Мы публикуем письмо с незначительными сокращениями, для удобства разбив его на главки.
Как все начиналось
«Сейчас Дворец пионеров на Воробьевых горах — органичная и всеми любимая часть архитектурного ансамбля Юго-Запада, но сразу после его постройки едва не разразился скандал. Незадолго до открытия руководители Союза художников Сергей Герасимов и Академии художеств Владимир Серов довели до сведения руководства отдела культуры ЦК КПСС свое суждение об этом комплексе. А именно: никому не известные молодые архитекторы и художники (авторы проекта — архитекторы Виктор Егерев, Владимир Кубасов, Феликс Новиков, Игорь Покровский, Борис Палуй, Михаил Хажакян и конструктор Юрий Ионов) построили нечто, несущее в себе «западные влияния». В день открытия о «письме академиков» было доложено Н.С.Хрущеву, который уже не мог отменить свое участие в церемонии открытия, но приехал в очевидно дурном настроении.
Увиденное, однако, первого секретаря не огорчило: по мере осмотра Дворца он заметно теплел, шутил, пришел в доброе расположение духа. А подойдя к гранитной трибуне открытия, обратился к пионерскому параду с такими словами: «Мне очень понравилась выдумка архитекторов и художников, которые проектировали и оформляли ваш Дворец... Это сооружение я считаю примером мастерства и архитектурно-художественного вкуса. Конечно, в таком деле трудно достичь единой оценки. Кому-то нравится, кому-то не нравится. Всем не угодишь. Но мне нравится Дворец, и я говорю вам свое мнение». Это были решающие слова: Хрущев поддержал модернистское движение, вернувшее нашу архитектуру в фарватер мирового развития. И когда, спустя полгода, те же консерваторы от искусства Герасимов и Серов привели Хрущева в Манеж и устроили скандал на выставке МОСХа, архитектура уже была защищена».
Об авторском праве
«Я вспоминаю об этом сейчас, чтобы подчеркнуть: Дворец пионеров действительно стал объектом, утвердившим новое направление советской архитектуры. Здесь все было новым — подход к планировке территории, к композиции здания, к конструктивным решениям, к монументальным произведениям. Но вот что важно: построенное тогда было не более чем первой очередью строительства. После этого прошло уже 58 лет, в стране и Москве очень многое изменилось, но ничего большего, чем текущие ремонты, Дворец не дождался. Лишь в прошлом году появилась возможность разработать проект развития комплекса. И тот проект, который сейчас принят за основу, представляется мне — автору изначального замысла Дворца — достаточно спорным.
Начнем с того, что на территории Дворца находилось школьное здание 1935 года постройки. Через год после открытия Дворца к нему был пристроен спортзал — это было вынужденное, временное решение. В 2000-е годы между ними сделали панельную встройку (корпус №8). Эта группа разностильных объектов, расположенная на 5 метров ниже основного комплекса, также служит нуждам Дворца, однако не может считаться составной частью архитектурного ансамбля. Авторы нынешнего проекта — группа архитектора Николая Переслегина — предлагают застроить дворик между ними площадью около 500 квадратных метров.
Далее, стадион, построенный в едином комплексе с Дворцом, имел подсобные помещения, встроенные в перепад рельефа местности. В настоящее время они разрушены: какой-то подрядчик взялся за ремонт и не справился с задачей. Это здание (корпус №11) предлагается восстановить, однако проекта пока нет.
Наконец, появился выполненный «Росреставрацией» проект реставрации основного здания Дворца (корпусов №№1–7). Но так же, как Николай Переслегин, авторы этого проекта не посчитали нужным согласовать свои решения со здравствующим автором. Понятно, что для реставратора естественно иметь дело с сооружениями, авторы которых давно покоятся на кладбищах; но я-то пока жив! Увы, похоже, что профессиональное архитектурное сообщество больше не считает авторское право на постройки достойным внимания.
Еще одна важнейшая особенность: в 2002 году Дворец пионеров получил статус регионального объекта культурного наследия. При этом в предмет охраны без всяких на то оснований вошли корпуса 8, 11 и 27 (последний — сугубо техническая постройка), а также неосвоенная часть территории комплекса. Такое можно объяснить стремлением защитить территорию от возможных на нее притязаний. Однако эти корпуса начисто лишены должного достоинства архитектуры, и ни один профессионал не признает за ними права на охранный статус».
