Но нередко на пути лесорубов встают местные жители, воспринимающие каждого, кто приходит в лес с топором, как врага. Попробуем разобраться. Что для лесов будет хуже: оставить все как есть, в надежде, что природа сама найдет силы справиться с бедой, либо все-таки вмешаться? На вопросы «МК» отвечают Андрей КОТОВ, зам. генерального директора ГКУ МО «Мособллес», руководитель лесопатологической службы области, и Александр ЛИБЕРМАН, начальник отдела лесопатологии ГКУ МО «Мособллес».
— Чем вызвано такое массовое поражение лесов жуком-короедом?
А.Котов: — Вопрос о короеде возник не сию минуту — он был всегда. Вспышки короеда обычно следуют после засушливого периода. У листогрызов тоже есть закономерности — это двенадцатилетний цикл солнечной активности. И раз в 12 лет происходят вспышки хвоегрызущих вредителей. Просто обычным людям, не специалистам, это не всегда видно.
— Но почему именно в Подмосковье этот вредитель почувствовал себя так вольготно?
А.Котов: Ему везде хорошо, где есть пропитание. Как у любого биологического вида, его цель — это выживание, развитие популяции. После засухи 2010 года ельники в Подмосковье были ослаблены, и короеду-типографу было проще их заселить и размножаться. Погодные условия тоже были благоприятны для короеда, поэтому он получил массовое размножение.
— Какова площадь пораженных лесов?
А.Котов: По нашим прогнозам — до 60000 га подмосковных лесов. Это не один массив — очаги разбросаны мелкими кусочками. В молодых ельниках за счет толщины луба короед не развивается: слишком тоненький луб. Подвержены средневозрастные, спелые, приспевающие леса. Частично короед может нападать на сосну. Мы не сидим сложа руки, ведется достаточно большая работа: проводим инвентаризацию всех очагов, которые уже существуют. Но сейчас, когда у нас все взаимодействие в лесном хозяйстве регулируется с помощью денег, часто получается так: нет денег — никто за лесом не смотрит; деньги появились — смотрят, но уже опоздали.
— Поясните, что значит «есть деньги, нет денег»?
А.Либерман: С 2007 года мы живем по новому Лесному кодексу. У комитета функции в основном контролирующие, особенно когда речь идет о землях арендаторов. Чем характерно Подмосковье? Здесь леса в аренду берут только в целях рекреации, для отдыха. При этом арендаторы не имеют ни специальной техники, ни людей в штате, чтобы ухаживать за лесами. Хотя ответственность за сохранность лесов и наведение порядка в них полностью лежит на них. Комитет следит, конечно, может надавить на арендатора, но это зона ответственности прежде всего арендатора. А люди часто думают, что лес так и будет расти сто лет сам по себе, и ничего в нем делать не надо.
— Но вот короеды наводнили подмосковные леса...
А.Либерман: Да, и особенно тяжелая ситуация сложилась именно на арендованных участках. Потому что у арендаторов для борьбы с вредителем нет ни мощностей, ни денег, либо они не хотят их туда вкладывать. Например, организовать лесопатологическое обследование тоже должен арендатор.
— Это дорого стоит?
А.Либерман: В общем, недешево, тем более, если большая площадь. Пошли дальше: сам срубить больные деревья арендатор тоже не может без обоснования…
— И где же выход?
А.Либерман: Нужно менять, совершенствовать законодательство. Нельзя административно командовать болезнями и вредителями. Во всех наших санитарных правилах прописано, что оздоровительные мероприятия должны проводиться с учетом биологии и развития вредителей и болезней, но дальше этих деклараций дело не идет. Например, чтобы провести какое-то санитарно-оздоровительное мероприятие в лесу, нужно объявить конкурс. Пока проходит конкурс, бороться уже не с кем. Жук все съел и улетел. Болезнь пошла дальше. Стадия развития жука от яйца до взрослой особи — 70 дней. За эти два месяца его надо обнаружить, оценить ситуацию, вырубить заселенные вредителями деревья и вывезти их из леса. Но у нас конкурсы идут два, а то и три месяца, так что мы уже приходим убирать «трупы» деревьев, а самого жука там нет. Поэтому мы не боремся с ним — мы его разводим. Убирая сухостой, осветляем опушки. Но и не убирать нельзя, так как это грозит не только пожарами, но и просто захламлением леса.
— То есть лесники за жуком не поспевают?
