большой Бронной рассказали, что в переулках у пруда пьянок не бывает — тусовка гудит во дворах за барами.
Довольно понятное желание защитить свой двор разделяют не все местные.
— Есть у нас один такой, в соседнем доме, окна у него выходят на улицу, — говорит пожилая женщина у пруда. — Он спит и видит, как забор поставить и никого не пускать. Но во дворе-то у него и детская площадка, и спортивная площадка. Если забор будет, мы и сами туда не попадем. Придется водить детей на эту площадку, а здесь же народу много, не пойми кто ходит.
Договариваться местные могут долго. Что перевесит — желание местной элиты отгородиться высоким забором или желание остальных жильцов свободно заходить в соседние дворы — пока не ясно. Хотя, в каком-то смысле «непростые» люди из исторических домов уже отгородились: непробиваемой стеной из собственного снобизма. И заезжих из Бирюлева, Капотни или других районов это не сильно-то и удивляет.
— Ну и что, поставят они себе заборы, — объясняет мне мужчина с «Тимирязевской», — в конце концов, им же придется за них выйти? И то, что с властью, или деньгами, или еще Бог знает с чем, считают себя выше или лучше — это не новость. Сами Патриаршие никто не закроет. Можно прийти и хором загадить им все дворы, чтобы они поняли разницу между тем, что у них происходит, и тем, как реально люди живут в каком-нибудь Выхине. Только совесть не позволяет. И лучше бы, прежде чем на «саранчу» жаловаться, с своими «героями» разобрались.
Мужчина кивнул на лавочку рядом с прудом: там очень интеллигентно дремал бомж. Через лавочку еще один. А потом целая компания.
Столько раз, сколько здесь, мелочь у меня не просили даже на площади трех вокзалов.
За фасадами Малой Бронной — обычные дворы, ничем не лучше и не хуже других в Москве. Те же пластиковые детские площадки, те же лавочки, мусорки и заборы, и вовсе не из золота. Разве что концентрация дорогих машин повыше.
И бомжи с алкоголиками источают то же амбре — ничуть не «ароматнее». А «саранча», как любовно известная дама обозначила посетителей баров, этим же барам делает неплохую кассу.
В итоге закрытые дворы и жесткое ограничение по времени работы, конечно, обеспечат улице тишину (на которую местные имеют право), а на Патриарших и правда получится клуб «для своих». Но только «как в Европе» уже не будет: владельцам кафе нужно чем-то платить за зверскую аренду в центре города.