Проект для будущего
«Со своей стороны, совместно с проектным бюро московского коллеги И.В.Заливухина «Яузапроект», я выполнил альтернативное проектное предложение, содержащее в себе более решительный подход к развитию комплекса, дающий ему дополнительные площади, соответствующие увеличившемуся числу занимающихся здесь детей: по проекту Дворец был рассчитан на 6000 ребят, сейчас здесь занимаются до 10 тысяч. Предложение содержит в себе следующие объекты:
1. Вместо сносимого корпуса №8 строится Центр научно-технического творчества с трехсветным атриумом размером 24х24 метра для массовых мероприятий (в частности, новогодних елок — такого зала в главном здании Дворца нет) с общим увеличением площади на 6500 кв. м и аудиторией на 400 мест. Здание переориентируется диагонально на ось аллеи, ведущей к концертному залу (корпус №7), и связано мостом с входной аллеей и площадью парадов. Таким образом оно входит в комплекс функционально и композиционно.
2. Расширяется корпус №11 с устройством в нем манежа длиной более 130 метров (вместо утраченного спортзала), с возможностью с помощью подвижных и складывающихся перегородок разделять его на залы нужных размеров, освещаемые зенитным светом. Здесь будет 4000 метров дополнительной площади.
3. Поскольку на месте, где раньше планировались объекты второй очереди, за почти 60 лет стихийно возникло подобие парка, предложено необычное решение, имеющее историческую основу. В 1923 году выдающийся авангардист Лазарь Лисицкий предлагал построить в Москве то, что он назвал «горизонтальным небоскребом» — здание, поднятое ввысь на вертикальных опорах. Такое здесь возможно, так как в пространствах парка имеются «лысины», на которые их можно поставить. Но прежде всего необходимо сказать о его назначении — это самое главное: оно тоже необычно.
В городе Рочестер американского штата Нью-Йорк существовал Детский музей, который в 2006 году был перестроен и стал первым в Америке Museum of play — музеем игры или, скажем иначе, игротекой. В чем его смысл? В более ранней профессиональной ориентации ребенка. Здесь он может играть в любую профессию: вообразить себя врачом, архитектором, космонавтом, кем угодно. И получит такие игрушки, какие дома получить просто невозможно. Отрасль обучающих игрушек бурно развивается — например, в прошлом году в Лас-Вегасе была мировая выставка игрушек, в числе которых были и такие, которые приобщают детей к программированию. Что касается России — где еще можно построить такую игротеку, как не здесь? Мы предлагаем построить рядом с Дворцом пионеров «Дворец октябрят» — будущих учеников основного комплекса. Это будет эксперимент не только архитектурный, но и социальный.
Здание, поднятое над парком, имеет зеркальное дно, отражающее вид парка, и два поднятых этажа — нижний служебный, верхний игровой, а также благоустроенную кровлю с прекрасными видами Москвы, где можно играть при благоприятной погоде. Игротеку можно построить в 2023 году к 100-летию идеи Лисицкого. В итоге Дворец получит 16 500 метров дополнительной площади. То, что нужно для большего числа занимающихся детей.
И еще одним объектом обогатится комплекс — небольшим кафе «Сладость» на дальнем берегу пруда. Там будет то, что любят дети: мороженое, кондитерские изделия, сладкие напитки. И две террасы — у пруда и на кровле, откуда откроются отличные виды на пруд, каскад рельефа, парк Дворца и башню Университета, замыкающую перспективу.
Таким я вижу Дворец для будущего, для новых поколений еще не родившихся детей столицы».
Не строительство, но развитие
«Мы опубликовали свое предложение, и оно было предметом обсуждения в Москомархитектуре. Глава Департамента культурного наследия Москвы Алексей Емельянов категорически возразил против нового строительства на этой территории. Его поддержал известный защитник наследия Рустам Рахматуллин и — письмом — главный архитектор Кремля Андрей Баталов. Но я готов поручиться чем угодно в том, что оба в глаза не видели 8-го корпуса, иначе бы отреклись от такой позиции. Здесь статус памятника неприемлем! На том совещании только один его участник — известный архитектор Евгений Асс — говорил о сущностном содержании проекта и сказал о нем доброе слово. В итоге восторжествовал запрет.
С момента этого рассмотрения прошло несколько месяцев. По соседству с Дворцом пионеров планируется построить новый офисный комплекс одной из крупнейших IT-компаний. Интересный проект, который укрепил мою уверенность в правильности нашего решения. Такое соседство стилистически поддерживает то, что мы предложили. Между тем ответ от Департамента образования был прежним: новое строительство запрещено.
Но как можно для айтишников строить роскошный комплекс, а детей оставлять в реконструированном здании 1930-х годов, которое уже не отвечает стандартам современной школы, а Дворца тем более? Убежден, что такое решение противоречит здравому смыслу, демонстрирует пренебрежение к интересам детей.