А.Либерман: Пожар надо тушить тогда, когда горит. А лечить — когда болит. А не когда умерло. Не забывайте и про профилактику. Для этого нужны службы, которые прогнозируют, как будут развиваться болезнь и вредители, чтобы вовремя принять меры.
— Что нужно в лесном законодательстве поменять, чтобы ускорить на практике взаимодействие всех служб?
А.Либерман: Нужно привязывать сроки санитарно-оздоровительных мероприятий не к кубометрам заготовленной древесины, а к приведению участка в нормальный вид. А пока что все привязано к кубометрам древесины. А где купля-продажа — там аукцион. То есть заготовка и продажа древесины, а не санитарное состояние леса, стоят во главе угла. Хотя при санитарных рубках заготавливается древесина худшего качества, поэтому ее стоимость практически нулевая. Бывает, конечно, и процент деловой древесины, но это зависит от того, насколько быстро с момента заселения жуком-короедом дерева была проведена его утилизация.
— Если польза от санитарных вырубок так очевидна, почему местные жители против них?
А. Котов: Когда вредители заселяют древесину, само дерево может выглядеть еще вполне живым. И вот люди видят, что приходят лесопатологи и рубят зеленое дерево. Но деревья, может, и зеленые, а коры на них нет. Новая кора уже не отрастет, как кожа у человека! А большинство защитников, которые не понимают биологических процессов, спорят со специалистами, что эти деревья рубить нельзя. Создают ажиотажную ситуацию, трубят во все инстанции, что вырубается зеленый лес… Население пусть лучше обращает внимание, что если ведется сплошная рубка, то на оставшихся 10—20 деревьях живых на гектаре мы отловим короеда.
— А других способов защититься от короеда, кроме санитарных вырубок, нет?
А.Либерман: Есть! Но эти способы должны применяться комплексно. В этот комплекс входят и выкладка ловчих деревьев, и отлов жуков феромонными ловушками, и выборка свежезаселенных деревьев. И для обывателя все эти мероприятия также будут выглядеть чудовищно. Вот представьте, вы сидите у себя на даче — и тут приехала бригада с бензопилами, выбрала самые зеленые, самые красивые елки, спилила их, бросила и уехала. И что вы будете делать? Естественно, начнете жаловаться — от прокурора до президента; будете говорить, что приехали какие-то варвары, спилили самые лучшие деревья, бросили их, и это все лежит теперь никому не нужное, захламляет территорию… А на самом деле это специальное санитарное мероприятие, и называется оно «выкладка ловчих деревьев». Их сначала ослабляют, чтобы луб слишком быстро не высох, стволы прикрывают лапником, а чтобы он лучше пах, на деревья прикрепляют диспенсер феромона. Вокруг этой кучи спиленных деревьев вешают феромонные ловушки — это создает такую концентрацию запаха, что весь короед сюда соберется. И чтобы, допустим, спасти тысячу га, придется пожертвовать сотней, причем их придется вырубить в два этапа, потому что из оставшихся зеленых деревьев мы еще раз делаем ловчую лесосеку.
А. Котов: Хочу отметить, что Комитет лесного хозяйства Московской области прилагает много усилий в плане информирования населения и разъяснения ситуации, — в результате все-таки наметилась тенденция, что население с пониманием начало относиться к нашим действиям. Многие уже понимают, что дерево с зеленой кроной — не обязательно живое. Что сухостой с зеленой кроной тоже может быть.
— Когда год назад Подмосковью только-только вернули леса на баланс области, много говорили и писали в прессе о том, что проблемы подмосковных лесов связаны с сокращением штатов лесников, — что-нибудь изменилось за последний год?
А.Котов: Год назад в «Мособллесе» работало чуть больше тысячи человек, сейчас интенсивно набирается штат, его численность будет увеличена до 1600 человек. Решается вопрос и с финансированием: в конце сентября 2012 года Подмосковью было выделено порядка миллиарда рублей на борьбу с короедом.
— На что будут потрачены эти деньги?
А.Котов: Деньги запланированы на ликвидацию вспышки размножения жука короеда-типографа, а также на проведение мероприятий, направленных на снижение их численности. В первую очередь будем вырубать древостой, который не имеет ликвидности, так как получить прибыль от реализации этой древесины невозможно, вряд ли найдутся коммерческие организации, которых это сможет заинтересовать, поэтому придется заняться этим нам. Планируется также как проведение постепенных рубок, так и применение феромонных ловушек. Все мероприятия будем проводить комплексно.