Федеральный закон №73 об охране культурного наследия действительно запрещает новое строительство на территории памятников архитектуры. Это правильный и нужный закон — который при этом абсолютно неприменим к 8-му, 11-му и 27-му корпусам, так же как и к не освоенной территории Дворца. Как автор изначального проекта Дворца, подчеркну еще раз: этот комплекс не был достроен. А значит, на мой взгляд, границы действия закона должны быть очерчены таким образом, чтобы было возможно его развитие и завершение. А это так и не было сделано! Убежден, что значение Дворца в истории советской архитектуры дает ему право на федеральный охранный статус. Его судьбу необходимо публично обсудить не только на архитектурном совете столицы, но и в Союзе московских архитекторов, в мэрии Москвы и в Министерстве культуры России».
Отселять необязательно
«Есть еще одна проблема. В этом году планируется начать реставрацию Дворца. Детей при этом придется «отселять» за пределы его территории. Это обстоятельство крайне беспокоит родительское сообщество, имеющееся при Дворце. Возникает вопрос: почему не сделать наоборот? Ведь можно сначала построить новые объекты, а потом приступить к реставрации имеющихся. Тогда этой проблемы вообще не будет. Ведь суммарная площадь новых корпусов №№8, 10 и 11 составит 22,5 тысячи кв. м — ровно столько же, сколько и главного здания.
В 1957 году Центральный комитет комсомола выделил для строительства Дворца 80 миллионов советских рублей, оставшихся от проведения Международного фестиваля молодежи и студентов. Чтобы достроить комплекс, достаточно половины этой суммы в соответствующих нынешних рублях. Это вполне по карману бюджету столицы. Если мы достроим комплекс Дворца и заодно уж избавим его от уродливого названия «Государственное бюджетное профессиональное образовательное учреждение города Москвы «Воробьевы горы» — назвав просто Дворцом детства и юности, — наш любимый Дворец прослужит будущим поколениям москвичей еще многие десятилетия».
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТОВ
«Возможна только реставрация»
Рустам Рахматуллин, координатор градозащитного движения «Архнадзор»
— Тема достройки Дворца пионеров возникает не впервые — она некоторое время назад даже выносилась на заседание Архитектурного совета с дистанционным участием автора. Здесь есть коллизия, с которой мы никогда не сталкивались, — речь идет о позиции ныне здравствующего автора памятника архитектуры. Здание уже стало объектом культурного наследия, а автор хотел бы завершить его строительство — неважно, по сохранившемуся или доработанному уже в наши дни проекту. Однако памятник, поставленный на госохрану, — уже завершенное с точки зрения закона творение, и если государство, общество и эксперты однажды согласились считать его памятником, далее возможно только «ретротворчество», то есть реставрация. На том заседании Архсовета эта позиция была вполне единодушной. Из этой парадоксальной ситуации все предложили выход, соответствующий букве и духу закона. Невозможно преступить закон даже по желанию автора, и мне тогда показалось, что Феликс Аронович нас услышал. Что касается меня, то я и сейчас уверен, что не стоит возвращаться к этому проекту. Любые события во Дворце пионеров могут происходить только в рамках федерального закона об охране культурного наследия — то есть через государственную историко-культурную экспертизу и обсуждение на Научно-методическом совете.
«Строительство второй очереди ансамбля не представляется возможным»
Елена Таразанова, и.о. начальника Управления территориального контроля Департамента культурного наследия Москвы
— Согласно законодательству об объектах культурного наследия на территории памятника или ансамбля запрещается строительство объектов капитального строительства и увеличение объемно-пространственных характеристик существующих на территории памятника или ансамбля объектов капитального строительства; проведение земляных, строительных, мелиоративных и иных работ, за исключением работ по сохранению объекта культурного наследия или его отдельных элементов, сохранению историко-градостроительной или природной среды объекта культурного наследия.
Учитывая изложенное, увеличение площади существующих зданий и строительство второй очереди ансамбля не представляется возможным.
«Можно сделать исключение из правил»
Евгений Асс, архитектор
— Мне хорошо понятно, что правила охраны памятников запрещают их доработку. Однако в данном случае, мне кажется, можно сделать исключение из правил: автор изначального проекта не только здравствует, но и сохранил ясный ум и творческие способности. Проект, который он подготовил, чтобы довершить дело своей жизни, которое начал в конце пятидесятых годов прошлого века, — на мой взгляд, вполне хорош и мог бы быть воплощен. Охранное законодательство достаточно подвижно, чтобы в исключительных случаях допустить такое: это хорошо понимают те, кто, как я, боролся против реконструкции павильона-ресторана на Патриарших.
